Евгения Сафонова - Лунный ветер

— Не нужен… маг? Но ты ведь… утром…

— Я устроил представление, в которое ты должен был поверить. Нечто похожее на то, что лекари называют плацебо. В действительности это было заклятие, от которого в саду пророс ещё один розовый куст, и зелье, способствующее кроветворению. — Лорд Чейнз вздохнул. — Чтобы снять твоё проклятие, не нужно никакой посторонней магии. Соединить себя узами брака с человеком, которого любишь и который пойдёт с тобой к алтарю по доброй воле — да. Взаимные чувства, как я и говорил, не обязательны. Консумировать брак, и не против воли супруга, — да. Взаимное желание снова не обязательно. И есть ещё один пункт, заключительный. — Он медленно, каким-то птичьим жестом склонил голову набок, неотрывно глядя на сына. — Обернувшись волком, убить того, кого любишь, и съесть его сердце.

Когда с моих губ сорвался смешок, лорд Чейнз перевёл взгляд на меня, наблюдая, как я смеюсь, с вежливым недоумением.

— Истерика, Ребекка? — прохладно уточнил граф. — Предложил бы вам успокоительное, но, боюсь, в данной ситуации это будет напрасным переводом лекарств.

«Он снял её с улыбкой, я волю дал слезам»… ох, не зря мне так назойливо вспоминалась треклятая «Форель».

Умница, Ребекка. Ты ведь думала об этом ещё тогда, на мосту. И понадеялась, что твоё убийство не сойдёт лорду Чейнзу с рук, и он должен это понимать.

Видимо, не понимает.

Так Гэбриэл знал об этом? Обо всём этом? И не сказал мне? И не… нет, ерунда.

Сейчас мне вообще нужно думать о другом.

— Что за чушь! — наконец вновь обретя дар речи, воскликнул Том.

— К сожалению, нет, мой мальчик.

— Этого не может быть! Где ты откопал подобное…

— В архивах Инквизиции. Как я и говорил. И это, увы, единственный способ. — Лорд Чейнз засучил рукава рубашки. — Подробности раскрывать не буду. Вам они всё равно ни к чему.

Так мой свёкр не из тех злодеев, которые, прежде чем нанести герою финальный удар, безумно хохочут и рассказывают обо всех своих злодейских планах? Нехорошо, учитывая, что он уже готов приступить к чему-то, что мне явно не понравится… а мне нужно во что бы то ни стало потянуть время до прихода Гэбриэла.

— Вы что, всерьёз полагаете, будто мой труп, обнаруженный в Энигмейле после первой брачной ночи, не вызовет подозрений? — выпалила я, чувствуя, как тепло, греющее мой палец, обращается пульсацией. И я не я, если это не значит, что Гэбриэл близко. — Неподалёку обитает бывший Инквизитор, который знает, что Элиота убила какая-то нечисть, очень похожая на крупного волка. И про наших кроликов он тоже знает. — Подумаешь, немного солгала. — Не говоря уже о том, что это само по себе чуточку подозрительно, когда сразу же после свадьбы счастливая новобрачная…

— О своём Инквизиторе можешь не беспокоиться. Я позабочусь о том, чтобы он покинул эти края, и как можно скорее. Полагаю, после Хепберн-парка новая обитель покажется ему весьма неудобным местом, но не думаю, что он задержится там надолго. Гэбриэл Форбиден нажил себе много врагов, и, если одни помогут мне отправить его в тюрьму, другие встретят его там. — Меня наградили холодной усмешкой. — Не принимай меня за дурака, девочка. Я знаю, что он пригласил тебя на танец не просто так. Твои родители слепы, но я ещё на том балу видел, как он смотрит на тебя и ты смотришь на него. Вы заставили меня поволноваться, однако я понадеялся, что при всех своих многочисленных недостатках избранница моего сына всё же не похожа на потаскуху.

— Такие слова — и из уст джентльмена? — иронично уточнила я, радуясь, что всё же сумела втянуть его в разговор. — Вы в высшем свете Ландэна так же выражаетесь, милорд?

— Что до кроликов, — игнорируя мои слова, продолжил граф, — на то и был расчёт. — Он взмахнул рукой, засветившейся алым — его печать состояла из острых углов и строгого симметричного плетения прямых коротких линий, — и ткань с соседней клетки послушно взмыла в воздух. — Познакомься со своим официальным убийцей, Ребекка.

Вначале мне показалось, что в клетке сидит большой чёрный пёс. В серебряном рунном ошейнике. Но когда этот пёс вскинул морду — почти лысую, неестественно и жутко напоминающую человеческое лицо, с глазами, горящими фосфоресцирующей зеленью, — с содроганием поняла: бист вилах.

И где только граф его раздобыл?..

— Чтобы никто не усомнился, будто он давно бродил по округе, его жертвы должны были обнаружиться ещё до вашей свадьбы, — проговорил лорд Чейнз, позволив ткани вернуться на место, снова скрыв его страшного питомца. — Кролики были первыми. Дальше я намеревался скормить ему пару человек в окрестностях Хэйла. Ты должна была стать третьей, после чего из уважения к горю любимого сына я лично помог бы страже поймать и убить злобного зверя. Но затем случился этот казус с Томом и вашим конюхом, и планы пришлось изменить. Слишком много тел привлекло бы слишком много ненужного внимания. — Он подступил ближе к нам, к самым прутчатым стенам. — Впрочем, ничего страшного. Из твари в любом случае выйдет прекрасный виновник всех этих происшествий.

Казус. Значит, так он называет убийство Элиота? Тот ещё казус.

Он спустил бист вилаха на наших кроликов. И, видимо, повелевает его действиями с помощью рунного ошейника. Умно… ну почему я сразу не заострила внимание на словах Тома, что в ту ночь на нём не было крови?

— Я никогда не причиню Ребекке вреда, — беспомощно проговорил Том, явно не веря в собственные слова. — Никогда.

— Ты — нет. Но ты не хуже меня знаешь, что для волка страсть приравнивается к голоду. Пробудившись, он забудет всё, кроме этого голода, и сделает то, чего давно уже хочет. А ты поутру не только не вспомнишь об этом — забудешь даже то, что когда-то был оборотнем.

— Ты не посмеешь! Если Ребекка… без неё я…

— Покончишь с собой? — граф рассмеялся. — Брось, неужели ты думаешь, что я действительно позволю тебе это сделать? Ты не представляешь, сколько есть чар и зелий с ментальным воздействием, способных задурить человеку голову или выбить из неё эту дурь. Я позволял тебе думать о самоубийстве и помнить о твоём проклятии лишь потому, что это был способ давления на вас обоих. Милыми сердобольными детьми так легко манипулировать… подбери к каждому ключик, надави на нужный рычаг — и вы разыграете всё как по нотам. — Он покачал головой. — Не глупи, Том. Делать женщину смыслом жизни? Я любил твою мать, но вот он я, живу без неё. Ради тебя. И когда ты будешь воспитывать собственного сына, рождённого от той, что оценит тебя по достоинству и будет действительно достойна тебя… Ты поймёшь, что это такое. Ради чего действительно стоит жить.

Прекрасная логика. Прекрасный отец. Прости, матушка, что когда-то смела вас сравнивать. Хотя, будь Бланш оборотнем, а ты — магом… Даже интересно: если б тебе понадобилось ради спасения младшей дочери скормить ей старшую, сколько бы ты колебалась, прежде чем начать сервировать стол?