Ульяна Соболева - Чужая

Её помятая блузка, перепачканная кровью, четко обрисовала ее тело, ворот распахнут, несколько пуговиц висят на нитках, ему видно ключицы и тонкий изгиб длинной шеи.

Память выдала другую картинку. Немедленное воспроизведение до мельчайших деталей — плавный контур груди, полной, вздернутой вверх, как у многих юных девушек, с маленькими розовыми сосками. Такой Влад увидел ее у машины в лесу. От немедленного возбуждения заныло в паху. Остро и требовательно. Неконтролируемая реакция тела. Скользнул взглядом вниз и сглотнул, увидев разрез на ноге до самого бедра, точнее, юбка разошлась по шву, видимо, когда они бежали. На секунду представил, как скользит по ее бедру жадными пальцами и в висках запульсировало желание сделать это немедленно.

Заметил, что девушка слегка дрожит. Замерзла. Ещё бы. Начало зимы, а она босиком и без верхней одежды.

Один из ищеек появился сзади, он подошел к Анне и протянул ей кружку.

— Кофе. Вас это немного согреет!

Анна обернулась и, благодарно улыбнувшись, кивнула. Молчит, видимо, не хочет, чтобы все поняли, что она заговорила. От одной мысли об этом сердце Влада забилось быстрее. Он вспомнил звук ее голоса, именно этот голос вырвал его из пучины мучительной боли, когда тело хотело смириться с неизбежным и Влада тянуло во мрак небытия. Ему хотелось позволить клеткам распадаться, заставить все тело затихнуть, органы перестать качать кровь и пусть верба доделает свое дело. Только ее слова и выдернули его на поверхность, возвращая к реальности.

— Я найду для вас куртку и обувь, город недалеко…

Влад нахмурился, ему кажется, или этот еще недавно обгоревший полутруп сейчас пытается заигрывать с Анной? Влад видел, как плотоядно ищейка смотрит на девушку и облизывает пересохшие губы кончиком языка. Чертов ублюдок.

— Вот и найди вместо того, чтобы болтать.

Все резко обернулись, и Анна чуть не выронила кружку, она тихо вскрикнула, посмотрев на Влада, и ее сиреневые глаза загорелись дикой радостью в ответ. Влад почувствовал, как внутри разливается огонь, как плавится его кровь от этого взгляда.

— Возьми с собой троих ищеек и идите по тропинке на восток, рынок Асфентуса в трех кварталах от центральных ворот. Заодно разведаете, что там происходит!

Ищейка кивнул.

— Давай. Пошел. Выполняй!

В несколько шагов преодолел расстояние между собой и Анной, стал у нее за спиной.

— Нравится смотреть на огонь? — наклонился и шепотом спросил у самого ее уха, глядя на прозрачную мочку, по которой захотелось провести языком, заставляя её вздрогнуть.

Она кивнула и подошла ближе к костру, так что босые ступни едва не касались горящих дров.

— Скажи мне что-нибудь. Ты ведь заговорила. Я хочу услышать твой голос еще раз!

— Вы живы, — сказала едва слышно, а у него снова сердце пропустило несколько ударов. Смотрел сзади на ее волосы и боролся с диким желанием зарыться в них пальцами и вдохнуть ее запах.

— Благодаря тебе, — сказал так же тихо, как и она. Анна протянула руки к огню, и Влад увидел бинт на ее запястье. Внутри все болезненно сжалось, представил, как впивался в эту тонкую руку клыками, сжимал пальцами и пил из нее жизнь, и перед глазами потемнело.

Внезапно схватил ее за талию и развернул к себе, удерживая на весу.

— Было больно?

— Нет!

— Уже нет? Или не было совсем?

Встретился с ней взглядом и не отпускал его, чувствуя, как пересыхает в горле и становится нечем дышать. Отобрал у нее кружку и отшвырнул в сторону, а она даже не заметила.

— Немножко!

Влад поставил ее к себе на ступни, сверху, чтоб не касалась босыми ногами каменного пола. Понимал, что сейчас делает что-то противоречащее всем его принципам, а остановиться не мог. Чувствовал сквозь материю блузки ее тело, и пальцы словно прожигало до костей.

С ним чертову тучу времени не происходило ничего подобного. Он забыл эти эмоции. Они были ненужными, он больше в них не верил, а с ней вибрировал каждый нерв на теле, ее взгляд проникал под кожу и дотрагивался до сердца. Дотрагивался и уже не отпускал. Как легкая паутина, слой за слоем. Взял ее руку и размотал бинт, внутри снова все сжалось — на нежной коже багровые кровоподтеки от его пальцев, две круглые ранки и едва затянувшиеся разрезы. Не больно…а ему больно смотреть. Настолько больно, что задохнулся от своих эмоций, они разорвали его бронь. Оболочка за оболочкой. Такая тонкая рука, почти прозрачная и на ней эти следы, как свидетельство, кем на самом деле является Влад — монстром.

— Прости, я не хотел, — посмотрел в сиреневые глаза и все внутренности скрутило в узел, он не верил в то, что видел там. В то, что читал в ее взгляде. Анна провела ладонью по его колючей щеке, Влад невольно накрыл ее руку своей и прижался губами к запястью, покрывая поцелуями шрамы. Почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, и сам задрожал в ответ. Провел языком по круглым ранкам, и она вздрогнула, рывком прижал к себе и резко выдохнул, почувствовав ее грудь через ткань рубашки. Дыхание рвалось сквозь стиснутые зубы, сердце билось в горле. Анна провела пальцем по его губам.

— Что ты делаешь? — шепот прозвучал слишком громко в пустом помещении, а она вдруг отняла руку от его рта и поднесла пальцы к своим губам, касаясь теперь их. От этого невинного жеста Владу показалось, что он летит в пропасть, сжал ее сильнее, и даже боль в едва затянувшихся ранах не отрезвила его.

— Что ты делаешь? — повторил вопрос и склонился ниже.

— Не знаю, — так же тихо ответила она и опять коснулась его рта, — у тебя мягкие губы. На вид твердые…как высеченные из гранита, а когда трогаю — очень мягкие.

Влад склонил голову так низко, что теперь они соприкасались лбами, перевел взгляд на ее рот и снова посмотрел в глаза. От внезапной догадки все тело прострелило током — она прекрасно знает, что делает. Это не невинный жест. Маленькая женщина поняла, как это действует на мужчину.

— Взрослая игра…слишком взрослая, Анна!

— А я не ребенок.

Приподняла голову и теперь почти касалась губами его губ.

— Ребёнок, — хрипло пробормотал и зарылся пальцами в ее волосы. Умопомрачительный. Безумно красивый, соблазнительный ребенок, который пахнет возбуждением, и чей запах сейчас снесет ему все планки.

— Нет, — упрямо сказала она и тоже зарылась пальцами ему в волосы. Его накрыло дикой волной возбуждения.

— Да, — прошептал ей прямо в губы и сорвался, опомнился, когда уже жадно сминал ее рот, проникал в него языком, сжимая волосы на затылке, с трудом сдерживая стон наслаждения, дрожа всем телом, прижимая ее к себе так сильно, что, казалось, сломает ей кости. Она отвечала на поцелуй с той же страстью и, тяжело дыша, вцепилась ему в плечи. Такая податливая, нежная и внутри столько огня. А в нем проснулся зверь, какой-то дикий монстр, который рычал от голода внутри. Ничего подобного он никогда не чувствовал. Вместо нежного влечения к ее хрупкости и невинности в него вселился дьявол, который жадно захотел получить все себе: и этот взгляд, и эти губы, и это тело. Немедленно!