Матильда Старр - Пирожки для принца [СИ]

— Я Соня, — губы сами собой расплылись в улыбке.

— Ну тебя-то тут все знают, — улыбнулась девушка. Она схватила Соню за рукав и потащила в дальний уголок, попутно тараторя на ухо. — Ты не жди, тут никто ничего тебе не подскажет, и ничего хорошего не сделает. Одна Кларина, хоть и суровая тетка, но иногда может снизойти.

Анечка серьезно посмотрела Соне в глаза:

— Злоупотреблять ее добротой не советую. Садись вышивай, да прислушивайся, — шептала она, когда они уже устроились на мягких креслах. — Тут про все дворцовые сплетни узнаешь.

— А что тебя здесь так и зовут «Анечка». Не придумали что-нибудь королевское?

Та вспыхнула:

— Анна, между прочим, королевское имя.

— Хорошо, хорошо, — быстро согласилась Соня. Не хватало еще потерять единственного, если не союзника, то хотя бы не совсем уж врага. — А супруга Ратмира — это которая?

Анечка осторожно одними глазами указала ей на высокую блондинку, красивую, но было в ее красоте что-то хищное и неприятное. Похоже, анкеты агентства и правда не просто так составляются. У такого, как Ратмир (Соня его, конечно, не видела, но представление составила), только такая жена и могла быть. Такая и отравит — не поморщится. Вопрос только в том, насколько хорошо она успела освоиться во дворце да проникнуться местными обычаями.

— А давно вы тут? — тихо спросила Соня у соседки.

— Я почти два месяца, а Лизка с Катькой уже полгода.

Елизавета и Катерина значит. Похоже тут у всех принцевых жен имена царские.

Кажется, ее новая знакомая вовсе не против поболтать. Может, хоть здесь Соне повезет и она узнает хоть что-то полезное, например, вот это:

— Послушай, а как отсюда выбраться? Ну, в смысле, домой?

— Домой? — во взгляде Анечки искреннее недоумение. — А зачем тебе домой? Может быть, там ты жила в замке, у тебя была куча народу на посылках, драгоценности, балы? Ах да, еще и магия?

— Драгоценности и магия? Этого достаточно, чтобы не хотеть домой?

— Почему же. Не только. Я мужа люблю.

Соня вздохнула.

— Ну, знаешь ли… не всем так везет.

Еще один изумленный взгляд.

— Вообще-то всем. Катька вон за своего Ратмирчика на лоскуты порвет. Лизка, конечно, попроще будет, но тоже за мужа горой.

Соня бросила быстрый взгляд в сторону будущих невесток.

— Кажется, они меня недолюбливают, — заговорщически проговорила она.

— Тебя? — Анечка чуть не расхохоталась. — Да они тебе рады. Вот Изку, ту действительно боялись. Супротив нее на турнире ни у кого шансов не было. А ты, извини, конечно… но новенькая еще. Магии не обучена, манер никаких. Уверена, Катька на своего уже корону примеряет.

А вот сейчас было обидно. Не то чтобы она очень хотела сражаться в турнире. Если честно она вообще бы предпочла избежать такой чести. Но когда в тебя настолько не верят — кому такое понравится?

— А вас тут и правда учат магии? — Соня решила увести разговор в сторону. К тому же, про магию действительно было интересно.

— Ага. Как только законным браком сочетаешься — насядут не слезут. А до тех пор — ни-ни, чтоб заклинания из семьи не уходили.

— И много ты умеешь? — спросила она у Анечки.

Та окинула ее неожиданно холодным взглядом.

— Ты, конечно, не обижайся… но пока ты нам еще не родственница. Вот станешь — тогда и поговорим.

Ну что ж, табу — значит, табу. Тем более, что есть и другие темы, которые хотелось бы обсудить.

— Значит, Катерина Изабеллу крепко не любила?

— Не любила — не то слово. Когда та померла, они с Лизкой три дня праздновали.

— Послушай, — Соня понизила голос до шепота, — а может это они ее…?

Анечка всмотрелась в лица родственниц задумчиво. Кажется, до сих пор такая мысль не приходила в ее прекрасную головку.

— Почему бы и нет? Эти точно могли.

Соня задумалась.

— А вдруг они и меня того?

Анечка снова расхохоталась:

— А тебя-то за что?

Вот опять обидно. Хоть ты иди и выигрывай этот турнир, чтобы всякие там не думали о тебе пренебрежительно. Только как его выиграешь, если ни внешности, ни магии… Погруженная в свои мысли Соня не заметила, как белокурая красавица с неприятным взглядом и хищно изогнутыми губами оказалась рядом.

— Сплетничаете? — холодно поинтересовалась она, — не знаю как там у вас, а у нас при дворе, — это «у нас» она так выделила голосом, словно и вправду уже была законно назначенной правительницей, — принято либо говорить людям в лицо, что ты о них думаешь, либо молчать в тряпочку.

Щеки Сони мгновенно стали алыми. Противная девица была права. Они ведь действительно сплетничали и действительно о ней.

— Ты ведь не собираешься участвовать в турнире? — впервые обратилась она к Соне.

— Почему же, собираюсь, — ответила та растерянно. О возможности прогулять турнир ей никто еще пока не рассказывал.

— Я бы советовала тебе в этот день сказаться больной, — надменно пропела Катерина, — просто чтобы не позориться. Все-таки ты из королевской семьи. Люди начнут говорить, что уже и полных неумех стали в жены брать… А нам это ни к чему, — Катерина снова выделила «нам». Ну ни дать ни взять — заботливая королева.

— Я обязательно подумаю над этим, — Соня вежливо улыбнулась.

В этот момент она поняла, что очень хочет победить в этом турнире. И она, черт возьми, в нем победит. Просто для того, чтобы эта выскочка видела корону только в тоскливых несбыточных снах.

Когда на замок упали сумерки, в дверь Сони кто-то тихо постучал. Открывать не было ни малейшего желания. Общения на сегодня ей хватило выше крыши, и если бы в ее предсвадебной программе значился тихий одинокий вечер — это стало бы лучшим вариантом девичника. Но поскольку стук уже случился, не реагировать на него не было никакой возможности.

Там точно не Кларина. Та не утруждает себя ожиданием, а распахивает дверь сразу же.

Горничные? Может быть. Кто-нибудь из девушек пришелся бы очень даже кстати. Соня предприняла попытку самостоятельно развязать корсет, запуталась в шнуровке, и теперь ее платье было в полном беспорядке: одно плечо ей удалось высвободить из рукава, зато второе застряло в нём так плотно, что шансов на спасение не оставалось, а все стратегически важные завязки и крючки оказались вне зоны досягаемости, сзади.

В этот момент стук раздался второй раз.

— Да входи же уже, — крикнула она неведомой горничной. — Иначе это платье меня удавит.

Дверь открылась, и на пороге появился принц. Соня вздохнула. Отличный реванш. Тогда он был голышом, теперь она — непонятно как. Если так пойдёт и дальше, к свадьбе они достаточно сблизятся.

— Я… — щёки Сони приобрели привычный помидоровый цвет, — мне бы горничную…

Платье, как назло, делало всё для того, чтобы Соня стояла криво: одно плечо выше другого. Сама же Соня же, напротив, попыталась выровняться.