Марина Снежная - Душа бездны

Парень-кремень Мойдер, признанный лидер молодежи селения, во сне казался до странности беззащитным. Грубоватые черты лица сейчас смягчились, словно даже поплыли. Дорайна поймала себя на том, что ей хочется погладить его по кудрявым каштановым волосам, чего он никогда не допустил бы в бодрствовании. Она уже занесла ладонь над его головой, но сдержалась. Он бы вряд ли понял.

Единственный, кто не утратил привычного выражения лица даже во сне – Арника. Спокойная, от нее исходила особая внутренняя сила и осознание правильности выбранного пути. Наверное, лишь она из их дружной четверки была полностью удовлетворена своей жизнью и не желала большего. Дорайну не раз называли самой красивой девушкой селения, но она сама таковой считала старшую сестру. Немного тяжеловесная для женщины нижняя челюсть скрадывалась мягкостью черт и такими же, как у матери и брата, вьющимися каштановыми волосами. Прямой нос, выразительные серые глаза. В Арнике чувствовалось внутреннее благородство, подчеркивающееся внешностью. Она не скрывала, чего ждет от жизни: стать женой и матерью, хорошей хозяйкой и хранительницей домашнего очага.

Участь, которой пуще смерти боялась Дорайна. Самой ей не хватало природной женской мягкости и потребности дарить тепло. Не раз девушка жалела, что не родилась мальчишкой. Тогда бы резкость и упрямство воспринимались, как достоинства, а не недостатки. Несмотря на то, что ей было всего шестнадцать, она считала себя достаточно взрослой, чтобы самой решать собственную судьбу. Пусть даже ее решения причинят боль другим, она считала себя вправе их принимать. Дорайна собиралась покинуть отчий дом, даже не попрощавшись с родными. Сознавала, как это жестоко и неблагодарно. Но, в то же время, девушка осознавала, что в ином случае ей просто не позволят этого сделать.

Нельзя сказать, что она не испытывала угрызений совести. Но с юношеской самоуверенностью убеждала себя, что когда-нибудь вернется в родное поселение прославленной воительницей. Тогда родные поймут и простят ее. О другом исходе Дорайна не желала даже задумываться.

Девушка тронула за плечо сначала Мойдера, затем Кильдера и Арнику.

– Вставайте, сони. Пора на стрельбище, пока все еще спят.

Старший брат проснулся быстро, как настоящий воин. Тотчас же беззащитность на его лице сменилась хмурой сосредоточенностью. Он поднялся и без слов засобирался в путь.

Кильдер вырывался из объятий сна неохотно и тяжело, вздрагивая, как молодой олень, и протестующе бормоча что-то. Только когда Дорайна пригрозила, что оставит его тут, он нехотя открыл карие, еще мутные после сна глаза.

С Арникой, как и с Мойдером, проблем не было. Покорная, как и подобает женщине, она послушно поднялась и, позевывая, стала приводить себя в порядок.

К стрельбищу шли в молчании, не до конца опомнившиеся после сна. Движения у всех были вялые, будто заторможенные. Ребята ежились от промозглой сырости, солнце еще не успело прогреть воздух и не дарило привычного тепла.

Вечернее возбуждение по поводу проверки способностей Дорайны окончательно выветрилось. Если бы не уважение, которое каждый из них испытывал к златоволосой девчушке, все бы, скорее всего, оставили эту затею. Но раз ей хочется что-то им доказать, пусть попробует. Все равно это не изменит того факта, что брать сестру с собой Мойдер не собирался, а ждет ее та же участь, что и смирную Арнику – замужество и рождение детей. Для женщины редко возможен другой удел. К тому же, никто из них не считал это тем, чем считала сама Дорайна – свидетельством поражения.

Поселение находилось на возвышенности и было окружено высокой деревянной изгородью. В опасные времена на сторожевом посту около ворот дежурила охрана, но сейчас в этом не возникало необходимости. В Дирании царили мир и покой. Лишь на приграничных территориях кое-где возникали стычки с чужими племенами. Но земли легурцев находились восточнее границы, а само поселение пряталось среди бескрайних лесов, куда с враждебными намерениями мог сунуться разве что самоубийца.

И все же о сохранении военного мастерства здесь заботились. Умение стрелять и владеть холодным оружием – необходимость, когда от этого зависит выживание рода. Земли здесь не слишком плодородные и потому жили в основном с охоты. Обменивали дичь и пушнину у пришлых торговцев на зерно и другие нужные вещи, запасались впрок на зиму.

Стрельбище располагалось на цветущем лугу неподалеку от поселения. Оно представляло собой разбитые на сектора участки, где стояли деревянные мишени. В дневное время здесь всегда толпились люди, чтобы попрактиковаться в мастерстве и помериться силами с другими стрелками.

Проходя мимо стрельбища с ведрами воды из колодца или еще чем-то, что поручала принести мать, Дорайна всегда чувствовала, как замирает сердце. Ей хотелось окунуться в эту атмосферу. Она с завистью смотрела на гогочущих или переговаривающихся мужчин, отмечающих удачный или неудачный выстрел одного из них. В мечтах девушка не раз представляла, как оказывается на стрельбище и состязается с лучшими охотниками. А когда побеждает их всех, они преисполняются восхищением и принимают ее в свой круг. Наивные мечты, она сама это осознавала. Вздумай Дорайна сунуться туда, сразу поднимут на смех и прогонят. Еще и родителям велят получше следить за дочерью. Но сейчас здесь никого не было, никто не мог прогнать или высмеять, разве что друзья. А их подколки можно вынести, они ведь не со зла.

Остановившись в двух шагах от ближайшей мишени, Дорайна повернулась к ребятам.

– Ну что, начнем?

Мойдер кивнул без особого энтузиазма. Видно было, что он не в восторге от идеи состязаться с женщиной. Кильдера назначили судьей, а Арника заняла место в «зрительном зале», усевшись на пригорке подальше от пугающих ее мишеней.

Сначала решили стрелять на расстоянии в десять фаринов. С этим заданием играючи справились оба. Мойдер заметно скучал и то и дело позевывал, даже не удосуживаясь прикрыть рот ладонью. Потом отошли на двадцать. Когда Дорайна без труда поразила цель, Мойдер взглянул на нее с некоторым удивлением. Пятьдесят фаринов заставили его прекратить зевать.

Прищурившись, он кивнул в сторону дальней мишени, находящейся на расстоянии девяносто фаринов. Мало кто из охотников мог попасть в нее. Даже если попадали, то обычно не в центр. Сначала стрелу пустил Мойдер, потом выстрелила Дорайна. Она закусила губу, ожидая, пока Кильдер сходит проверит попадания.

Вернулся паренек с сияющей улыбкой и сообщил:

– Стрела Мойдера на пару подфаринов дальше от центра. Так что победила Дорка.

– Это случайность, – буркнул старший брат. – Ну да ладно. Стрелять в неподвижную цель и девчонка сумеет. А как насчет движущейся мишени?.. Арника, глянь в котомке, не осталось ли картошки? – крикнул он безмолвной наблюдательнице, с широко открытыми глазами наблюдающей за ними.