Марина Снежная - Душа бездны

Девушка почти сразу по приезду побежала к Вормии, но ее ждала страшная новость. Знахарка умерла через неделю после ее побега из Лесовки. Тихо и незаметно, во сне. Даже не мучилась. Тело обнаружил селянин, которому понадобилась помощь знахарки. Домик с тех пор стоял заброшенный и никому не нужный. Селяне боялись этого места и обходили десятой дорогой. Даже стали легенды складывать про то, что там нечисто.

Едва взглянув на сиротливо глядящий на нее дом, Дорайна поняла, что ей будет лучше здесь. Тишина, полное отсутствие людей, которые станут лезть в душу. Только как сказать родным, что выбрала себе другую судьбу, чем они ожидали. Решила стать не женой и матерью, а знахаркой, которую все избегают и обращаются лишь по нужде.

Мама отнеслась на удивление спокойно. Погладила дочь по волосам и сказала:

– Я всегда знала, что тебя ожидает иная судьба. Не такая, как у нас. Просто не хотела с этим смириться. Вормию отгоняла от тебя, хотя понимала, что она тебе ближе, чем мы все.

Только сейчас, когда узнала тайну своего рождения и детства, Дорайна осознала всю глубину любви этой женщины. Чужую, странную и пугающую девочку, владеющую непостижимой для человеческого понимания силой, она приняла, как родную. Защищала, оберегала, ничем не выделяя среди других детей. Иногда Дорайне даже казалось, что приемная мать любила ее больше остальных.

– Все, чего я хочу – чтобы ты была счастлива, девочка, – глаза матери увлажнились. – Если для этого понадобится отпустить тебя, я готова… Не представляешь, как больно мне было, когда ты сбежала… Даже не попрощалась…

– Мама, а ты не представляешь, как мне стыдно за это, – Дорайна тоже расплакалась и порывисто обняла женщину. – И как мне тебя не хватало. Там, в большом мире, понимаешь цену многим вещам. Никому мы не нужны, никто нас не будет любить так, как любит семья.

– Мне жаль, что тебе причинили там боль, – осторожно сказала мать, вглядываясь в ее лицо. – Не буду расспрашивать подробности… Чувствую, что говорить тебе об этом больно. Но если когда-нибудь захочешь поделиться, я всегда готова выслушать.

Дорайна кивнула и спрятала лицо на ее груди.

Не принесло возвращение счастья и Мойдеру. Брат бродил, как неприкаянный, не зная, чем отвлечься от мучающих мыслей. Его не радовали ни охота, ни общение с приятелями. Ходил хмурый и мрачный, занимал себя тяжелой работой.

Дорайна осознала, что уже целый месяц не слышала его смеха. Надеялась, что время все же излечит раны и они оба смогут вернуться к нормальной жизни.

Похоже, из них всех по-настоящему радовался возвращению в Лесовку только Кильдер. Парень стал самым популярным жителем селения. Его истории о заповедных лесах обрастали все новыми подробностями. Возникало ощущение, что он даже верит в небылицы, которые плетет. Выдумка сплелась с правдой настолько, что трудно было отделить одно от другого.

Ни Мойдер, ни Дорайна не опровергали его слов, лишь иногда улыбались.

Все было бы не так плохо, если бы не сны… Они изматывали, доводили до слез. Сны о зеленоглазом нетире, его объятиях и поцелуях. Сны, которые никогда не сбудутся. Соль, вновь и вновь раздражающая рубец на сердце.

Дорайна пыталась вырвать из груди это чувство, оставить в прошлом. Не в силах сделать этого, упрекала саму себя за слабость, подолгу блуждала по лесу в поисках поддержки. Чувствовала, как каждая травинка дарит ей свое тепло и становилось немного легче.

Иногда появлялся отец и они подолгу беседовали. Она могла бы расспросить его о том, что происходит в Каруне. Для богов ведь весь мир – открытая книга. Но понимала, что от лишних знаний станет только хуже. И хоть и постоянно обращалась мыслями к тому неведомому огромному городу, ни разу не задала вопросов о нем.

Арника как-то сказала, что ей нужно выйти замуж. Семейные хлопоты заставят отбросить хандру. Сказала, что многие парни заглядываются на Дорайну даже несмотря на ее род занятий. Она легко может выйти замуж, если захочет.

Но сама мысль об этом приводила девушку в ужас. Представить рядом с собой пусть даже самого достойного и хорошего человека не могла. Как сумела бы выдержать чужие поцелуи, чужие ласки, позволить кому-то владеть своим телом, если вся она без остатка принадлежит другому. Пусть даже ему это не нужно и он легко позабыл о ней рядом с прекрасной принцессой.

Дорайна отвлеклась от разбора трав и устремила глаза к небу. Закрыла глаза, вспоминая крошечные мгновения, когда была абсолютно счастлива. Счастлива от того, что он был рядом. Ощущение крепких теплых рук, сжимающих ее плечи через бархатный фиолетовый плащ. Упоительная поездка верхом, когда они будто слились в одно целое и весь мир существовал только для них двоих. Его взгляд, от которого хотелось одновременно взлететь и умереть от счастья. Дорайна издала болезненный стон и сжала руки в кулаки, сминая ни в чем неповинный цветок.

Позади послышался голос, от которого сердце у нее подпрыгнуло к горлу.

– Дорайна…

Нет, это не на самом деле. Снова воображение играет с ней злые шутки.

Девушка упрямо продолжала сидеть с закрытыми глазами, не желая поддаваться наваждению. А потом ощутила крепкие горячие руки, сжимающие ее за плечи.

Как же это реально! Как же болезненно, щемяще реально…

Она открыла глаза и тряхнула головой, все еще не веря.

Он сидел рядом с ней, ее зеленоглазый нетир. Смотрел взглядом, выворачивающим душу наизнанку. Взглядом, полным любви и… страха. Будто боялся, что она сейчас оттолкнет, прогонит…

Дорайна со всхлипом обхватила шею Амнея руками и спрятала лицо на его груди. Пусть сон, пусть наваждение, но эти несколько мгновений принадлежат только ей. Ощущала его руки, гладящие спину, сжимающие талию. Он прижал ее к себе одновременно нежно и крепко, словно не желая отпускать никогда больше.

– Дорайна, ты простишь меня? – прошептал он в самое ухо, отчего все тело девушки покрылось мурашками.

– Простить? За что?

Она подняла голову, вглядываясь в любимые черты.

– За то, что был дураком… За то, что сразу не понял, что ты для меня важнее всего на свете… Хотя… может, я только придумал все и я для тебя ничего не значу.

По прекрасному лицу промелькнула тень.

Дорайна протестующе вскрикнула и коснулась рукой его щеки.

– Ты – не значишь? Как ты можешь говорить такое?! Ты – моя жизнь, мой воздух, моя душа. Без тебя я… оболочка… пустая и ни на что не годная…

Он обнял ее еще крепче и прильнул к губам. Сначала трепетно и осторожно, затем с яростной одержимостью. Покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи, шепча, как безумный:

– Я никогда… слышишь?.. никогда больше не отпущу тебя… Плевать, что скажут остальные… Вообще на все плевать.

Он поймал ее задыхающиеся губы и снова прильнул к ним, затем на несколько секунд отстранился, чтобы сказать: