Марина Снежная - Душа бездны

– Дорайна, ты станешь моей женой?.. Я не могу предложить тебе много. Скорее всего, меня вообще прогонят из Нетирии за то, что сделал такой выбор. Но мне плевать… Готов стать охотником, добывать пропитание тяжелым трудом… Готов на что угодно… И ты знаешь, я буду счастлив, что бы ни пришлось пережить… Если только ты будешь рядом…

По ее лицу градом катились слезы. Эмоции переполняли настолько, что сдавило горло. Не могла вымолвить ни слова, просто смотрела на него и ощущала себя счастливейшей женщиной в мире.

– Ты молчишь…

Он с тревогой вглядывался в ее лицо, пытаясь что-то прочесть на нем.

– Н-нет, – сорвался с ее губ хриплый возглас. – Я не молчу… Я буду счастлива стать твоей женой… Мой Амней… мой любимый…

Его лицо озарилось светом, по сравнению с которым даже солнце не казалось таким ярким. Амней снова прижал ее к себе и застыл так, наслаждаясь каждым мгновением. Она трепетала в его объятиях, как пойманная птичка… Птичка, не желающая больше свободы…

– Если ты немедленно не поднимешь свой зад и не поедешь к ней, я тебя сам потащу, – нахмурился Амней, нависая над чинящим изгородь Мойдером.

Парень кусал губы и делал вид, что ему плевать на слова нетира. Из дома доносился веселый смех Дорки, перенимающей у матери и сестры секреты готовки. Мойдер отложил деревяшку и поднял глаза на Амнея.

За несколько дней успел проникнуться к нему искренним уважением. Нетир доказал, как много значит для него Дорка, отказался от всего. Даже от Саулин. Мойдер был рад за сестру. В самом начале даже обрадовался и за себя. Принцесса теперь снова свободна. Потом подумал и понял, что он снова тешит себя напрасными надеждами. Ну, отсеялся один жених, скоро появится другой. Ему нечего мечтать о том, чему никогда не суждено сбыться.

Сегодня нетир завел тяжелый для парня разговор. Сказал, что знает о его чувствах к принцессе, и призывал что-то делать, а не сидеть на месте. Мойдер с трудом сдерживался, чтобы не обругать его.

Принцам говорить легко. Кто такой легурец, чтобы надеяться на руку принцессы? Да его и на порог не пустят, вышвырнут, как мусор. Хорошо если не на глазах у самой девушки.

– Зачем мне туда ехать? – буркнул Мойдер.

– Как зачем? Ты же ведь любишь ее, – нетир даже ногой топнул для убедительности.

– И что это меняет?

– Скажи: любишь?

– Да, люблю! – сверкнул глазами парень.

– Так борись за нее!

– Что я могу предложить ей, нетир? – прищурился Мойдер. – Сказать: бросай всю свою роскошь, принцесса, и переезжай ко мне. Да, забыл сказать, у меня и дома своего нет, придется жить с родителями. У тебя не будет ни нарядов, ни драгоценностей, даже телеги не будет, чтобы куда-то поехать. Слуг у нас тоже нет, придется самой прибираться и горшки таскать. Но ты это все бросай, ведь я тебя люблю!

– Понимаю твой сарказм, – усмехнулся нетир. – Вернее, твою гордость.

– Гордость? Причем тут она вообще?!

– Бедный гордый легурец, который лучше умрет, чем покажет девушке, что он не самый лучший.

– Не понимаешь ты ничего! – обиделся Мойдер и стукнул деревяшкой о землю. – Я не хочу для нее такой жизни.

– А ты ее саму не спрашивал, чего она хочет? В голову тебе это не пришло? Ты знаешь, что она мне сказала при нашей последней встрече?

– Не знаю и не хочу знать, – еще ниже опустил голову легурец.

– А я настырный и все же скажу. Я запомнил их очень хорошо, настолько они мне открыли глаза на все… Она сказала: «Да если бы он хотя бы намекнул… я ни на секунду бы не задумалась! Да плевать мне, что пришлось бы отказаться от всей этой роскоши. Я почла бы за честь стать женой этого легурца, жить в крохотной хижине, готовить и убирать для него, растить его детей!»

Мойдер медленно поднял взгляд, его лицо дрогнуло.

– Она правда так сказала?

– По-твоему, у меня есть причины врать?

На лицо парня наползла глупая счастливая улыбка. Потом он помрачнел.

– Правитель никогда не согласится…

– А ты пробовал у него это сам узнать? – резонно заметил нетир. – Или для тебя лучше сдаться сразу, без борьбы? Если так, то Саулин ты и правда не заслуживаешь.

Мойдер поднялся и, угрюмо глядя на Амнея, проговорил:

– Я готов ехать в Каруну хоть сейчас. Только во дворец меня не пропустят.

– Вот это уже другой разговор, – улыбнулся нетир. – А я тебе зачем? Все ж таки принц и спаситель принцессы. Пройдешь туда в качестве моего слуги. Дальше уже дело за тобой. Я найду способ подать весточку принцессе, что ты там. И поверь, ты сильно ее недооцениваешь, если думаешь, что она не сумеет горы свернуть ради тебя.

Мойдер выпрямился, глаза блеснули прежним молодцеватым блеском.

– Когда выезжаем?

– Тянуть не будем. Выедем завтра с утра. И Дорайну с собой возьмем. Я ее не намерен оставлять тут одну. А то разные Кильдеры вокруг ошиваются, – в голосе нетира промелькнули ревнивые нотки.

Мойдер усмехнулся и протянул ему руку:

– Я рад, что ты скоро станешь частью нашей семьи.

Без малейшего колебания заносчивый нетир пожал протянутую руку.

– Я считаю это честью.

***

– Ты можешь думать обо мне что хочешь, отец! – мотнула головой Саулин. – Я выйду или за Мойдера или вообще ни за кого. И ты меня не заставишь! Лучше умру!

Они стояли одни в покоях принцессы, друг напротив друга, перекидываясь яростными взглядами. Правитель с трудом сдерживался, чтобы не заорать на дочь. Никакие разумные доводы на упрямую девчонку не действовали.

– Ты понимаешь, что он – никто?! Босяк с улицы! И это достойная пара для дочери правителя?

– А ты понимаешь, что мне на это плевать? – прошипела Саулин. – Если хочешь, можешь дальше не считать меня дочерью. Но я не откажусь от него.

– Над нами будут смеяться во всех странах! – рявкнул правитель. – Будущий повелитель Дирании – легурский охотник, оборванец!

– Пусть смеются, это их дело. И я думаю, из Мойдера получится правитель получше, чем из некоторых принцев, – убежденно воскликнула девушка. – Ему нужно только немного вникнуть в государственные дела. Поверь, он толковый малый и сообразительный.

– Кто угодно, только не он, – простонал Громдел. – Только не этот наглец, который из меня дурака делал.

– Так вот, в чем дело, – рассмеялась Саулин. – В том, что ты влюбился в него?

– Тш-ш! Ты что несешь? – ужаснулся правитель, оглядываясь по сторонам. – Еще услышит кто! Ты с чего такую глупость взяла?

– Ну, я же не слепая, батюшка. Видела, как ты на лихую девку Мойдру поглядывал… Думаю, только она и не поняла ничего…

– Значит, этот нахал не подозревает даже? – с заметным облегчением выдохнул Громдел. – А то мне стыдно ему и в глаза смотреть.

– Он слишком наивен, – усмехнулась принцесса. – Да и уважает тебя очень. Ему бы и в голову такое не пришло.