Эми А Бартол - Интуиция

— Почему здесь нет джинс и кроссовок? — хмурясь, спрашиваю я Бреннуса, натягивая второй сапог.

Бреннус надменно улыбается.

— Что сексуального в джинсах и кроссовках? — весело спрашивает Бреннус.

— Тфу! — отвечаю я — как можно незаметнее скользя бритвой по верхней части моего сапога. — Я должна была это знать.

— У меня была еще одна причина прийти сюда, — загадочно говорит он.

— Только не говори, что ты скучал по мне? — спрашиваю я, пытаясь говорить так, словно на меня не накатывает страх каждый раз, когда у него очередной сюрприз.

— Я скучал, но это не то, — с легкостью отвечает он. — Может быть, ты расскажешь мне после того, как я поем, — говорю я, пытаясь оттянуть время неприятных откровений, которые он для меня готовит.

— Если это, то что ты хочешь, — со вздохом говорит он. — Зачем тебе бритва? — спрашивает он, в то время как я быстро встаю с кровати и встречаюсь с его взглядом.

— Для защиты, — отвечаю я.

— Сейчас никто не осмелится навредить тебе, mo chroí. Тебе не нужна бритва… я буду защищать тебя.

Я хмурюсь.

— Ха! Это ты тот, кому нужна защита от меня, — отвечаю я, наблюдая за его реакцией. — Бреннус, я просто не люблю, когда кто-то выступает в роли ланча.

— Я знаю, что ты так думаешь, — отвечает он. — Что, если я скажу тебе, что в следующий раз позволю тебе укусить меня? — улыбаясь спрашивает он.

— Я бы сказала, держи свои клыки подальше от меня, — говоря с дрожью отвращения.

Он только хихикает и поднимает бровь, но больше не говорит о бритве.

— Пойдем покормим тебя, — говорит он, вставая кровати и протягивая мне руку.

Я не беру ее, но иду вперед в другую комнату, и выхожу в коридор, ведущий к главному залу. За дверью нас ждут охранники. Теперь я знаю, как их зовут: Деклан, Эйон, Лахлан и Фалаон.

Мы идем по лестнице в главный зал, и я чувствую незнакомый запах.

Теперь, когда запах Gancanagh стал не таким резким, наверное, это потому, что он укусил меня или сделал еще что-то, я чувствую другой запах, который раньше был замаскирован.

Ни один из запахов не является приятным. Я не узнаю запах, пока не дохожу до основного зала и не прихожу от увиденного в ужас. Это смрад трупов. В одном из дальних каминов, навалена куча трупов женщин, которые ранее были едой.

Эйбар и Каван безостановочно бросают разорванные тела в огонь и сжигают их.

Я думаю, это был драматический способ осветить и согреть зал, чтобы достичь максимальной цели для Gancanagh: избавление от трупов. Это действительно дом ужасов, я морщусь и отворачиваюсь от лица женщины, которая еще пару дней назад была жива. Ее лицо застыло маской удовольствия.

— Обычно, там не так много тел, Эви, — говорит Альфред со своего места за столом, где он обедает хлебам и супом.

— Это твоя вина, что все они были убиты прошлой ночью, — продолжает он, жуя хлеб и посмеиваясь над сказанным. — После шоу, которое ты для всех устроила, просто невозможно контролировать жажду, и все эти женщины были убиты… из-за тебя.

— Как твое плечо, Альфред? — спрашиваю я, садясь в кресло рядом с Бреннусом, во главе стола. — Сильно болит? — спрашиваю я, пытаясь скрыть боль от его слов.

— Временами… ничего страшного, — отвечает он, но я знаю, что он лжет, потому что видно, какую боль он испытывает, поднимая ложку.

Для меня ставят тарелку с супом и хлеб. Я в шоке, потому что даже с таким ужасным запахом и зрелищем кровавой бойни, я очень голодна. Я благодарю Лонана за то, что он принес для меня еду, и начинаю быстро есть. Сегодня еда на вкус не такая, как была вчера. Факт в том, что вкус просто ужасный, но я так голодна, что не могу контролировать себя, и съедаю все. Когда я заканчиваю, могу сказать, что мой желудок забит до придела, но чувство голода вообще не уменьшился. Странно, — думаю я, может быть мне стоит немного подождать, пока еда перевариться, и тогда я почувствую себя лучше.

Бреннус наблюдает за мной с ожиданием в его зеленых глазах, но я не могу понять, чего он от меня ждет.

— Хочешь еще супа? — спрашивает он.

— Нет, спасибо, — говорю я, так как знаю, что если съем больше, то меня вырвет, потому что мой желудок будет слишком полон.

Но голод по-прежнему причиняет боль, из-за этого я даже немного вспотела.

— Ты уверена, Эви? Ты выглядишь голодной, — дразнит Альфред, и наслаждается гримасой боли, которая появляется на моем лице. — Бреннус, может она хочет еще что-нибудь съесть? — со смехом спрашивает Альфред.

— Она с удовольствием примет все, что я ей дам, — искренне отвечает Бреннус, а я в замешательстве смотрю на него.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я, потому что я достаточно умна для того, чтобы понять, что они играют со мной.

— Женевьева, тебя укусили, — говорит Финн.

Он только что вошел и услышал то, о чем мы говорим. Он сердится, будто злиться, что они играют со мной.

— Финн, пожалуйста объясни мне, что это значит, — говорю я, глядя в зеленые глаза, которые так похожи на глаза брата, но в них не хватает той интенсивности, которая есть в глазах Бреннуса.

— Это значит, что ты будешь желать крови того Gancanagh, который укусил тебя. Как правило, ты не чувствуешь сильную боль от голода, потому что наша кожа действует как наркотик и заглушает боль. Но с тобой не было такой роскоши, не так ли? — виновато глядя на меня.

— Так ты говоришь, что, если я выпью крови Бреннуса, голод пройдет? — спрашиваю я Финна.

Мои глаза наполняются слезами, и я не могу их остановить.

— Не плачь, — мягко говорит Финн, от чего во мне что-то переворачивается.

— А что произойдет, если я выпью крови? — спрашиваю я, потому что чувствую, что они мне чего-то недоговаривают.

Финн бросает взгляд на Бреннуса, словно ждет чего-то. Когда Бреннус кивает в знак согласия, Финн снова поворачивается и с сожалением смотрит на меня.

— Когда ты выпьешь крови Gancanagh, ты умрешь и возродишься одной из нас.

Мат, думаю я, и по моим щекам заструились слезы.

— О, Эви, не плачь… подумай хоть секунду, пожалуйста, не плачь. Когда плачешь, ты такая красивая, — откинувшись на спинку стула, говорит Альфред, довольный тем, что я полностью разрушена.

Финн хмурится.

— Ты кровожадный паразит! Если ты что-нибудь другое, я сам тебя убью, — глядя на Альфреда, со злостью шипит Финн. — Перед тобой — воин, и она скоро станет Gancanagh и моей сестрой, — говорит Финн, указывая на меня. — Лучше тебе быть готовым к смерти, потому что как только она выпьет крови, ее душа будет свободна, потому что она прикажет убить тебя, так как тебе нет места на Небесах.

Финн кивает в сторону Альфреда, считая его самым глупым существом, которое он когда-либо видел.

— Если бы ты обладал хоть малой толикой чувства самосохранения, ты бы сейчас же ушел. Ты слышал, как Бреннус называет ее? ‘Mo chroí… - это значит «Моё сердце» Когда она станет Gancanagh, он сделает все, что она попросит — в том числе вгонит кол в твое сердце.