Кэрол Гудмэн - Водяная ведьма

Я вгляделась в его лицо.

— Обещаешь?

Слезы застили его глаза.

— Никогда не рискнул бы снова навредить тебе.

Я дотронулась до железного ключа. Он был холодным и тяжелым грузом на моей груди. Зачем я хранила его, если не для того, чтобы отпустить Лиама? Понимание того, что он испытывает из-за меня вечные муки преследовало меня в кошмарах. Сейчас появилась возможность освободить его, — и себя саму от этих снов.

Стянув с себя цепочку, я поднесла ключ к его правому запястью. Руки тряслись очень сильно, я едва смогла попасть в замочную скважину. Это от холода? Или от страха, что я совершаю ужасную ошибку?

— Ты знаешь, что я никогда не сделал бы тебе больно, — прошептал Лиам, когда я попала в отверстие и провернула ключ. Щелчок был громким, словно выстрел. Лиам вздохнул и стряхнул браслет в воду. Запястье было стерто до кости.

— Мне так жаль! — простонала я, возясь с замком на его левой руке. — Я не хотела заставлять тебя страдать!

Как только вторая половина кандалов канула в воду, он поднял обе руки к моему лицу и поднял мой подбородок. Наклонившись, он поцеловал меня, сначала мягко, потом настойчивее, раздвигая мои губы и засовывая свой язык глубоко мне в рот. Его руки порхали по моему телу, будто птицы, выпущенные из клетки: лаская мои груди, мой живот, обхватывая меня сзади, прижимая мои бедра к его. Его эрекция уперлась в мой живот.

— Лиам, — выдохнула я, отодвигаясь. — Ты обещал…

— Я обещал не преследовать тебя в твоем мире, Калли. Но ничего не говорил о том, что сделал бы в этом.

Подхватив меня на руки, он вынес меня на берег, в тень ивы. Лиам уложил меня на мягкую, словно бархат, постель из изумрудно-зеленого мха. Он встал на колени возле меня, пожирая мое тело глазами. Не могла не делать того же в ответ. Он был Лиамом, и в то же время нет. Кожа была более глубокого оттенка золота, его руки и ноги были длиннее… все у него было немного длиннее.

Его глаза — больше изумрудные, чем черные — сверкали.

Он пробежал рукой вниз по моему животу и между ног.

— Несколько месяцев мне не оставалось ничего, кроме как вспоминать каждый изгиб твоего тела снаружи… — он скользнул пальцами внутрь меня и я застонала, — … и внутри.

Он опустился на меня и я почувствовала, как головка его члена задела мой клитор. Я выгнулась ему навстречу, но он слегка отстранился.

— Давай посмотрим, все ли я так хорошо помню, — произнес он с лукавой улыбкой на губах.

— Давай, — согласилась я, обняв руками его спину, а ногами обвив бедра и толкнула его в себя. На этот раз он встретил мой толчок одновременно со своим. Я вскрикнула так резко, что он вышел из меня.

— Калли? Ты…

— Идеально, — застонала я, вновь притягивая его в себя. — Идеально.

-------------

[1] Фестиваль Сент-Дженнеро — один из самых старых и популярных праздников в Нью-Йорке. 19 сентября у туристов и жителей города появляется возможность насладиться колоритом Италии, ее традициями, песнями, едой и особенным средиземноморским настроением. Фестиваль продолжается 11 дней в « Маленькой Италии» — бывшем районе компактного проживания выходцев из Италии на Манхэттене, Нью-Йорк.

[2] Эния (Enya), полное имя — Энья Патриша Ни Бреннан, ирландская певица, автор музыки к фильмам.

[3] Pixies — американская альтернативная рок-группа.

[4] Человек-крюк. Городская легенда 1862 года о проповеднике по имени Джейкоб Карнс. Он был против квартала красных фонарей в своем городе и однажды ночью убил крюком тринадцать проституток (одни были найдены в своих кроватях, залитых кровью, других Карнс подвесил за ноги на деревья в назидание грешникам). Джейкоб был приговорен к смертной казни и повешен. Его тело захоронили в безымянной могиле, а крюк пожертвовали церкви, где он был переплавлен в нечто другое. После этого дух человека-крюка якобы начал убивать священников и их дочерей.

Глава 4

Если бы Лиам не заставлял меня уходить, не знаю, как долго я оставалась бы на берегу, под ивой.

— Опасность Царства Фей состоит в том, что, чем дольше ты остаешься здесь, тем тяжелее уйти, — сказал он мне, после того как мы во второй раз занялись любовью.

— Мммм, — простонала я, лежа щекой на его широкой груди. — Это разве плохо?

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Солнце подсветило красные блики в его темных волосах и зеленые искры в черных глазах, которых не было, когда он был Лиамом. Я задумалась, как он выглядел, когда был смертным, человеческим мальчиком, украденным Королевой Фей в свое Царство; где он прожил так долго, что потерял человеческую сущность, превратившись в демона-инкуба. Сейчас он, конечно, вовсе не выглядел мальчиком. У него было тело Адониса, а глаза были такими древними, будто сам он действительно был божеством из глубины веков. Смотря в них, я видела столетия, что он провел под неизменным небом Царства Фей, медленно теряя человечность, превращаясь в существо, вынужденное питаться человеческими жизнями, чтобы хоть что-то чувствовать.

— Тебе бы не понравилось, во что ты можешь превратиться здесь, Кайллех, — он произнес мое имя с ирландским акцентом, « Кай-лех» . — Без общения с людьми феи становятся бескровными существами: красивыми, но бесчувственными, нестареющими, но без огня юности.

Трель смеха прервала его.

— По мне, так звучит довольно юно, — сказала я, игриво ударив Лиама по руке. — Уверен, что не пытаешься избавиться от меня, чтобы сойтись с одной из русалок?

Он сгримасничал.

— Теми бедными созданиями? Можно только пожалеть их. Уверен, что молодежь вернулась полная жизни и огня, поглощенного из мерзости и гнили человеческого мира…

Я вспомнила вкус малины на губах молодой русалки и задумалась, пришлись ли ей по вкусу первые моменты в Царстве.

— …но после века здесь они потеряют их. Пойдем. Он встал на ноги и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. — Я покажу тебе.

— Ты собираешься идти прямо так? — спросила я, рассматривая его длинное, поджарое, обнаженное тело. — Они никогда не смогут сохранить… — Но прежде, чем я успела закончить предложение, Лиам уже был одет в свободную белую тунику, легкие темно-зеленые легинсы и сапоги из мягкой кожи, а на мне было оказалось длинное льняное платье, зашелестевшее вокруг моих ног.

— В Царстве Фей ты можешь сделать себя любым, каким захочешь, — сказал он, притягивая меня к себе. — И, хотя, я все же предпочитаю тебя без одежды, — проворчал он, — эти проклятые русалки, скорее всего, набросятся на нас.

— Может, нам следует остаться здесь… — мечтательно протянула я, прижимаясь к нему. Я представила на себе тонкую ночную сорочку и…вуаля! — почувствовала, как шелк заскользил по моей коже. Осталось добавить к образу пару лодочек на низком каблуке и аромат «Диориссимо».