Кэрол Гудмэн - Водяная ведьма

— Пойдемте, мальчики, — сказала она, откидывая волосы за плечо. И ушла, не оглядываясь на дочь.

— Я знаю, — проговорила Лура, когда процессия скрылась в лесу, — она мелочная и ветренная, но она моя мать. Я все еще помню, как она пела мне, когда я была маленькой.

— Думаю, что она старается изо всех сил, — сказала я. Мы продвигались в лес по тропинке вдоль течения Ундины, и я надеялась, что Стюарты справятся с Лорелей.

Сначала мы не разговаривали с Лурой. Дождь и журчание стремительного потока воды заглушили бы любые попытки. Но вскоре дождь перешел в морось. Мы долго шли в тишине, и чавканье грязи под ботинками было единственным шумом в лесу.

— Птицы сегодня тихие, — заметила Лура. — Они знают, что-то не так.

Чуть позже она собрала с какого-то куста ягоды, закинула горсть себе в рот и протянула остальное мне.

— Черника. Хороша, чтобы видеть в темноте.

Я положила ягоды в рот с некоторым беспокойством, но они вкус оказался сладким и знакомым. Я вспомнила видение, в котором ощущала аромат черники на губах Малины и подумала, не кормила ли Лура этими ягодами своих сестер русалок. Немного погодя она сорвала красный цветок, протянула его мне, а сама начала жевать его листья.

— Красный клевер хорош для ревматизма, который обязательно начнет меня беспокоить после такого дождя.

Женщина продолжала срывать растения с деревьев и земли, рассказывая мне, что они из себя представляют и чем они хороши.

— Откуда ты столько знаешь о растениях? — спросила я.

— Мой отец провел много времени в этих лесах… Его мать была ведьмой. Вот, возьми это, — она протянула мне соцветие белых цветков, а еще одно засунула себе за ухо. — Тысячелистник, — пояснила она. — Обеспечивает магическую защиту.

Теперь, когда стало светлее, я могла видеть лес по обе стороны от нас. В белом тумане, поднимающемся от мокрой земли, скрывались разные существа: например, парнокопытные сатиры, — тощие мальчишки с разветвляющимися рогами; маленькие пушистые создания с плоскими хвостами и длинными острыми зубами…

— А это?..

— Зомби бобры, — ответила Лура. — Они приходят с паводками. Нам лучше поторопиться. Эти твари не прочь полакомиться нашими яйцами.

Мы увеличили свой темп настолько, насколько это возможно для столетней женщины, даже если она наполовину русалка, наполовину ведьма. Скрежеща зубами и переговариваясь друг с другом, толстые, щетинистые бобры бегали по земле с удивительной скоростью. Лура тоже что-то бормотала. Я боялась, что она съедет с катушек. И кто станет винить ее за это? Одного только стрекота было достаточно, чтобы свести с ума, не говоря уже об этих острых зубах и длинных когтях. Я была в ужасе, когда буквально в нескольких дюймах перед нами рухнула огромная сосна.

— Полезай! — закричала Лура, хватая меня за руку и карабкаясь вверх на огромное дерево. — Они хотят, чтобы мы побежали в лес.

Или они хотели, чтобы мы запутались в ветвях. Рукав моей куртки зацепился за ветку. Я повернулась, чтобы освободить его и столкнулась нос к носу с зубастым хищником. Он щелкнул клыками, которые мелькнули в сантиметре от моего лица, когда я шагнула назад, снимая куртку, и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на землю. Я вскочила и оказалась рядом с Лурой, в ловушке на небольшой площади, окруженной сваленными деревьями. Скрежеща зубами, бобры окружали нас.

Лура наклонилась, подняла две толстые ветви и вручила одну из них мне. Она что-то неразборчиво пробормотала, отчего концы палок загорелись и Лура сунула горящую ветвь прямо в морды бобров. Те отшатнулись, клацая зубами. Я махнула веткой по широкой дуге, подпалив усы парочке этих существ. Лура еще раз что-то пробормотала, и раздвоенный язык молнии расколол небо, ударив в одного из бобров. Увидев своего павшего товарища, остальные бросились в лес. Лура проговорила еще несколько слов, и внезапный ливень погасил наши сосновые факелы.

— Это должно остановить их на некоторое время. Они ненавидят огонь.

Я помогла Луре перелезть через дерево. Она вдруг оказалась хрупкой и измученной, словно магия истощила ее. Я предложила помочь нести сумку с яйцами, но женщина отказалась.

— Это мои сестры, — сказала она.

Остаток пути мы прошли в тишине. Когда я впервые встретила Луру, то решила, что она тоскливая, жалкая отшельница, но, увидев ее в лесу, где она провела всю свою жизнь, я поняла, что у Луры была полноценная жизнь. Она знала каждый дюйм этого леса, всех существ в нем, будь то порождения этого мира или Фейри. Она присматривала за своими сестрами, пока те росли, защищала от хищников, приносила им угощения. Возможно, азы магии она постигала у своего отца, но оттачивала свое ремесло в этих лесах. Глядя на Луру, то, как она относилась к каждому дереву, растению и созданию, я видела, как она любит лес.

— Пришли, — сказала Лура, когда мы достигли поляны, заросшей папоротником. — Это исток Ундины. Я последовала за ней к большому гранитному валуну и опустилась на колени рядом с ней. Это было то же место, куда почти неделю назад привели меня Суэла, Лиз и Диана.

Лура присела на пятки и оглядела поляну.

— Здесь я впервые встретила Куинси, — проговорила она. Ее глаза были полны слез.

Она раздвинула папоротник, растущий вокруг валуна, открывая взору вырезанное в скале сердце, внутри которого переплелись инициалы Q и L , — в том же стиле, что и на скамейке у дома Луры.

— Мы встречались здесь каждый день. Здесь он попросил меня выйти за него замуж.

— Прекрасное место, — сказала я, любуясь тем, как переливается вода из одного озера в другое; дикими ирисами, окаймляющими оба водоема, желтыми водяными лилиями, плавающими на их поверхности. Ветви плакучей ивы свисали? словно занавес над одним из водоемов. Это было похоже на место в Царстве Фей, где мы с Лиамом занимались любовью. Теперь и мои глаза наполнились слезами от нахлынувших воспоминаний, а сердце — невыносимым ощущением потери. Лиам на самом деле ушел. Я была рада, что он не вернулся в теле Дункана, но факт остался фактом, — он не вернулся. Пришло время отпустить Лиама раз и навсегда.

Плеснув холодной воды на лицо, чтобы смыть слезы, я почувствовала, как распрямился еще один виток сдерживавших мое сердце стражей, теперь оно билось медленно и ровно. Я повторила слова заклинания, связывающего меня с Дверью. «Квам кор меа аперит, там йануа аперит» . Я почувствовала, как мое сердце ударилось о последнее холодное звено стражей. Они исчезли почти все. Снова склонившись к воде, я вдруг уставилась в чьи-то темно-карие глаза. Я застыла, глядя в лицо мужчины в воде. Присев на пятки, я посмотрела на Луру. Она тоже умывалась. С каждым всплеском ее кожа выглядела более гладкой. После того, как Лура брызнула водой на волосы, те из седых стали золотыми.