Нелу Керамати - Резонанс

Это должен быть праздник жизни, но получилось болезненное воспроизведение всего, чего ей не хватало без него. Того, без чего ей теперь придется жить.

Но хуже было то, что она видела параллель с реальностью, ее яркий кошмар предшествовал гибели Элиота.

Ее слезы полились снова, она собирала их мокрыми рукавами. Она как-то узнала, что это случится? И ее изнутри разрывало и сгибало в поясе чувство вины, замаскированное под горе?

Могла ли она вмешаться, пока не стало слишком поздно?

С этой мыслью Нив вытащила телефон и набрала маму. На втором гудке она уже приготовилась услышать голосовую почту. Но, к ее удивлению…

— Привет, милая, — ответила мама.

— О… привет, — пролепетала Нив. — Привет, мам.

— Как ты, малышка?

Нив тихо выдохнула.

— Я… в порядке.

— Как прошла служба?

«Служба», — подумала Нив. Она была хорошо организована. Неудобна. Разрывала сердце. Она все еще шла, это должно было произойти, но не так рано.

— Мам… — начала Нив, но замешкалась.

— Милая, думаю, ты не в себе, — сказала мама.

Нив оглянулась за плечо. В тридцати футах за ней худой мужчина — дядя Элли? — задержался у изящной тележки, наполненной красной геранью. Он смотрел на стакан виски и был слишком раздавлен, чтобы замечать Нив, тем более слушать ее разговор.

— Нив? Ты меня слышишь?

Нив отвернулась от горюющего, ее обсидиановые волосы соскользнули с плеча, закрывая лицо.

— Мам… ты помнишь, как мне снилось что-то странное, когда я была маленькой?

Пауза. Слишком долгая.

— У всех бывают странные сны, милая, — сказала ее мама. — Это нормально.

— Если это нормально, почему ты водила меня к психиатру?

Тихий, но недовольный вздох.

— Дело было не во снах. Ты пугала детей, говорила, что можешь предсказывать будущее.

И Нив словно снова было шесть лет…

Она сидела одна на качелях у ниши. Эта осень была взрывом желтого, красного и коричневого. Небо было туманно — серым, воздух был приятно прохладным.

В куртке Нив было тепло и уютно, она смотрела, как мальчики бегают друг за другом на площадке. Она следила за мальчиком в свитере цвета бархатцев, который уже выдыхался.

Он перешел на шаг, его плечи опустились, он отклонил голову и выдыхал белые облачка в воздух.

Он лениво прошел к качелям, схватился за цепи и устроился на деревянном сидении.

При виде этого Нив встала в тихом выжидании. Ее большие карие глаза смотрели на других мальчиков, которые собрались в группу, заметно недовольные.

Один из них побежал, словно в его голову пришла лучшая идея.

На их лицах расцвели озорные улыбки, у их группы возникла новая стратегия.

Они оббежали качели и собрались за ними. Каждый раз они подталкивали мальчика в свитере цвета бархатцев, когда он прилетал к ним.

Чем выше долетал мальчик, тем громче он кричал о пощаде, но остальные все равно раскачивали его на горизонтальной перекладине.

Варежки Нив закрыли ее рот, дыхание согревало ее пальчики сквозь толстые слои ткани.

Она ошибается. Должна ошибаться. Потому что иначе…

Кричащий мальчик долетел до вершины и невольно отпустил цепи.

Варежки Нив заглушили ее крик, перекладина сломала спину мальчика при его падении.

Этот ужасный случай был первым предсказанием Нив. Она надеялась, что он будет и последним. Но время подбрасывала ей все больше неприятных сюрпризов, то больших, то маленьких. И теперь Элиот был закопан, и она снова пала жертвой смятения, сомнения и отчаяния.

И если ее мама не помогла ей в детстве, не было повода думать, что сейчас будет иначе.

Дилан оказался в пустой комнате. В бетонном кубе без двери и окон. Он не знал, как оказался здесь, но, опустив взгляд, понял, что прикован к металлическому стулу, прикрученному к полу.

Он пытался вырваться, но его путы затягивались только сильнее, сдерживали кровь, что его сердце отправляло в руки.

Казалось, пространство уменьшалось. Словно стены сдвигались к нему по дюйму.

С громким грохотом и эхом зажегся прожектор. Он был таким ярким, что выбелил все, чего касался.

И вдруг он начал спускаться по телу Дилана, от его колен, потом к лодыжкам. Он соскользнул с его туфлей и медленно пополз к центру комнаты.

Паника гремела в костях Дилана. Движение прожектора казалось целеустремленным. Но Дилан не знал, что он собирался открыть.

Вдруг диск света начал искажаться, показывая детские сандалии.

Появились ноги и тело, стало видно воротник, и Дилан охнул, когда на плечи ребенка легли темные волосы.

С ослепительной вспышкой прожектор погас, и осталось только эхо грохота, растекающееся во тьме.

Дилан дрожал.

Он не первый раз встречал Жнеца в облике ребенка. Так что это означало?

Что произойдет?

Границы комнаты вернулись, мягкий свет без источника заполнил пространство.

Мальчик пропал. И вокруг не было орудий пыток.

Цикл был нарушен?

Этот день был исключением из правил?

Его надежда погасла, когда он заметил темный рисунок, похожий на вены, на ветви мертвого дерева, на полу. Он вздрогнул, поняв, что видит, как алая жидкость проступает из трещин на полу.

Она проливалась по поверхности, границы быстро смешивались. За секунды весь пол скрылся под толстой красной вуалью, он не успел глазом моргнуть, как его ноги поглотило то, что выглядело и ощущалось по запаху как кровь.

Дилан дергался, пытался вырваться, но его пути сжимались в ответ. Его ладони посинели, он ощущал лишь тепло жидкости, медленно поглощающей его ноги.

Она уже доставала до его колен. Казалось, со временем она поднималась только быстрее.

Дилан беспомощно смотрел, как красная жидкость скрывает его ноги. Кровь окружила его тело, поглотила плечи.

Она замедлилась у шеи Дилана, словно ласкала теплом, но с силой.

Словно смакуя добычу, она окутала горло Дилана, обвила его челюсть, забралась до раскрытого рта.

Она замерла у нижней губы Дилана, дразня фальшивой надеждой. А потом беспощадной волной захлестнула горло Дилана, заполняя его легкие болью.

Хватая ртом воздух, Дилан пришел в себя на кровати. Он держался за горло, влажно кашлял, но ощущение утопления не проходило.

Показалось глупо думать — даже на кратчайший миг — что он увидит конец этим страданиям.

Он не мог так больше. Этот груз был слишком тяжелым для него одного.

Он вытащил телефон из кармана и сел на кровати. Поступок был отчаянным и, может, тщетным, но что он терял?

Он кашлянул, горло пересохло и болело, и набрал Алексу.

«Ответь. Просто ответь и…»