Нелу Керамати - Резонанс

Он сразу услышал голосовую почту, и Дилану снова напомнили, как много всего не будет прежним.

— Эй, Алекс… Кхм, уверен, ты очень занят. И так навеки, — он выдохнул, жалея, что не отрепетировал слова. — Думаешь, мы могли бы… встретиться?

«Встретиться? — он скривился. — Ближе к делу».

— Алекс, стало хуже. Намного. Я…

«Тону».

Больше слов не было, и он завершил вызов. Вот и все. Он сыграл последней картой. Если Алекс, услышав послание, не свяжется с ним, как в тот раз, когда он лишь посмотрел на экран в УБК, то все кончено.

Вдруг его теплой волной накрыло особое чувство.

Он съехал с кровати и пошел в гостиную, остановился в паре шагов от входной двери и смотрел на домофон.

Нив ждала у величественной пары бронзовых дверей, двойных врат в антикварный лифт в многоквартирном здании, где жил Дилан.

Она едва помнила, как уехала с похорон Элиота, или сколько она заплатила за стоянку. Она просто не могла поверить, что была здесь, когда лишь неделю назад одна мысль об этом была странной выдумкой.

Лифт дрогнул и остановился, дверцы раздвинулись. Жест приветствовал, но Нив казалось, что ее заманивают в клетку. Она помнила, что Дилан называл лифт клеткой для птиц.

Как метко.

Она прошла и нажала на кнопку самого верхнего этажа, где был Дилан. Дверцы тут же принялись закрываться, и ее сдавила тревога, она знала, что назад дороги нет. Она смотрела на лобби в брешах узорчатых дверей лифта, а потом они закрылись до конца и понесли ее ближе к нему.

Идея была ужасной.

Чем она думала, так заявляясь? Ей нужно было придумать причину и спуститься на лифте, а потом написать Дилану, что ей жаль.

Но лифт уже остановился.

Что она ему напишет? «Кое — что случилось»? А если он скажет прийти в другое время? А если…

Она увидела Дилана на площадке, когда дверцы лифта открылись.

При виде него годы подавляемых эмоций забурлили внутри, угрожая пролиться из ее глаз.

— Нив, — он вскинул брови, шагнул вперед.

— Нет… — Нив попятилась, нажала кнопку лобби. — Нет, нет, нет, — она нажимала, но дверцы не закрывались.

А потом она разрыдалась.

— Детка… — он шагнул в лифт.

— Нет, не смей ТАК МЕНЯ НАЗЫВАТЬ! — она оттолкнула его.

Дилан отшатнулся и вышел из лифта, на лице смешались потрясение и обида.

И Нив уже не собиралась ехать вниз, она вышла на площадку и толкала его снова и снова, пока он не уперся в стену.

Слезы лились по ее горящим щекам.

— Я тебя любила, — едва могла выдавить она, — а ты просто ушел… Ты ушел , — она задыхалась, — он ушел, — боль сгибала ее, — все уходят…

Дилан потянулся к ней, но Нив отбила его руку. Он хотел обнять ее, но она оттолкнула его. А потом ее попытки стали жалкими, и он обнял ее, теплый и сильный.

— Я так на тебя злюсь, — всхлипывала она в его грудь. Ее руки были скрещены, кулаки ослабели и не могли ударять его. — Так злюсь, — завопила она, горло болело от напряжения.

— Прости, — Дилан уткнулся лицом в ее шею. — Прости, Нив. Прости, — повторял он снова и снова, его голос был окрашен виной и сожалением. Ноги Нив подкосились, и его хватка не дала ей упасть на пол. И она перестала бороться и плакала, изливая годы тоски, одиночества, страданий разбитого сердца.

— Идем, — шепнул Дилан, нежно гладя ее по волосам. — Идем внутрь, — он сдвинулся, и Нив позволила ему вести ее в квартиру, словно без него она рассыпалась бы на кусочки.

Внутри его дома Нив отодвинулась, решив взять себя в руки.

— Будешь что-нибудь? — спросил он.

— Не надо так, — Нив посмотрела на него, гнев подавлял боль. — Не веди себя так, словно все в порядке. Не в порядке. Ты не можешь просто вернуться в мою жизнь и вести себя как ни в чем не бывало.

Плечи Дилана опустились, печаль в его глазах лишала Нив напряжения. И она снова ощутила себя уязвимой, побежденной. Она весь день пыталась подавить это ощущение.

— Все просто смотрят на меня, как «Кто эта дурочка?» или «Почему она здесь?», — Нив покачала головой и отвела взгляд. — Они не знают меня, но это не значит, что я не имею права расстраиваться из-за их потери. Будто мои чувства не имеют значения.

— Люди горюют по — разному, — сказал Дилан.

— Они осуждали меня, Дилан. Почти обвиняли.

— За что? — он с тревогой нахмурился.

— Не знаю. Я была не таким хорошим другом? Может, они подумали, что я была его ненормальной бывшей девушкой. Что я его подтолкнула к этому.

Дилан прищурился, заметно растерявшись от ее слов. И тут Нив поняла, что не объяснила в сообщении Дилану, как умер Элиот… только то, что это случилось.

— Он убил себя, — прошептала она.

Тишина окутала комнату.

Дилан отвел взгляд и сунул руки в карманы, как делал, когда ощущал себя побежденным.

— Ох… мне жаль, — он тряхнул головой. — Я думал, это была авария или что-то такое.

— О, ничего такого, — Нив прошла к окну, склонилась к нему и смотрела на город, на вид, который и не надеялась больше увидеть не в воспоминаниях. — Не знаю… Может, они правы, — пробормотала она, Дилан подошел сзади. — Может, я была виновата.

— Не говори так, — Дилан прижал ладонь к ее спине. — Знаю, винить себя удобно, но так ты делаешь, чтобы ситуация не вышла из — под контроля.

— Я знала… — сказала она, не слушая попытки Дилана успокоить ее. — Я знала… наверное.

— Что знала? — Дилан сел на подоконник, посмотрел на нее.

— У меня был сон об этом. О его смерти.

— Нив. Не стоит оглядываться на прошлое. Ты вспоминаешь и думаешь, что ответы были перед тобой, начинаешь винить себя за то, что не вела себя иначе. Но ты не можешь так думать. Тебе нужно смириться, что это было не в твоей власти.

— А если это было? — прошептала Нив, словно рассказывала ему страшную тайну. — А если это было в моей власти?

— О чем ты?

— Это был не случайный сон. Когда офицер описывал… — сердце Нив дрогнуло. — Он словно описывал мне мой сон.

Взгляд Дилана поднялся к глазам Нив, он словно искал что-то. Он думал, что она сходит с ума? Что она сломалась от стресса?

— Люди не могут управлять своими снами, — сказал он. — Хотелось бы уметь, но…

— Помнишь кошмар, о котором я рассказывала тебе за несколько дней до того, как ты ушел?

Он прищурился.

— Про красную реку?

Нив кивнула.

— Я стояла одна на старом каменном мосту. Вода под мостом была темно — красной. Казалось, все в мире мертвы, и их кровь пачкает воду.

— Верно, — кивнул он. — И что с того?

— Несколько дней спустя… когда ты уже ушел… я прочитала о группе чешских художников, которые вылили литры краски в реку, чтобы защитить права зверей. Все думали, что это отличная идея, — Нив опустила голову, — а я была в ужасе.

Взгляд Дилана стал рассеянным, а потом стал метаться, пока он смотрел на воздух.