Марина Багирова - Город ящеров

Девушка вздрогнула. Она посмотрела на него, и этот взгляд пробрал до костей. Судья устыдился грубости, с какой разговаривал.

— Руанн… Я очень одинока. Я… я не понимаю себя… Руанн. Ну помоги же мне!.. Ну неужели, — она всхлипнула, — неужели ты думаешь, меня устроит такое объяснение. Я… я начала подозревать… Руанн, мне страшно!

Её голос сорвался. Она уткнулась в его промокший халат и заревела. Не красиво, не элегантно, не тихо — просто заревела. От неудовлетворённости ответом. От одиночества.

И застала Руанна врасплох. Он не знал, как ей помочь. Начал гладить её по волосам и попытался успокоить бессмысленными фразами:

— Тихо, Лин, не плачь. Всё образуется. Ты привыкнешшь.

Шёпот внутри, очень напоминающий отцовский голос, утверждал, что Руанн всё делает правильно… Но мысли об этом не приносили удовлетворения. Лишь горечь осторожно прислонилась к его спине, не утяжеляя движений, но напоминая: «я здесь, я рядом, помни обо мне».

Лин несчастна. И это его вина.

Глава третья

Вира

Гнездо просыпалось. Солнце медленно всплывало где-то позади величественного Маятника, и на миг могло показаться: светило не сможет победить, оно в этом городе нежеланно — уж слишком прекрасными были искусственные огни.

Но это ощущение исчезало, как только лучи умудрялись отвоевать своё законное право озарять этот удивительный город. Гасли сотни серебристых светодиодов, солнце вступало в законные права.

Вира любила смотреть на Гнездо. Утром оно не казалось ей враждебным, переполненным агрессивными созданиями. Это был город, созданный умными людьми, превосходящими землян по интеллекту; сложный концентрированный механизм, к которому она, Вира, приложила руку.

Этот город поглотил Венилакриме.

Вира отвернулась от окна и вылила остатки чая в раковину. Её движения были отрывисты и поспешны. Подобной прыти не ожидаешь от женщины, внешне приближающейся к пятому десятку.

К Вире подошли люди и начали задавать вопросы, на которые ей пришлось отвечать. Посматривая на всех этих «вопрошающих», Вира пыталась понять, что она чувствует. За время жизни на «Станции 5» она отвыкла принимать важные решения, слишком долго была обычной — в движениях, внешнем виде. Так долго скрывалась, что уже и позабыла, кто она на самом деле.

К чему это её привело? Оказалась в конуре, одинокая, вынужденная сосуществовать с выскочкой-Ярмаком. Станция разгромлена, Венилакриме в плену у ящерра. Рамм-Дасс мёртв, и не на кого свалить вину за случившееся. Старый дурак сам виноват, считал, что ящеррам можно доверять. Можно, но только если ты один из них!

Рамм-Дасс не был одним из них.

Вира заварила себе новую порцию чая, увильнула от очередных, порядком поднадоевших расспросов, и, прихватив горячую чашку, выбралась на крышу.

Старая карга! Какая же она теперь старая карга... Так должны думать все остальные… Правду знают — единицы.

Она опустила люк на место и наконец-то смогла разогнуться. Вдохнуть свежий воздух и ощутить, как в приятной истоме заныли мышцы — они требовали движения.

Вира взглянула на город. Машины едут, летят, ползут, притом синхронно, как будто в воздухе расчерчены невидимые линии. Женщина посмотрела на часы. Через шестнадцать минут — плановая проверка, к этому времени ей надо вернуться обратно в здание.

Если бы она знала, что всё так повернётся… Ещё год назад ситуацию можно было исправить. Один год! Она бы не позволила Лин остаться на «Станции 5». Нет безопасных станций — все они рано или поздно оказываются раскрытыми.

Мысли повернули к ящерру… Сопротивление заинтересовано в Руанне. Они считают его новым, а потому наиболее слабым судьёй. Им кажется, что всё просто. Но Вира-то знает — всё как раз наоборот. Номинальный судья, практически он ставленник Цертамины, и самый опасный ящерр во всем Гнезде.

Она видела его издали. Изменился, конечно, набрался сил, стал ещё более влиятельным. Тогда, много лет назад, он тоже был могуществен, тоже привлекал внимание. Серебряная кровь у него от предков, не зря ящерру её Лин приглянулась — сила липнет к силе.

Вира знала, у Лин пока нет хвоста. Знала также почему. Хотелось засмеяться — какой болезненный удар по самолюбию судьи Руанна, его привлечённая — и не превращается.

Женщина вздохнула. Её дыхание окрасило воздух в серо-серебристый цвет. Холодно.

Вира открыла люк, чтобы спуститься обратно в здание. Она немного взбодрилась при мысли, что сегодня сможет не только увидеть, но и поговорить с Лин.

Уже сегодня.

Спустилась вниз. Неприятно звякнула ржавая крышка.

В прошлый раз всё получилось просто отлично. Лин узнала о предназначении сада. Эта картина создала благоприятную почву для сегодняшнего разговора. Одно дело знать, что её судья на стороне ящерров, и совершенно другое — что он против земных людей. Её Венилакриме…

Вира замерла. Она несколько лет приучала себя называть девочку Лин, но в голове время от времени проскальзывало другое…

Венилакриме — благородная дочь гениального отца.

Наследие предков понемногу брало верх над девушкой. У Лин улучшилось зрение, она двигается по-другому, но главное — ящерр испытал к ней влечение. Да ещё какой ящерр!

Этого Вира предвидеть не могла. Но она знала, как извлечь из ситуации максимум пользы. Вира всегда знала, как из любой ситуации извлечь пользу. Главное — сделать так, чтобы её названная дочь была счастлива.

***

…Время шло. Лин не задавала лишних вопросов, но они вертелись у неё в голове как рой обезумевших пчёл.

Почему Руанн не потрудился запретить гостям выходить в сад во время приёма? Один день! Всего лишь на один день ограничить вседозволенность их породы. Ради той, которую, как сам утверждал, он любит.

Вот что мог бы ответить Руанн: «Я не думал, что ты, Лин, что-то заметишшь. Тебе была уготована другая роль — моей почитательницы, музы. Я не ожидал, что ты очаруешшь Токкию на балу, столь принципиального и высокомерного… Что мои гости воспримут тебя намного лучшше, чем я мог предположить. И, конечно же, я не допускал даже мысли, что ты забежишшь так далеко в сад, а твои рефлексы окажутся так сильны, что я не успею остановить тебя».

Будь они откровенны друг с другом — история могла бы развиваться совершенно по-другому. Вот только… они не были откровенны.

Ну а Лин… она выросла в других условиях, где не только доверие, но и любовь нужно заслужить. В миропонимании девушки это чувство проходит испытание временем и не всегда побеждает. В её вселенной за любовь надо бороться.

***

Руанн уехал. Лин знала: утром ему нужно в Маятник, но когда почувствовала под рукой лишь холодную подушку — испытала минутное замешательство.