Кендари Блейк - Три темные короны

И не до следующего фестиваля. Не через несколько месяцев.

Сейчас. Отец сказал о планах. Именно потому послал письмо.

Жрицы этого кровавого, богом забытого острова. Они разорвут

тебя и Катарину! Они бросят вас в огонь и коронуют

Мирабеллу до рассвета следующего дня!

- Это не так, - сказала она, а после слушала его рассказ о

заговоре и жертвенном годе.

- Арсиноя, ты мне веришь? Я б не стал лгать! Я б такое не

придумал!

Арсиноя сидела тихо. Справа от неё был остров и неспящие

волны. Всё тянулось в них. Если б только был способ

остановить их… Если б это был просто остров, а не спящий пёс

с песком на лапах и скалами на плечах, которого вот-вот

разбудят…

- Твой отец может ошибаться.

Но он не ошибался. Билли говорил правду.

Арсиноя думала о Луке и Милонах. О Джозефе. Джулс.

- Мы будем бороться, несмотря на то, что я уже проиграла.

Но я думала, времени больше… Не хочу умирать, Младший.

- Не волнуйся, Арсиноя. Я не позволю. А теперь возьми

верёвку. Помоги мне сделать это быстрее.

Фестиваль Белтейн

Долина Айнисфил

Лагерь Вествудов

- Ничего не нашли. Ни одного следа. Она не скрывается на

чердаке в Волчьей Весне, и лодки не вытащили сетями ничего,

кроме рыбы. Арсинои больше нет.

- Она не может исчезнуть, - сказала Мирабелла, и Бри

поджала губы.

- Не может быть, не может быть… Но есть!

- Это хорошо, - сказала Элизабет. – Если б она сбежала, ты б

не причинила ей вред. И она не причинит его тебе.

Вред. Слишком мягкое слово для того, что стоит сделать.

Но не стоит ждать чего-то более жестокого от Элизабет.

Мирабелла стояла перед высоким зеркалом, когда Бри

шнуровала её длинное чёрное платье. Удобное, свободное и не

слишком тяжёлое. Хорошее для того дня, когда её

рассматривать не будет.

Элизабет присела на пол, пытаясь отыскать среди всего

мягкую расчёску. Когда она это делала, то забывала о травме и

случайно ударилась культёй запястья по углу из крышек. Она

крепко сжала свою руку, закусила губу, и Спайс скользнул на

плечо.

- Элизабет, - промолвила Мирабелла. – Ты не должна

ничего делать.

- Я должна узнать, как ею пользоваться.

Тени надвигались снаружи. Жрицы всегда под рукой.

Всегда смотрят. В щедрой чёрно-белой палатке Мирабеллы с

толстыми коврами и кроватями, мягкими подушками, столами

и стульями легко забыть, что это не помещение с плотными

стенами, а из холста и шёлка, и их легко услышать.

Бри закончила шнуровку платья и встала рядом с

Мирабеллой перед зеркалом.

- Ты видела местных парней? – громко спросила она. – У

палаток без рубашек! Как думаешь, парни Природы

действительно такие дикие, как о них говорят?

Мирабелла задержала дыхание. Парни Природы. Джозеф.

Она не говорила Бри и Элизабет о том, что было между ними.

Хотелось, но она боялась сказать об этом вслух. Джозеф будет

на фестивале. Она может его увидеть. Но он будет с Джульеной

Милон. И что бы не случилось между Мирабеллой и Джозефом

на пляже, насколько б они не утонули друг в друге, забыв о

буре, Мирабелла знала, что чужая в их истории.

- Скорее всего, нет, - Мирабелла ответила так же громко. –

Но я уверена, что ты узнаешь и расскажешь мне.

Тени двинулись вперёд, и Бри сжала плечо Мирабеллы.

Это будет длинный день после путешествия. Тряска в повозке

из Роланса была сложна, особенно вокруг Сэнд-Харбор, где

пахло солью и рыбой у пляжа.

Мирабелла выглянула из палатки. Столько людей,

смеются, работают на солнце. Она не видела большую часть

долины. Они держали её в закрытой повозке, пока палатка не

была готова, и сразу же провели внутрь. Она видела только

предрассветные скалы и густые, тёмные леса, то окружали

широкую поляну.

Жрицы говорили, что она должна чувствовать себя как

дома. Как Королева в центре острова, так близко от Богини, что

вырывалась на свободу. Но это было не так. Мирабелла

чувствовала гул острова под ногами, и ей это не нравилось.

- Где Лука? – спросила она. – Я почти не вижу её.

- Она занята поисками, - ответила Элизабет. – Я никогда не

видела её столь возбуждённой и злой. Она не может поверить,

что твоя сестра такая вызывающая.

Но это Арсиноя. Она всегда была такая, а Волчья Весна

сделала её ещё хуже. Мирабелла видела это в её глазах там, в

лесу. Она видела это в глазах Джозеф тоже. Волчья Весна так

растит детей.

- Лука занята ещё и контролем в повозках. И ящики. Много

ящиков. Никто не знает, что там, а ты, Элизабет?

Жрица покачала головой. И неудивительно. Храм больше

ей не верил, к тому же, в погрузке и разгрузке от неё теперь

мало пользы.

- Как думаешь, - промолвила Элизабет, - её найдут? Или

она сошла и выжила?

- Никто не думает так, - мягко промолвила Бри. – Но лучше

умереть так, чем иначе.

Лагерь Арронов

Отравители прибыли ночью, всем кланом, что сходил на

территорию фестиваля, словно муравьи. Они поставили

палатки при свете луны, только при маленьких лампах,

работали так тихо, что когда день обрушится на лагерь, жрицы

будут смотреть на него с открытыми ртами.

Внутри палатки Катарина расхаживала взад-вперёд. Пьетр

должен был принести ей завтрак, но ушёл слишком давно. Это

несправедливо, что он свободен ходить по лугу, а она закрыта

до высадки. Может быть, если найти Натали, они смогут гулять

вместе.

Она вышла из палатки рядом с Бертрандом Романом.

- Лучше оставаться внутри, моя королева, - сказал он и

положил огромные руки ей на плечи, чтобы запихнуть обратно.

- Убери от неё свои руки, - Пьетр подошёл к ним и оттолкнул

Бертрана назад, хотя тот был столь огромен.

- Это для её безопасности.

- Мне плевать. Вы больше не посмеете так к ней касаться.

Он обнял Катарину за талию и увёл её внутрь.

- Мне он не нравится, - сказал он.

- Мне тоже. Я не видела его с тех пор, как в детстве он дал

мне молоко олеандра, - сказала Катарина. – Не думаю, что ему

нужно было просто продемонстрировать что-то!

- Тем не менее, он лучший для конвоя, - пробормотал Пьетр.

– Мы должны помнить о твоей безопасности.

Но были и другие, столь же уместные. Бертрана выбрала

Женевьева, Катарина в этом не сомневалась.

Пьетр поднялся на её импровизированную кровать и

выложил еду, что нашёл. Большая часть пищи была ещё

тщательно спрятана для праздников, но он нашёл немного

хлеба и масла, а ещё вареные яйца.

- Пьетр, у тебя цветы в волосах.

Он вытащил один из волос – лишь распространённая тут

маргаритка.

- Где ты её взял?

- Жрицы, не иначе, - сказал он, и Катарина скрестила руки на

груди. – Катари… - он встал и обнял её, целовал её лицо, пока