Марина Багирова - Горечь жестоких людей (СИ)

Через двадцать минут к нам зашла служанка и сказала, чтобы я вернулась в гостиную.

Отца к тому времени в комнате не было. Дверь закрылась. Мы остались с Таиром наедине. Мне казалось, всё происходит будто в ускоренном темпе, и я не знала, как приспособиться к новому ритму.

– Клара, – голос Ревокарта замедлил время и стал отправной точкой, на которой я сфокусировала своё внимание.

– Я вас слушаю, – подала я голос, изо всех сил стараясь сохранить лицо. Это важно для мамы, это важно и для меня.

– Присядь.

– Предпочту постоять.

Он подошёл ко мне. Слегка тронул за плечо, отчего я вздрогнула.

– Я разговаривал с твоим отцом, – Таир не отрывал от меня внимательного взгляда, – он дал согласие на наш брак.

Я посмотрела ему в глаза. Что он говорит такое?

– Не понимаю.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Он достал из кармана маленькую коробочку, вытащил оттуда кольцо и, не проявляя и капли нежности или сомнений, надел мне его на палец. Я уставилась на свою руку, пребывая в своеобразном трансе. Роскошный камень, достойный невесты Таира Ревокарта. Что он делает на моём пальце?

– Но ведь… мой отчим вам противен, а я ношу его фамилию. Да и ко мне вы никогда… вы никогда не проявляли внимания… подобного рода, – и затихла, не зная, что ещё добавить.

Он усмехнулся.

– Это неважно. Моё предложение говорит само за себя.

– Мне, – я прокашлялась, – оно ни о чём не говорит. Я вас не знаю.

– Узнаешь после свадьбы, – ответил мой потенциальный жених. Он сел на диван в центе комнаты и закинул обе руки на его спинку. Взгляд его устремился к окну. – Мы сможем сыграть свадьбу через месяц. Завтра я распоряжусь о приготовлениях. Все расходы, естественно, лягут на меня, – он усмехнулся. – Не думаю, что твоя семья способна обеспечить тебя всем необходимым. После свадьбы я буду вынужден ненадолго отлучиться, вернусь через месяц. Из Древесн пока уезжать не планирую, так что время от времени ты сможешь видеть свою семью. Единственное условие: ко мне они являться не будут. Захочешь встретиться – отправляйся к ним сама, – пауза. – Дети мне пока не нужны, но в дальнейшем мы сможем обсудить этот вопрос…

Я с удивлением глядела на мужчину, который расписывал мою жизнь на несколько лет вперёд, и не верила, что он говорит серьёзно. Его широкие плечи были обтянуты тёмно-коричневой униформой, высокие сапоги начищены до блеска, волосы небрежно откинуты назад. Всё это было так реально, так… практично. Он – умный, проницательный человек – рассказывал о моём будущем, не соблаговолив даже посмотреть в мою сторону. Так бывает в жизни многих девушек, но неужели это ждёт и меня?

Я подошла к мужчине и остановилась напротив дивана, так, чтобы свет из окна падал мне на спину.

– Господин Таир Ревокарт, – сказала я намного увереннее, чем чувствовала. – Но вы так и не спросили, согласна ли я выйти за вас замуж.

Его правая бровь поползла вверх. Он надменно усмехнулся.

– Ты считаешь, что можешь выбирать?

Я медленно выдохнула.

– Да, я так считаю.

– Твои родители отдали все деньги до копейки за обучения сына. У тебя даже приданого нет. Ты в безвыходном положении.

– Ну а вам я тогда зачем?

– Зачем мужчине женщина? – и окинул меня оценивающим взглядом.

Я не стала увиливать.

– Вы же знаете, пока мне это неизвестно, – ответила сдержанно. – Но я бы хотела услышать от вас хоть одну причину, почему вы выбрали именно меня? В городе полно девушек подходящего положения, а в столице – ещё больше!

Наверное, я хотела услышать нечто романтичное. Ты умна, ты красива, ты интересна, у тебя хорошее чувство юмора. Да что угодно, но не этот холодный тон!

Таир поднялся так резко, что я не успела отступить назад. Схватил меня за талию и прижал к себе. Я испуганно дёрнулась, положив руки ему на грудь, но захват был слишком сильным – вырваться не удалось.

– Кричать будешь? – спросил Ревокарт с усмешкой. – В собственном доме? Я так не думаю, уж слишком ты осторожна. Даже ходишь, как кошка – тихо, медленно, будто готова в любой момент дать дёру.

Я посмотрела на него с ненавистью и сказала по слогам:

– Отпустите меня.

– И не подумаю. Ты спросила, зачем мне брак. Ответ прост: хочу тебя. Заметь, я тебе не любовницей предлагаю стать, а занять законное положение, – он прикоснулся к моей щеке. – А ведь мог бы взять и так.

Я резко вырвалась из его рук, и в этот раз он меня отпустил. Отошла в сторону, пытаясь унять собственное дыхание. Мерзкий аристократ! Ненавижу!

– Уйдите из этого дома. Немедленно!

Он презрительно скривился.

– Клара, ты хоть понимаешь, что я тебе предлагаю?

– Понимаю. И мой ответ – нет!

Ревокарт по-прежнему мне не верил. Игры капризной девки, думал он.

– Неужели ты надеешься найти кого-то лучше меня?

Его тон чётко давал понять: он сам в вероятность подобного не верит. Говерн насмехался.

– Нет, – ответила я холодно. – Но я думаю, что вы – не тот человек, которого я ищу.

– Глупая, ты станешь носить фамилию Ревокарт! – озверел мужчина. – Тебе решать: согласиться на моё предложение сейчас, по доброй воле, или же…

– Или что!?

У него на скулах заходили желваки.

– Или пожалеешь.

Я вспомнила Мирную Художественную Академию, изображение которой тайком хранила под подушкой; вспомнила свои любимые работы и как мне хотелось, чтобы их выставляли в галереях. Нет, я не намеревалась рисовать приторные медальончики для выводка детей или равнодушного мужа.

– Женой вашей я становиться не собираюсь. Уходите, – сказала я, кивком головы указывая на дверь.

Секунду он стоял на месте, не веря в происходящее. Мы смотрели друг на друга, и в душе каждого копились опасные эмоции. Затем Ревокарт резко вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь, и в доме воцарилась гробовая тишина.

Я присела на диван и уставилась в окно .У меня было ощущение, будто меня раздели, но так и не вернули одежду. На руке красовалось подаренное Ревокартом кольцо – символ моего несостоявшегося рабства. Это кольцо потом было возвращено Ревокарту, и больше я это украшение никогда не видела.

•••

Наивно было полагать, что это конец. Мои проблемы только начинались, и Таир Ревокарт сделал всё возможное, чтобы это было так.

Я не буду рассказывать о пощёчине, которую мне влепил Мафодий. Впервые. И о слезах матери постараюсь на время позабыть. Нет, всё оказалось намного серьёзней.

Нас больше не приглашали на приёмы. Город Древесны (его богатая часть) перестал нас замечать. На зимние каникулы Яну не удалось приехать домой (он не смог вовремя сдать все экзамены и был оштрафован), ну а потом… меня обесчестили.

В тот день я, как всегда, задержалась у наставницы, увлёкшись рисованием. В последнее время искусство было моим единственным утешением, так что для меня это стало обыденным делом – возвращаться домой в сумерках. Да и напряжение в доме не снижалось со дня неудавшегося предложения, так что уроки госпожи Талии воспринимались как отдушина.