Мика Ртуть - Одинокий отец познакомится

– Ох, девонька, вот именно, что понимают они все. Чай, не слепые и не глупые. – Марта сбросила на широкую миску первый блин. – Начинку заворачивай да маслица не забывай.

Марта замолчала, и Лорен стала лихорадочно соображать, как разговорить кухарку, но ничего путного в голову не лезло. Да только та сама продолжила разговор, когда последний блин увенчал стопку и они сели за маленький столик в углу с большими чашками чаю.

– Проклят наш герцог, вот правду люди говорят – проклят! Первая жена выкинула близнецов аккурат в пять месяцев, да и сама душу отдала на суд божий. Марк тогда сам построил какой-то хитрый прибор, этакий прозрачный шарик, в него детей и положили, словно в живот к матери. Целители говорили, что не выживут, но дон не отходил от них ни на минуту. Так и жил три месяца в лаборатории. Я как-то еду ему туда заносила. Страха натерпелась! Из детей трубочки торчат, по ним что-то бежит и светится зеленым, и дон сам как призрак, зеленый.

– Ой! – Лорен прижала руки к груди. – Бедные деточки.

– А как пришло время, его светлость их из пузыря как раз к себе в спальню и поселил. Так они и спали почти до года с ним вместе. И никаких нянек к ним не допускали. Я, Константин да герцог.

– А остальные дети?

– У Винсента мамаша змеюка попалась. Замуж-то за герцога пошла по приказу короля, а вот рожать ни в какую не хотела. Сказал ей кто-то, что жены в этой семье родами помирают, вот она и боялась. Да так нашему дону надоела истериками, что он сына из нее достал в четыре месяца и положил опять в тот шар. А она и рада, даже не ходила смотреть. А дальше уже пошло, как будто так и положено, – вздохнула кухарка. – Осерчал Марк и сам уже не давал никому доносить. Говорил, что детям разную магию через те трубочки в кровь вживлял, да только я не очень в этом разбираюсь.

– Изверг! – вырвалось у Лорен. – Это же издевательство!

– Пф! – фыркнула Марта. – Издевательство – это если бы давал умереть и женам, и детям. У Ортисов действительно женщины мрут родами. Очень часто. На десять рожениц одна выжившая. Да ты сама историю рода почитай. Она в библиотеке на видном месте стоит.

– И что, дети с мамами не общались?

– Да кабы те кукушки хотели, разве же запретил бы кто? – в сердцах воскликнула кухарка. – Нет, им нужен был титул, положение в обществе и богатство.

– Я не верю, – тихо произнесла Лорен.

– Ну так когда за тебя король решает, тут не до любви, – глубокомысленно произнесла кухарка, тяжело поднимаясь из-за стола и поглядывая на Лорен с хитринкой.

– Ну как можно не полюбить Веронику? А София? Она же такая нежная. Наверное, это герцог им запретил! Он бы смог. Сначала обрюхатил, потом забрал детей, а потом запретил им с матерью видеться!

– Ага, гляди! Обрюхатил! – отчего-то развеселилась кухарка. – Да он спал с ними раз в месяц, как невтерпеж уж становилось, а так все по борделям шлялся.

– А как же…

– Целители подсаживали, что нужно… – Марта многозначительно пошевелила густыми рыжими бровями. – Ну ты поняла чего, да?

Лорен не очень поняла, но кивнула. Она читала подобное в газетах, но там писали, что опыты только начинают приносить плоды, а герцог, оказывается, этот метод уже много лет назад освоил.

– А вы не боитесь так о его светлости говорить? Ну… непочтительно? – тихонько спросила она.

– Да я его еще на горшок сажала! Всякого видела, как говорится, – и в ярости и в радости, переживу, чай, если разгневается, – рассмеялась Марта. – Да только ты, девонька, запомни: наш герцог для своих детей и мать, и отец и в обиду их не даст. А коль ты на него глаз положила, то надо с детьми сперва договориться.

– Ну зачем вы такое говорите? Не нужен он мне! – Лорен запыхтела от возмущения. – Он деспот! Я здесь только на год, отработаю и сразу уйду. Ни на секундочку не задержусь! Вот!

И с чего она вдруг решила, что Лорен может влюбиться в такого эгоистичного и самолюбивого мужчину? А еще он старый! И скоро будет пятый раз женатый!

Марта только посмеялась и ничего не ответила.

– А как вы одна тут управляетесь? – поинтересовалась Лорен, когда кухарка водрузила перед ней корзину с овощами.

– Запомни еще, деточка, в этом замке ты никогда не будешь одна.

– Почему?

– Здесь везде уши и глаза. Замок живой.

Брр, какой ужас!

– А отчего на темной половине всегда ночь?

– А об этом ты спроси у его светлости.

– А он ответит?

– А вот и узнаешь. – Кухарка усмехнулась и вдруг подошла и обняла Лорен. Та от неожиданности чуть со стула не свалилась. – Он очень хороший человек, несчастный только.

Кухарка погладила Лорен по голове и отошла. Ага, хороший! Особенно он хорош, когда его в замке нету.

– А расскажи о себе, за болтовней работа быстрее спорится. – Марта достала из холодильного шкафа большой кусок говядины и, тщательно обнюхав его со всех сторон, понесла в мойку. – Ты же с бабушкой жила?

– Откуда вы знаете?

– Альба перед отъездом рассказала. Просила за тобой присмотреть.

«Вот еще… благодетельница», – фыркнула про себя Лорен, чувствуя к девчонке благодарность. Все же приятно.

Время до полудня пронеслось незаметно, и когда часы на стене показали без четверти двенадцать, Лорен спохватилась, быстро вымыла руки и, расспросив у Марты, как пройти в зал для занятий, вышла в коридор. Еще ни разу она не ходила по замку одна. В коридоре было тихо, сумеречно и жутковато. Лорен почти бежала в сторону жилого крыла, пытаясь не обращать внимания на сверлящий взгляд в спину.

– Первый поворот, второй, третий… – Она зацепилась носком за небольшую складку на ковровой дорожке и с визгом упала вперед, больно ударившись коленкой.

– Милая сеньорита, что же вы так неосторожны? Не ушиблись? – У стены стоял пожилой мужчина, похожий на дона Марка.

– Нет, спасибо, – смутилась Лорен, поднимаясь и потирая коленку. – Я вас не заметила, дон. Здравствуйте.

– Здравствуйте, милая сеньорита. Меня нынче мало кто замечает, особенно такие хорошенькие девушки, как вы. Куда спешите, красавица?

– Мне нужно попасть в зал для занятий, как можно скорее, – смутилась Лорен от такого обращения.

– Я вас провожу, а то в этих коридорах легко заблудиться.

Они пошли рядом. На старике был надет темно-синий фрак с фалдами и узкие белые рейтузы, заправленные в сапоги. Лорен такие наряды только на старинных картинах видела.

– Вот мы и пришли, – незнакомец указал на дверь. – Рад был повидаться, милая сеньорита. – Он поклонился и отступил на шаг.

Лорен постучала в дверь и нажала на золоченую холодную ручку.

– Благодарю вас, дон, – оглянулась она, когда дверь открылась, но в коридоре никого не было.

Вот шустрый дедуля.

Лорен вошла в большой светлый зал – и словно в университет вернулась. Интересно, зачем его светлости такое помещение? Он что, лекции здесь читает? Два ряда столов, мягкие стулья, кафедра, доска на стене. И недовольный Винсент на первом ряду.