Галина Гончарова - Дар смерти

— Поспособствовал маркиз Террен. Хотя она об этом и не знает.

— Террен? Да ему лет сто?

— Семьдесят девять. Недавно у него удар случился, госпожа Ветана его буквально с того света выволокла, он и поспособствовал.

— А как она к нему попала?

— Посоветовали. Баронесса Верандуа рекомендовала госпожу Ветану Даилине Террен, в качество хорошего лекаря. Госпожа маркиза, будучи беременной…

— Молодец, старичок.

Осведомитель позволил себе легкую улыбку.

— Даром усилие не прошло. Потому у господина маркиза удар и случился. Но лекарка его выходила. Сейчас, говорят, по дому сам передвигается.

— Понятно. Как она попала в лечебницу — я знаю. И это все?

— Да, ваша светлость.

— Откуда она родом?

— Предположительно, из Риватола. Внешность у нее характерная.

Герцог пожал плечами.

— Предположения мне не нужны. Она подала запрос на гражданство Алетара, и мне хочется знать, откуда она приехала.

— Из Миеллена.

— Герцогство большое. Откуда?

— Неизвестно.

— Как она приехала.

— С караваном шиффа Нариса. Но расспросить его не представляется возможным. У нас сейчас напряженные отношения с Миелленом, и он ушел слишком далеко, чтобы его можно было найти.

Герцог сдвинул брови.

— Что она сама рассказывает про себя?

— Ничего, ваша светлость.

— Женщина? Ничего? — изумление герцога было ненаигранным. — Так не бывает.

— Ваша светлость, я опросил всех соседей. Все отмечают, что госпожа Ветана чрезвычайно милая, вежливая и воспитанная девушка. Все ей благодарны за помощь, за исключением нескольких людей… но там такие личности, что им Светлый руку подай, так в нее плюнут.

— И что же говорят нехорошего в ее сторону?

— Заносчива, нахальна. Не уважает старших, водится со всякими темными личностями.

— С какими?

— Эммм… затрудняюсь ответить. Утверждение было слишком общим.

— Понятно.

Герцогу действительно все было ясно. Не в силах найти грязь, люди начинают ее сами придумывать.

Чего это к лекарке мужчина пошел? Ясно же, любовник. А чего у него полголовы снесено, рука сломана и бок в крови? Для конспирации, вестимо.

— У нее есть мужчина? Друг, любовник?

— В последнее время она сближается с коллегой-лекарем, по имени Бертен Сенар. Не из благородного сословия, но вполне зажиточная купеческая семья.

— Насколько сближается?

— В рамках совместных прогулок до дома, не больше.

— Как я и предполагал. Не то происхождение, чтобы мужиков собирать, — хмыкнул герцог. — Копайте. Мне хочется знать о ней больше.

— Что именно, ваша светлость?

— Я подозреваю, что она — бастард достаточно знатного рода. Ее поведение указывает на благородную кровь и воспитание.

— На этот счет нет никаких сведений, ваша светлость.

— Так найдите их? За что я плачу деньги?

— Ваша светлость, я сделаю все возможное, но это займет больше времени. Вы же понимаете…

— Понимаю, — Рамон бросил на стол перед собой тяжелый кошелек. Зазвенели, раскатываясь, золотые монеты. — И плачу вам, в том числе, и за скорость.

— Я сделаю все возможное, ваша светлость.

— Невозможное тоже. Как можно скорее.

— Да, ваша светлость.

Когда за осведомителем захлопнулась дверь, Рамон Моринар потянулся в тяжелом кресле, поглядел в окно.

Скоро осень.

Яркое горение золотой листвы, когда Желтый и Зеленый город сливаются воедино, а Белый оказывается со всех сторон окружен золотом и огнем.

Красиво. Осень в Алетаре — пора воды и огня, и когда-то осенними вечерами совсем юный герцог любил гулять по старым улицам, разглядывая дома, гадая о чужих судьбах. Завернувшись в простой плащ, надвинув шляпу, он смотрел на чужие жизни. А потом его собственная дала крен. И исправить ничего не получилось.

Удастся ли ему увидеть эту осень?

Или придется отправляться в Миеллен с войском?

Посмотрим на результаты переговоров.

Воевать герцогу решительно не хотелось, но вполне возможно, хватит его репутации.

Палач.

Страх окружает его, как некогда терпкий запах моря и палой листвы, смешивающийся на улицах Алетара. Страх и ненависть. Герцог давно смирился с ним, научился использовать в своих целях, даже получать удовольствие от ужаса в глазах придворных, но иногда…

Для палача. Не для лекаря.

Интересно, что таится в прошлом маленькой лекарки? Что дает ей такую стойкость и бесстрашие?

День рождения через два дня….

Это тоже… интересно.

В лечебницу я шла вполне спокойно.

Предыдущим вечером мы побеседовали с госпожой Рионой. Та прониклась, и заверила меня, что Лиану найти ни у кого не получится. Связать госпожу Риону с ее исчезновением — тоже. Но на всякий случай госпожа пожалуется кое-кому из посетителей «Дома Роз».

Найдется кому приструнить нахального простолюдина-мясника.

Что за наглость — едва не угробить собственную жену, и еще скандалы устраивает?

Хамло!

Но во дворе лечебницы я увидела пятерых стражников. Правда, одного я знала.

— Господин Мирий? Доброе утро. Как ваше здоровье? Рана больше не беспокоила?

— Доброе утро, госпожа Ветана. Что вы, после того случая я про нее и думать забыл!

— Что-то случилось? Почему вы здесь с утра пораньше?

— госпожа Ветана, произошло убийство.

Я пожала плечами.

Убийства не были новостью в Алетаре.

— Я неправильно выразился. Убийства.

— Убийства?

— Сегодня ночью была убита девушка. И мужчина….

Стражник замялся, и я взмахнула рукой.

— Господин Мирий, я лекарка, а не трепетная девица. Их к нам принесли?

— Да, госпожа Ветана. Но зрелище там…

Я только вздохнула.

Да, бывало и такое. Приносили нам стражники трупы, и просили узнать, от чего человек умер. Закон должен работать, а как наказывать за убийство, не выяснив, кто, как, чем убил?

Из мертвецкой (маленькое здание во дворе, совершенно отдельное и не отапливаемое) выглянул Карнеш.

— Вета? Хорошо, что пришла. Помоги быстренько…

Не могу сказать, что мне хотелось.

— А…

— Да блюет он в лопухах. Что за мужики пошли? Сплошные бабы!

Я бы с удовольствием присоединилась, или сделала вид, что меня здесь не было, но работа есть работа. Да и Карна подводить не хотелось.

— Иду.

На столах лежали два тела. Оба раздетые, оба уже прошедшие стадию трупного окоченения… я вгляделась.

И тоже вылетела за дверь мертвецкой.

Одним из покойников оказался Лагос Торон. Несчастного мясника убили ударом ножа в печень, да там нож и оставили, чтобы не вытаскивать и не мараться кровью. Лицо у него было удивленным и непонимающим — он просто не верил, что с ним — С НИМ! — могут так обойтись.

Но в ужас меня привело второе тело.

Я знала эту женщину, знала…

Перед глазами, словно вживую, поплыла набережная.