Галина Гончарова - Дар смерти

Кружка на столике притянула внимание, и я даже смогла дотащить ее до рта, не расплескав. Кто-то налил ее лишь наполовину, а рядом поставили еще кувшин.

Глоток, другой…

Малиновый взвар с медом!

Я просто застонала от блаженства. И вторую чашку налила себе уже сама. А потом смогла встать и по стеночке отправилась в отхожее место. Силы быстро возвращались…

Оххх…

Да чтоб тебя!

Харни Растум, видимо, караулил меня в коридоре! Увидел, расплылся в широкой улыбке…

— Госпожа Ветана! Встали? Как самочувствие?

— Я, благодарю, плохо, — по пунктам ответила я, зная, что иначе мужчина не успокоится. Склонность к словоизвержению у него невероятная — не заткнешь.

От моего ответа мужчина замер на месте, потом подумал, и расплылся в улыбке.

— О вас спрашивали…

— Кто? — стоном вырвалось у меня.

— Все, кого вы вчера лечили. Вы теперь у нас просто героиня. Так все организовать, так сделать…

Я замотала головой, едва не рухнув на пол. Самочувствие — самочувствием, а соображала я быстро. И сейчас надо было выворачиваться.

— Господи Растум, вы что-то не понимаете. Под вашим чутким руководством это могла бы сделать даже устрица с отмели! Это же вы нас учили, воспитывали лекарей, буквально с улицы брали…

Харни понял еще быстрее. И теперь его улыбка стала совершенно искренней.

— Но меня же вчера не…

— Разве? Я ничего не помню, мне кажется, за вами сразу послали. Разве нет? И это вы все так организовали, — что было сил, открещивалась я.

— Мы с вами, госпожа Ветана, мы с вами…

Я выдохнула.

— Да-да, я, благодаря вашим указаниям и инструкциям…

Вот теперь мужчина сиял, аки солнышко ясное. Оно и понятно.

После вчерашнего происшествия, на лечебницу могут пролиться определенные блага. А могут — и лично на меня. Тут многое зависит от людей, которых мы принимали, но многое и от меня.

А я говорю — Растум!

Точка!

Мне-то светиться не стоит, а вот Харни, с его попугайскими замашками, и цветистыми разглагольствованиями, отлично перетянет на себя все внимание. Что и требуется.

— Госпожа Ветана, как я рад, что у меня работает такая умная женщина! Просто сокровище!

Я ответила вымученной улыбкой.

— Господин Растум, вы уж простите, я себя не слишком хорошо чувствую…

— Да-да, конечно! Эй, там…

Служительница помогла мне добраться до отхожего места — ноги тряслись. А до дома меня даже довезли со всем почетом, в карете Растума. И даже разрешили завтра не приходить — пошлют за мной, ежели что.

Я сопротивляться не стала. Отдохну, отосплюсь…

Наивная…

Рамона разбудил слуга.

Постучал в дверь, потом, видя, что хозяин не просыпается, вошел в комнату и потряс за плечо. Раз, другой…

— Ваша светлость, проснитесь.

— Что случилось?

Рамон перешел из состояния сна в состояние бодрствования за секунду, как большой хищный кот. Расслабленный, спокойный, но когти!

— Госпожа герцогиня прислала за вами. Говорит, вашему дяде плохо!

Вот тут его сиятельство вскочил, как подброшенный.

— Воды! И одеваться!

Все было уже готово. И горячая вода, и мыло, и бритва, и свежая рубашка, даже оружие вычистили. Слуги в доме герцога своего господина не боялись.

Да, Палач.

Но не сволочь ведь?

Никак не сволочь…

Никого пороть не приказывает, без дела не накажет, а за дело, так и не обидно, ясно же за что попало! Чего не выносит, так это сплетен, но тут дело житейское. Кому ж охота о себе со всех языков собирать?

А платит щедро, даже более чем, поможет, если попросишь, против закона, конечно, не пойдет, но разберется честь по чести. И защитит. А это по нашим временам очень немало.

— Кого прислала Линетт?

Камердинер и тут оказался на высоте.

Быстро сбривая щетину, он махнул рукой в сторону двери, приглашая войти гонца.

— Ваша светлость, госпожа герцогиня просила вас приехать, да с магом бы. Его светлость, как вчера его принесли, так и не просыпался, утром у него жар был, потом в горячку перешло, рана напухла…

— За лекарем послали?

— Был. Сказал, что не справится. Горячка внутрь пошла, рана загноилась…

— Так быстро?

— Вроде как на клинке что-то было…

Рамон прошипел злое ругательство.

Вот ведь…

Не отвел дядю к лекарю, тот и не подумал о себе нормально позаботиться. А ведь не мальчик уже, где Рамон и не заметит, дяде хуже будет…

Ничего, сейчас к магу воды, а потом и к дяде.

Вылечим, никуда ты, дражайший родственничек не денешься.

Только попробуй слечь и бросить все на меня! Семью, дела… Или того хуже — умереть! Лично короля попрошу, чтобы тебя поднял и попинал ногами!

Полезная иногда штука — некромантия.

Дома я кое-как обтерлась холодной водой, а потом рухнула в постель. Хотела поспать, но ничего не получалось. Дар восстановился, и энергия гнала меня из кровати. Что ж, так тому и быть.

Что же делать?

Как назло, ни одного больного не появлялось на пороге. Я махнула рукой, и принялась сортировать травы. Надо решить, чего у меня не хватает, подумать, какие мази поставить вариться, а еще завтра с утра забежать к травнице и купить или дозаказать все необходимое.

Лечебница — это общее, а мне нужно еще и свое, так будет правильно.

А заодно можно вымыть все окна, как следует оттереть полы, прополоть сад от сорняков…

Я сейчас найду себе занятие!

Лим встретил Рамона на пороге дома.

— Дядя!

Официально, они с Рамоном были братьями, но кому это было важно? Дядя — так проще, а когда малыш вырастет, сам решит, как кого называть.

Рамон подхватил мальчика, осторожно прижал к себе.

— Как ты, малыш?

— Отлично!

Рамон пригляделся.

А ведь и верно, глаза блестят, щеки розовые, волосы растрепаны…

— Ты чем занимался?

— Съезжал по перилам! — честно признался Лим. — А что?

У Рамона сердце зашлось.

О дядиной беде он отлично знал. Что бы он ни сделал, чтобы малыш был здоров! Только вот ничего нельзя…

Огонь тут не поможет, некромантия не поддержит. Вода?

Да, это лучше, но… временно, только временно. Лим может вести жизнь почти обычного ребенка, но ему надо быть гораздо осторожнее других. И мальчик об этом отлично знает.

— Лим, тебе же нельзя…

— Можно!

— Лим!

Мальчик сник, опустил глаза вниз. А потом вдруг просиял, улыбнулся, вскинул голову, как и все Моринары. Зеленые глаза сверкнули упрямством.

— Мы потом поговорим!

Рамон кивнул. Вот это было правильно. Сейчас же…

— Рамон!

Навстречу ему спешила Линетт. И герцог не стал тратить времени на формальные приветствия. «Тетушку» он любил, почти как сестренку, ценил, что она принесла свет в жизнь дяди, и уважал, насколько мог.

Ренар раскланялся, но завести учтивые речи Рамон ему не дал.