Анна Стриковская - Купчиха

Поэтому он ответил:

— Ты знаешь, где сейчас Ульрих Эгон?

— Предполагаю, — ответил Хельмут, — На самом деле вариантов не так уж много, но с моей помощью вы сможете выбрать самый верный и поймать его. Но сначала я хочу услышать, что меня не убьют.

Герцог поднял руку и произнёс:

— Клянусь, если с твоей помощью я выловлю Ульриха Эгона, то ты останешься жив. Хельмут кивнул, принимая клятву, а старый крокодил усмехнулся: у него в руках есть немало способов заставить живого пожалеть, что он не мёртвый. Затем потребовал:

— Я поклялся, теперь скажи, где Эгон.

— Позовите сюда тех, кто меня поймал и привёл, — ответил Хельмут, — Пусть расскажут, как им удалось меня схватить.

— Какое это имеет отношение к поимке Эгона? — не понял герцог.

— Самое прямое, — не сдался Хельмут, — Ульрих Эгон и его приятель обвели этих дураков вокруг пальца: те отпустили их ради того, чтобы поймать меня. Эти лопухи подзаборные то ли развесили уши и забыли посмотреть на развешанные по городу плакаты, то ли Эгон отвёл им глаза, он же маг. В общем, они не стали их задерживать. Уверен, где-то за стенами города у ваших врагов припрятаны лошади. Думаю, сейчас красавчик Ули скачет что есть духу к границам графства по самой прямой дороге, а она у нас такая одна. Если поторопитесь с погоней, можете догнать.

Раскатистый смех фар Ниблонга был ему ответом.

— Ох, и здоров ты врать, парень! Не удивляюсь, что графиня слушала тебя как оракула. Убедишь любого. Только не меня! — продолжил он совсем другим тоном, — Такую байку можешь рассказывать идиотам! Ты ничего не знаешь об Ульрихе Эгоне, а просто сочинил сказочку, чтобы выманить у меня помилование. Знаешь, оно бы, наверное, прокатило с человеком поглупее, но нужно же думать, с кем имеешь дело. У тебя есть какие-то доказательства, кроме собственных слов?

Надо же было так проколоться. Понадеялся на свои способности, и на тебе! В кои-то веки сказал правду, а ему не поверили. Доказательства требуют. Доказательства? Хельмут лихорадочно соображал. Вызвать сюда тех, кто его схватил и показать им портрет Ули? Не факт, что тот общался с ними под своей настоящей физиономией. Магу ничего не стоило напялить личину. Упирать на то, что только маг мог связать его подчинением, а магов в Эгоне раз, дав и обчёлся? Это косвенно доказательство. Нужно настоящее, такой, что не подкопаешься. Боги, неужели вы не поможете?

Он не успел упасть на колени и воззвать к творцам этого мира.

Дверь в углу зала отворилась и вошёл ещё один безликий солдат. Вытянулся в струнку и отдал честь, после чего замер, ожидая, что герцог почтит его явление своим вниманием.

— Ну что там ещё? — недовольно пробурчал Ниблонг, — Что стряслось? Докладывай.

— Ваша светлость, там прибыла горожанка и желает говорить с вами лично! Она уверяет, что видела графа Эгона и знает, где его искать!

— Ну и дела, — сказал герцог, — То никого нету, то весь город горит желанием сообщить мне, куда подевался этот ваш Ульрих. Зови её сюда, — кивнул он вестнику и добавил для Хельмута, — Вот и проверка. Если она хоть в чём-то подтвердит твою версию, так и быть, пойдёшь на каторгу. А если ты мне соврал — висеть тебе на виселице сегодня же!

После чего щёлкнул пальцами и махнул рукой, показывая, что прибывшая может войти. Хельмут представления не имел, кого там принесло, но очень надеялся, что угадал насчёт Ульриха. А тогда любые слова этой неизвестной женщины сыграют ему на пользу. Каторга? Лишь бы не виселица. Только из мира мёртвых выхода нет, а с рудников он попробует сбежать.

Тем временем в зал вошла хорошо известная в Эгоне дама — содержательница трактира, ранее принадлежавшего гильдии наёмников. Бывшее приличное заведение она дополнила борделем и назвала в свою честь — "Ведьма на метле". Злые языки утверждали, что название соответствует действительности. Правда, ни в целительстве, ни в зельеварении, ни в создании амулетов Минна замечена не была, зато мужчин сводила с ума через одного. Не мешали в этом ей ни зрелый возраст, ни солидный вес и объём, ни то, что она никогда не скрывала: мужчин и в гаст не ставит.

Даже Хельмут, который за глаза называл её не иначе как толстой, рыжей стервой, в присутствии этой женщины начинал млеть как мальчишка и забывал все свои претензии.

Поэтому его ничуть не удивило то, что при взгляде на бюст прекрасной Минны герцог слегка "поплыл" и из сурового "королевского крокодила" превратился в обычного мужчину не великого ума. А женщина исполнила придворный реверанс, который, несмотря на её объёмы, вышел на редкость грациозным, бросила на герцога лукавый взгляд из-под ресниц, а затем пропела глубоким грудным голосом:

— Ваша светлость, я умоляю меня выслушать…

— Буду рад, прекраснейшая, — ответил фар Ниблонг.

Женщина изобразила смущение перед его величием, но суть изложила коротко и ясно.

Сегодня к ней в заведение в неурочный час явились двое мужчин и потребовали лошадей. Настроены они были сурово и решительно, к тому же один из них оказался магом, поэтому она не рискнула им отказать.

— Я всего лишь слабая женщина, — произнесла Минна, делая упор на слове "женщина" таким образом, что все мужчины в зале почувствовали желание, даже Хельмут, а уж герцог и вовсе готов был тащить рыжуху в спальню.

Зато следующая её фраза разрушила наваждение.

— Мага я узнала: это сын покойного графа, младшенький, Ульрих, тот, который должен был у нас править, но передал свои полномочия госпоже Гедвиге. Говорят, он сильный маг и учится в элидианском магическом университете. Страшно с таким связываться. Они со своим приятелем забрали у меня двух лошадей и сказали, что оставят их в Бармане. Так делается, если лошадей берут в наём. Я не посмела им отказать, а солгать, что лошадей в конюшне нет, тоже не смогла, потому что это было первым, что они проверили. В общем, они уехали. А я, как только они скрылись, отправилась сюда, чтобы сообщить вам об этом лично. Конечно, я не могу быстро бегать, — добавила она, рисуясь, — но и лошади мои те ещё одры. Так что, если вы поторопитесь, то догоните. По крайней мере я так думаю.

Подтверждение, причём полное и исчерпывающее пришло само! Каждое слово Минны лило воду на мельницу Хельмута. Спасительница! Мало того, что полностью подтвердила его слова, ещё и направила умонастроение герцога в нужное русло, подальше от жестокостей. Милая! А он ещё считал её стервой. Что она ещё сказала? Барман? Да, Барман, конечно же!

Герцог поднялся с кресла.

— Слушай мою команду! — громко возгласил он, — Этого типа, — он указал на Хельмута, — связать и запереть. Его судьбой я озабочусь позднее. Эту даму проводить в мои покои, пусть ждёт моего возвращения. Оседлайте моего Сильвера и собирайте отряд для поимки графского отродья! Двадцать солдат и три мага! Я сам его поведу!