Лаура Таласса - Рапсодия

— Ложка?

Он открывает ящик рядом с собой, достает ложку и кидает её мне. Я едва успеваю ее поймать, прежде чем она попадет мне в глаз. Я пытаюсь отковырять мороженое, когда замечаю рядом с Десом белый пакет. Нет. Блин. Не может быть.　

— Это?.. — Я даже вслух не могу произнести.

— Французские макароны [5] Макарони (фр. macaron) — французское кондитерское изделие из яичных белков, сахара и молотого миндаля. Обычно делается в форме печенья; между двумя слоями кладут крем или варенье из кафе «У Дугласа», — заканчивает он за меня.

Забыв про мороженое, я встаю и подхожу к Десу.

— «У Дугласа» далеко. — На другой половине земного шара.

— Лей-линии, ангелочек, — говорит он.

— Можно? — спрашиваю я, указывая на пакет.

— Они для тебя. — Он смотрит на меня, когда я потянулась за пакетом. Он всё продумал для моего пребывания здесь. Интересно, планировал ли Дес, что вечер обернётся вот так, или же в рукаве Торговца припрятано ещё кое-что. Зная, какой он обманщик я бы не сильно удивлялась. Он переводит взгляд на мороженое. Контейнер поднимается со стола и плывет к морозильнику. Одна из гладких дверей из нержавеющей стали открывается и мороженое скользит внутрь. Ложка парит через комнату, убирается обратно в ящик, который тут же закрывается. От увиденного, становится уютно, а в животе растекается тепло, какое обычно бывает от удовольствия вспыхнувших воспоминаний.

Я достаю розовые макароны и откусываю. Из горла вырывается долгий, низкий стон. Идеально.

— Дес, ты бог, — говорю я, жуя. Прошло много лет с тех пор, как я ела хоть какие-то макароны, а в кафе Дугласа они лучшие.

— Король, — поправляет он. Его губы искривляются в улыбке, делая его взгляд более светлым и озорным. Он подходит ближе, забирая и откладывая в сторону бумажный пакет, и наполовину съеденное миндальное печенье.　- У тебя был ужасный вечер, Калли. — Я смотрю на него с опаской, чувствуя себя снова маленькой мошкой в паутине. — Может, отложим поездку в Потусторонний мир на утро? — Я чувствую его дыхание на коже. — Как насчёт того, чтобы повеселиться?

Пульс начинает бешено колотиться.

«Будь готова к большему, чем просто поцелую».

— Что ты имеешь в виду?

Но уже слишком поздно. Он обхватывает моё запястье и проводит пальцем по браслету.

— Время правды, ангелочек: что бы ты хотела сделать сегодня вечером?

Магия сжимает горло, дёргая за голосовые связки. Есть миллион вещей, которые мой развратный ум мог бы придумать, чтобы с удовольствием провести вечер, поэтому я очень удивляюсь, когда говорю:

— Хочу поплавать в океане.　

Я думаю, что так и есть. Дес улыбается мне, на этот раз, по-настоящему.

— Ладно, тогда пошли к океану.　

Он ведёт меня обратно на улицу, обнимает и летит вниз со скалы, расположенной за домом, в маленький альков пляжа. Я выпутываюсь из его объятий, слушая, как волны бьются о скалы. Океан зовет меня, каждый всплеск манит всё ближе и ближе. Рассеяно, я снимаю обувь и носки, всё ещё чувствуя Торговца за спиной, но с тем же успехом, могла стоять одна. Я захожу в воду, слегка поморщившись от холода.　Шум, запах, ласка воды успокаивают пульс.

Я дома.

В одежде я окунаюсь с головой. Затем выныриваю и снова погружаюсь. Здесь в пучине океана существует тихий покой. С каждой секундой я чувствую, что страхи и неуверенность смывает вода. Есть только я, ночь и океан. В следующий раз, когда я появляюсь на поверхности, бросаю взгляд на пляж. Дес смотрит на меня с берега, несколько прядей белокурых волос бьют его по щекам. Выражение на его лице так знакомо, словно смотрю на себя. Выражение аутсайдера.

Подплыв к берегу, я заставляю себя выйти из океана. Дес шагает вперед, видимо, думая, что я готова вернуться. Вместо этого я хватаю его за руку, потянув в ледяные волны. Дес выглядит околдованным и не сопротивляется. И это самое странное. Сирены убивали мужчин в океане.

— Калли, что ты делаешь? — наконец, говорит он, когда мы заходим в воду по пояс.

Разве не очевидно?

— Заставляю тебя, присоединится ко мне.

Мы заходим глубже, пока лишь пальцами едва касаемся морского дна. Дес окунает голову под воду и заглаживает волосы назад. Мы плывём по течению, не произнося при этом ни слова. Я дрейфую на спине и смотрю на тусклые звезды. Мир Деса над нами, а мой под. Есть что-то умиротворенное в этом.

— Знаешь, — говорю я, — я скучала по тебе. Каждый день. — И эта боль мучила меня на протяжении семи лет. Она должна была притупиться, но этого так и не произошло.

Долгое время Дес просто молчит.　

— Я тоже скучал, — признается он.

Лишь намного позже вечером, продрогшие до костей, мы возвращаемся обратно. Торговец показывает мою комнату, и когда я вижу, что меня ждет гигантская кровать с балдахином, я падаю ничком на неё, портя покрывала песком и водой.

— Ты постоянно опровергаешь теорию, что сирены грациозные существа, — говорит Дес позади меня.

Я зарываюсь в простыни.　

— У меня нет одежды.

— Я за свободу тела от одежды, — говорит он.

— Дес. — Мой голос заглушают простыни.

Рассмеявшись, он кладет рядом со мной огромную, выцветшую футболку с принтом группы «Kiss» и пару боксеров.　

— Это лучшее, что я могу тебе сейчас предложить.

Я смотрю на одежду.

Дес кладет руку мне на спину — каждая клеточка отозвалась на это прикосновение — и наклоняется ближе к моему уху.　

— Прими по-быстрому душ, и я уложу тебя в кровать. — Слова он перемежает с покусываниями уха. Я раздраженно смотрю на него, но всё это бесполезно учитывая, что моя кожа светится так же, как и раньше, когда я была подростком и когда мои гормоны бунтовали.

— Только если ты заберешь бусину.

— Калли, Калли, Калли, — цокает он, — Я думал, что мы не платим за компанию друг друга.

Я морщусь, вспоминая те дни, когда платила, чтобы Дес скрасил моё одиночество.

— На этот раз постарайся держаться подальше от ванной, — говорю я, сползая с кровати и направляясь в душ.

— Постарайся не думать обо мне, — говорит он.

Я показываю ему средний палец.

Торговцу всё же удаётся держаться подальше от ванной в течение двадцати минут.

А мне не удается, не думать о нём.

Я вытираюсь и надеваю футболку с трусами, которые дал мне Дес. Вещи пахнут им. Я не понимала, что у него есть свой аромат, но он есть. Пахнет дымом от жжёной древесины и мужчиной. Когда я вхожу в комнату, Торговец уже устроился на моей кровати. Он смотрит на меня и комната сильнее тонет в тенях. Посреди них блестят глаза Торговца. Было время, когда я бы с радостью отдала своего первенца, только чтобы увидеть, как он смотрит на меня с моей кровати.

Теперь, же беспокоюсь. Торговец мог попросить, что угодно в качестве оплаты.

Всё, что угодно.