Анна Рыжая - Валькирия. Охота со зверем

– Тихо, тихо, – шептал он, поглаживая меня по руке. – Подыши, сейчас пройдет. Дыши глубже.

– Я не рожаю! Чего мне дышать?! – прорычала я сквозь зубы так злобно, как смогла в своем состоянии. – К тому же я не могу глубоко дышать. У меня легкое пробито, твою мать!

Лекс в отчаянии взмахнул руками.

– И что мне делать с тобой? Могилу рыть? Ты же врач вроде как, так скажи!

– Я не врач, я только студентка, – прошептала я и, обхватив себя руками, откинулась в кресло. – Сейчас должно отпустить.

Лекс молча обнял меня, присев на подлокотник. Я чувствовала его теплое дыхание над моим ухом. Боже мой, как хорошо в его объятиях. Я уже почти не чувствовала боли. Я ощущала лишь его сильные, мягкие руки. Руки, готовые защищать меня от всего. Я обняла его руку и взглянула ему в глаза. Лекс смотрел на меня с такой нежностью, что я невольно заулыбалась. Он склонился к моему лицу и, ласково проведя пальцем по щеке, бережно поцеловал. Я улыбалась, а он продолжал целовать меня. Мир вокруг замер. Мы одни в этом городе и, кажется, в целой Вселенной. Я снова таю. Как так мой заклятый враг сумел сделать то, что не удалось ни Игорю, ни другим мужчинам? Он сумел растопить мое сердце. Банально, но это так. Больше я не буду обманывать себя, это бесполезно.

– Ну и чего ты улыбаешься? – не выдержал Лекс и чмокнул меня в кончик носа, заставив улыбнуться еще шире.

– Ты можешь заставить меня плакать.

– Ни за что на свете, – он снова поцеловал меня и добавил: – Скажи, тебе полегче?

– Немного. Ты подействовал на меня как морфий.

Лекс опустился на колени перед моим креслом, а я продолжила завтракать.

– И все-таки мне не нравятся эти твои припадки.

– Говоришь, как про эпилепсию, – усмехнулась я.

– Оль, это не смешно, – нахмурился он. – Тебе надо к врачу.

– Капитан Очевидность. Ну давай дойдем до местной больницы. Только чего-то я сомневаюсь, что там даже тараканы еще остались. Врачи есть только в полевых госпиталях. А насколько я помню, до ближайшего из них километров сто. Сомневаюсь, что ты меня донесешь, – я отвернулась и тише добавила: – А если и донесешь, я не доживу.

– Еще раз такое услышу, рыжая… – попытался поругаться Лекс.

– Будем реалистами, Лекс. У меня пробито легкое. Развивается пневмоторакс. Это такая дрянь, когда воздух скапливается в плевральной полости, – в ответ на его потерянный взгляд поясняю, – в легких, короче. Не заморачивайся. Главное, чтобы кровь в легкие не пошла.

– А может?

– Теоретически одно неловкое движение…

Лекс выругался, и единственное приличное из всей его тирады:

– Я не хочу тебя хоронить, ясно тебе? Плевал я на задания. Тебе нужно к врачу.

– Знаю. Но конечная точка нашего пути в ста двадцати километрах отсюда – Магнитогорск. Госпиталь в Салавате.

– Шикарно. Схожу на хоккей, пока ты будешь валяться.

– Лекс, у нас есть задание, значит, надо выполнять, – как можно строже сказала я.

Конечно, понимаю, что Лекс шутит. Ни о каком хоккее и речи сейчас не шло. Ледовые арены давно разрушены, хоккеисты по всему миру уехали в Африку или ушли на фронт добровольцами.

– Послушай, мы потеряли вертолет, ты ранена. Какое задание? Это глупо.

– Нет, зубастый! Глупо это брать кредит на свадьбу. А то, что я делаю, называется Родине служить!

– Оль, ты не в штабе, и генералов тут нет, – закатив глаза, выговорил мне Лекс.

Эти слова меня задели.

– Лекс, я делаю то, что делаю не ради показухи и медалей.

– Да знаю я, какая ты. Кстати, знаешь, как я называл тебя раньше?

Я покачала головой и в ожидании взглянула на него.

– Отмороженная сука, – ответил Лекс, поглаживая мою руку.

– Какая прелесть, – сдавленно засмеялась я.

– Но это было раньше, – быстро исправился он. – Тогда я еще тебя не знал. А сейчас…

– А что сейчас?

– Я прибью того, кто так тебя назовет.

Я улыбнулась и опустила глаза. Подлизывается, хитрый лис. Я осторожно встала, опасаясь нового приступа боли. Вроде ничего.

– Пойдем, хватит сидеть.

– В госпиталь, – между дел сказал он.

– В Магнитогорск, – невозмутимо добавила я. – В Магнитогорске тоже есть госпиталь. Разница каких-то двадцать километров.

– Я сказал, в госпиталь, – прорычал Лекс.

– А мне плевать, что ты сказал. Тут я команды отдаю.

– Ольга!

– Лекс!

Перестрелка взглядами.

– Але, зубастый, ты забыл. В нашей группе я командую, – сквозь зубы процедила я вновь. – Ты подчиняешься.

– А я бабам не подчиняюсь.

Я засмеялась, глядя на его чрезвычайно пафосное и важное лицо, и властно добавила.

– Поцелуй меня.

Вопросительный взгляд.

– Мне повторить, Лекс?

Повторять не пришлось. Через мгновение Лекс как миленький чмокнул меня в губы.

– А говоришь, не подчиняешься женщинам, – довольно улыбнулась я.

– Ах ты, рыжая стерва, – засмеялся он в ответ. – И все-таки мы идем в Салават.

– Магнитогорск, – я взяла одну сумку с оружием и вышла из комнаты.

– Госпиталь! – донеслось вслед.

– Магнитогорск!

– Госпиталь!

– Магнитогорск!

– Ольга!

– Лекс!

Мы прошли два квартала. Лекс нагло отобрал у меня сумку, но свое оружие я всегда держу при себе. Город был точь-в-точь похож на все остальные маленькие провинциальные городки с населением меньше двух сотен тысяч жителей. Одинаковые узкие, двухполосные улицы, двух-пятиэтажные дома вперемешку с частным сектором, выбитые стекла, распахнутые двери, перепаханный ботами асфальт, местами поросший травой, разбитые машины, опрокинутые мусорные баки, поваленные столбы с оборванными проводами – все как везде. И ни души.

Я шла и размышляла о возможности спецслужб всех стран предотвратить эту войну. Откуда вообще взялись боты? Что побудило их придти именно в этот год, в этот день и час? Наконец, почему, несмотря на то, что армии всей планеты уничтожили уже тысячи инопланетных гадов, они откуда-то все лезут и лезут?

В тот год сотрудники станции «Восток» в Антарктиде зафиксировали небывалое повышение сейсмической активности.

Антарктика – самая климатически суровая область Земли с низкими температурами воздуха, сильными ветрами, снежными бурями и туманами. Это самая большая в мире холодная пустыня. Минимум доходил до −89,2 С. При пересечении горных цепей и холмов скорость ветра может достигать 320 км/ч. Антарктида – самый изолированный и единственный материк, не имеющий коренного населения, что не удивительно, учитывая выше названные факторы.

Антарктида характеризуется минимальной по сравнению с другими материками сейсмической активностью, потому ученые и пришли в замешательство. Полученные со спутников фотографии заставили ужаснуться весь ученый мир. В восточной части материка произошла серия мощных взрывов. Теперь мы знаем, что это проклятые машины пробивались к свету, как подснежники. А спустя неделю началась война.