Ольга Миклашевская - Это всё магия!

Из толпы вышел Тайсон, его руки были полностью в крови. Он посмотрел на меня встревоженно, но о худшем пока не сообщал.

– Таиса?

– Подожди… Кажется…

– Что тебе кажется?

Как и тогда, в столовой, он понял меня без слов. Не обращая внимания на свои красные руки, он схватил меня за запястье и смело потянул внутрь круга.

– Тони?.. – Ноги тут же подвели меня, и я, не в силах бороться с земным притяжением, рухнула на колени. В моей жизни это происходит так часто, что больше похоже на клише из дешевого сериала типа «Долина чародеев». Пуганик Отощалый отыгрывает драматичные сцены не лучше моей матушки.

Всадница умирала. Что поразительно, она ведь была одной из самых талантливых девушек в военном деле, которых я когда-либо знала. Готова поспорить, она могла отпрыгнуть в сторону или выбить нож из отцовских рук. Может, она была так поражена, что ничего не смогла… не стала делать?

Девушка через невыносимую боль перевела взгляд на меня, но даже не пыталась ничего сказать, потому что мы и так понимали друг друга.

Время неумолимо бежало. Я рывком сорвала кулон с шеи и ногтем поддела крохотный клапан-крышку. Нельзя пролить ни капли, но дрожащие руки отчаянно отказывались подчиняться.

– Тони, открой рот, – попросила я, но уже заранее знала, что всадница не отреагирует.

Тогда оказавшийся рядом капитан Коин, не дожидаясь приказа, смело разжал девушке челюсти, и только тогда получилось влить зелье ей в рот. Несмотря на свое состояние, Астония умудрилась скривиться.

– Горько? Это ничего! – Я гладила ее по руке, а по щекам у меня тоненькими ручейками бежали слезы, которых уже было не остановить. Вместе с тем я улыбалась, как ненормальная, зная, что теперь все будет хорошо. – Капитан бы тобой гордился.

– Да, – тусклым эхом отозвался капитан Коин о своем исчезнувшем товарище, – он бы тобой гордился.

Впоследствии я еще много раз мысленно возвращалась именно к этому моменту, когда дыхание Тони приходило в норму, взгляд прояснялся, коже возвращался естественный оттенок.

Магии в нашем мире больше не было. Но, думаю, тогда она сработала, потому что я все еще в нее верила. Это было мое собственное волшебство, и я хотела, чтобы оно стало реальностью. Скорее всего, это было последнее зелье на всех Плоских и Темных землях, которое возымело действие. И это было не из-за какого-то там Мертвого озера, а потому что я знала, что мое сердце разорвется на куски, если Тони не выживет.

Мне было плевать, кто ее родители и какой у нее социальный статус. Она была хорошим другом и заслуживала таких же друзей.

Неделю спустя, когда мой отец, император Ярослав Первый, прибыл в Северный форт, жизнь уже вошла в свою колею. Правда, дел было не особо много: больше не нужно ухаживать за драконами да и тренироваться тоже нет смысла. Мы похоронили троих всадников, двух нимчан и двух капралов, с каждым из которых я была плохо знакома. Однако потерь было гораздо больше.

Мне не хватало вечно серьезных капралов Тура и Хаша, здоровяка Лиана, разведчиц Нуны, Рии и Зуби, а также многих других обитателей форта, кто испарился вместе с волшебством. Больше не работало электричество, барбегази Альпа не суетилась на кухне среди своих пыхтящих кастрюлек.

Главное – больше не нужны были толстые стены, отделяющие нас от внешнего мира.

Было так странно выходить за пределы крепости на прогулку и больше всего опасаться не напороться на голодную гидру, а наступить на маленького ежика, деловито спешащего по своим делам.

Воду приходилось таскать из ближайшего водоема, за едой мы вместе с Таем уже дважды спускались в Ниму. Каждый день, каждую минуту мне чего-то остро не хватало, иногда я по забывчивости с утра после завтрака отправлялась в драконятню, совершенно забыв, что там теперь никого нет.

Я ни с кем не поделилась тем, что заметила необычную книгу в руках у девушки из озера, которую мы все теперь зовем Лейла. Когда мы покидали поле боя, я увидела, что она невероятным образом перекочевала в карман к вездесущему Гурту, которого жизнь, похоже, ничему не учит. Надеюсь, по этой книжонке нельзя вызвать конец света или что-то в этом роде.

Магруш под конвоем отправился в столичную тюрьму. Наши капитаны не могли допустить, чтобы такой отчаянный и безжалостный человек вновь возглавил хоть каких-то людей. Тони, кажется, была не против, но теперь, когда настала пора пересмотреть имперскую систему, это уже не имело никакого значения.

Больше не нужны были крепости, полевые маги в один миг остались без работы. Потайная дверь, ведущая в Северный форт, больше никогда не запиралась.

Единственный, у кого работа кипела, был Мо; он оправдал фразу, которую произнес при нашем знакомстве, о том, что был и драконьим, и человеческим врачом. Очередь на перевязку к нему не истекала до самого заката, и он, как убитый, заползал в столовую, зачастую не в состоянии вести беседу.

Как представительницы немногочисленного женского пола в форте, мы с Тони и Лейлой большую часть дня проводили на кухне, хохоча над самыми несмешными шутками в перерывах между потоками голодных ветеранов. По негласному договору, о битве при Мертвом озере, как ее быстро окрестили, старались не вспоминать.

– Можно задать тебе неловкий вопрос? – спросила как-то Тони у Мо, когда тот в очередной раз вернулся после смены. Врач выглядел не самым лучшим образом – сложно представить, сколько часов назад он если не спал, то вообще находился в положении, отличном от вертикального.

– Валяй. – Мо махнул рукой, с вялым воодушевлением принимаясь за гороховый суп.

Бывшая всадница некоторое время подвигала челюстью и только затем спросила:

– Для тебя ведь не секрет, что ты похож на представителя моего народа больше, чем я сама?

Для врача такой вопрос не оказался сюрпризом.

– Мой отец оттуда, если тебя это волнует. Никогда не парился по этому поводу. В школе, конечно, дразнили, но это от собственной несостоятельности.

– Так почему ты никогда не пытался оправдать себя? – встряла я в разговор. – Даже я временами, – ладно, не совсем временами, но это мы опустим, – думала, что это ты работал на темных.

Мужчина беззаботно пожал плечами, и стало понятно, что он действительно никогда об этом не задумывался. В зеркале он видел себя похожим на окружающих, потому что его сердце было родом с Плоских земель.

К чести Тони, она никогда не пыталась его подставить, хотя соблазн наверняка был очень велик.

Это было первое собрание государственной важности, на котором мне разрешили присутствовать. Несколько десятков капитанов, мой отец, а также его советник Эйлер собрались в бывшем кабинете капитана Моррена.

Очень сложно было осознать случившееся и называть кабинет «бывшим» при разговоре с другими военными, но с каждым днем становилось все легче и легче. Когда-нибудь мы сможем вспоминать тот день с искренней улыбкой в память о тех, кого любили и уважали.