Анна Владимирова - Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть (СИ)

Пространство замкнулось вместе с дверью, которую он поспешил закрыть. Мне почудилось, что аромат комнаты ударился о крашеное дерево двери и с разочарованным шорохом откатился назад, упруго ткнувшись мне в спину.

Я на ватных ногах направилась вдоль шкафов и полок, расположенных вдоль боковых стен кабинета к столу, стараясь не думать и не различать запахов. Все здесь кричало о маме и о том времени, которое мы здесь провели…

Тонкий аромат вечерней фиалки, апельсина, казалось, парили под самым потолком, а вот пряные сухие ноты сандала и амбры согревали и обволакивали тело в районе солнечного сплетения. Вдоль стен струились десятки менее явных нот, связанные со своими многочисленными источниками, хранившимся в ящиках шкафов.

— Каролина, — позвал Родион извиняющимся тоном, как если бы мы были в храме.

Ну нет, я сначала преодолею расстояние до стола и мужественно усядусь за него. А потом уже можно и его послушать. Но вместо этого ноги вдруг подкосились, и я обессилено рухнула на толстый индийский ковер с витиеватым узором, вцепилась в него судорожно скрюченными пальцами и зажмурилась. Горло сжалось, в голове помутнело…

— Плохая идея, — смущенно выдавил Родион и подхватил было меня под руки, пытаясь поднять, когда вдруг за нашими спинами послышался резкий требовательный стук в дверь. И тут же ручка нетерпеливо дернулась и провернулась, явив нам посетителя…

Мы с Родионом так и замерли: я, полуоторванная от индийского ковра со слезой, катящейся по левой щеке и забывшей, как дышать, и он, хмуро воззрившийся на незнакомца, осмелившегося ворваться в такой момент в кабинет.

Посетитель перевел холодный взгляд с Родиона на меня и обратно несколько раз, а потом застыл, выбрав меня в качестве доминирующего объекта своего внимания.

Он был очень необычный… Я висела на руках помощника и беззастенчиво рассматривала мужчину. Очень высокий. На вид ему можно было бы дать лет тридцать пять… Выглядел он в общем сногсшибательно. Но что именно сшибало с этих самых ног, так сразу сказать было сложно. Я не могла оторвать от него глаз. Все в его внешности резало и морозило (в произвольном порядке): четкие черты лица, жесткий подбородок и скулы, колючий властный взгляд… Светлые, или даже белые, волосы аккуратно зачесаны назад, собранные в хвост. Брови темные, но не черные, кажется… Вернее, они казались черными на фоне слишком светлой кожи. В середине-то лета? Ворот рубашки с длинными (летом!) рукавами был легкомысленно распахнут, никакого галстука. Черные джинсы идеально подчеркивали длинные ноги.

Он наконец шагнул внутрь, не дождавшись приглашения. Но не застыл, едва переступив порог, а стремительно приблизился, подхватил меня под вторую руку и поставил на ноги.

— Грегхан Даррейн, — он протянул руку Родиону, заметно "подвисшему" от услышанного. Помощник даже руку не сразу протянул, и посетителю пришлось подождать пару мгновений. Ответно представится тоже забыл.

А я лихорадочно размышляла, на каком языке с ним разговаривать. Имя точно не русское, но произнес он его совершенно без акцента. Наконец, решила, что с языковым барьером разберемся в процессе.

— Я — Каролина Артемьева, — обратила на себя внимание водянисто — зеленых глаз. — А это — мой помощник Родион.

Судя по реакции, никакого языкового барьера не предвиделось. Осторожно протиснулась между мужчинами и незаметно даже для себя оказалась за столом.

— Присаживайтесь, — указала на противоположное кресло.

— Будете чай или кофе? — поспешил загладить оплошность Родион.

Вопросительно посмотрела на… как там его?

— Ничего, — прозвучало слишком резкое, как будто мы его оторвали от чего-то важного какой-то незаслуженной мелочью! При этом он просто морозил меня своим взглядом не моргая.

— Мне — кофе, — хрипло выдавила я. Но Родион так и не двинулся. Я уж было подумала, что упала и в переносном смысле в глазах своего помощника, и теперь даже кофе не достойна. Но, с трудом оторвав взгляд от посетителя и переведя его на Родиона, обнаружила, что тот хмуро пялится на его профиль и… не решается нас оставить?

— Родион?! — гаркнула так, что помощник вздрогнул и, одарив меня удивлённым взглядом, наконец скрылся за винтажной дверью. Уверена, чтобы очень быстро сделать мне кофе и кинуться с ним обратно.

— Примите мои соболезнования, — чуть склонил голову мой странный гость, а я, получив несколько дозволительных мгновений, пробежалась взглядом по деталям, не бросившимся в глаза сразу… Пара сережек в левом ухе из белого металла, шрам на виске… довольно серьезная была рана… что-то, висящее на черном шнурке, терялось на груди, скрытое складками ворота рубашки. Он сидел, сцепив пальцы и чуть наклонившись вперед, и все также внимательно рассматривал меня, прищурив глаза.

— Спасибо, — прошептала. — Вы… знали маму?

— Знал, — короткое. — И был на похоронах.

Он чуть откинулся на спинку и, казалось, расслабленно выдохнул. Но цепкий изучающий взгляд никуда не делся.

— Я… — нервно сглотнула, — не помню… Вообще плохо помню… все…

— Это понятно, — выпустил он меня на миг из плена своего взгляда и нахмурился, устремив его в пол. — Каролина, я все понимаю, но времени у нас с вами мало. Если позволите, я бы хотел перейти сразу к делу.

Кивнула. Еле уловимый акцент у него все же был.

— У Изабеллы был контракт, который она не закончила. — Имя мамы в его исполнении прозвучало, как выстрел для меня. Я даже вздрогнула. — И заканчивать его придётся вам…

Повисла ожидаемая пауза. Я все пыталась вспомнить его имя…

— Простите, но не могли бы вы мне напомнить ваше имя? — нарушила тишину.

— Грэгхан.

Никогда такого не слышала… Какой контракт?

— Я ничего не знаю о контракте, — подалась вперед и ответила наконец ему таким же взглядом. Кто он такой вообще?!

— Это само собой разумеется, — кивнул он. — Основное требование контракта — неразглашение его третьим лицам.

В коридоре вдруг раздался возмущённый голос Родиона под аккомпанемент позвякивающей о блюдце чашки. Грэгхан даже не удостоил вниманием эти звуки, а я вот подскочила с места.

— Каролина, — укоризненно процедил он, — за дверью стоит мой помощник и обеспечивает приватность нашего с вами разговора, только и всего.

Уставилась на него непонимающе.

— Для блага вашего же сотрудника, — добавил он. — Сядьте, будьте добры.

У меня сложилось впечатление, что ему стоит больших усилий разговор со мной в такой вот манере. Хмуро опустилась в кресло.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату шагнул возмущённый Родион. Молчаливо отмерил шагами пол до моего стола, бросил убийственный взгляд на Грэгхана и брякнул чашку с кофе передо мной: