Лолита Лопез - Захваченная Вишесом

Слабое утешение, по мнению Вишеса. Он впился взглядом в Террора.

— Я все равно на тебя сердит. Поверить не могу, что ты злоупотребил нашей дружбой. Хэлли — моя жена, Террор. Моя жена!

— Я переступил черту. Если хочешь бросить мне вызов на ринге, я приму его, когда оправлюсь.

— Нет, никто не будет никому бросать никакого вызова, — нахмурившись, Хэлли посмотрела на них обоих. — Мы поставим точку здесь и сейчас. И я не шучу.

— Знаешь, я уже говорил ей, что она слишком властная, — фыркнул Террор. — Тебе стоит чаще перекидывать ее через колено и шлепать по заднице.

Шепотом выругавшись, Хэлли поднялась на ноги.

— Просто помни, что эта властная задница спасла тебе жизнь, Террор.

Она оставила мужчин сидеть на полу, но Вишес почувствовал, что с ней не все в порядке.

— Что произошло, Террор?

— Когда я вернулся в номер, Додсон поджидал меня на балконе. Я потерял бдительность. Мы начала драться. Сломали стеклянную дверь. Я упал. Додсон закинул мне на шею ремень. Должно быть, Хэлли услышала шум. Она вошла в комнату, схватила мой нож и перерезала Додсону глотку.

— Вот дерьмо, — Вишес потер ладонью лицо.

— Если бы он победил, убил бы и ее тоже, — кивнул Террор. — У Хэлли не было выбора, — он замялся. — Она действовала на удивление хладнокровно. Я ожидал от нее нервного срыва, но она взяла себя в руки. Пока я задыхался на полу, она пыталась завернуть тело, чтобы кровь не залила весь номер.

— И когда я слышал, как вы договорились не рассказывать мне о вашей тайне? — скривился Вишес.

— Ты был на связи? — побледнел Террор.

— Был. Она прервалась, но потом повторно активировалась. Я слышал, как Хэлли попросила тебя снять штаны и пойти в кровать. Я подумал…

— Ясно. Я понял, — Террор указал на свою ногу. — Все было не так, Ви. Хэлли просто хотела зашить рану. Больше ничего. Я бы никогда не прикоснулся к твоей жене.

Стоило догадаться. Не нужно было сомневаться в лучшем друге или в Хэлли. Она любила только своего мужа. Защищая друзей, Хэлли согласилась на публичное обривание. Она никогда не предала бы и не нарушила бы супружескую верность. От осознания собственной глупости Вишес почувствовал боль в животе.

— Я все испортил, Террор.

— Все мы порой ошибаемся, Ви, — Террор посмотрел на открытую дверь спальни. — Хэлли любит тебя. Она простит.

— Да. Я уверен, что простит. Хотя, наверное, не должна.

— Тебе стоит больше беспокоиться о том, чтобы Хэлли простила себя.

— В смысле?

— Я вижу на ее лице вину. Хэлли терзает себя за убийство Додсона. Она не сможет просто взять и забыть, Вишес. Вина скрутит ее изнутри. Ты должен помочь Хэлли.

— Я помогу, — но сначала ему нужно было разобраться с Террором. — Хочешь, я вызову медика?

Террор покачал головой и протянул руку.

— Помоги мне встать.

Кивнув, Вишес поднялся и схватил друга за руку. Одним быстрым рывком он поставил Террора на ноги. Оказавшись лицом к лицу, они уставились друг на друга. Наконец, Вишес заговорил.

— Ты — мой лучший друг во всей вселенной, но если еще хоть раз подвергнешь Хэлли опасности, я закончу то, что мы сегодня начали.

— Я и не ожидал бы от тебя меньшего, — Террор не моргал и не отводил взгляда.

Заключив перемирие, Вишес проводил друга до двери. Он дождался, пока Террор не дойдет до лифта, после чего вернулся к пульту и связался с медицинским отсеком. Пускай Террор разозлится, но ему нужно было показаться врачу. Вишес приказал, чтобы кто-нибудь перехватил Террора по дороге и, если понадобится, отволок его в больничное крыло с вооруженной охраной.

Позаботившись о друге, он направился в спальню и услышал шум льющейся воды. Вишес сел на край кровати и уставился в пол. Как, черт возьми, все исправить?

Хэлли нуждалась в нем. Куда уж яснее. И он, однозначно, все испортил.

Сняв униформу и ботинки, Вишес вошел в ванную и посмотрел на свое отражение в зеркале. Хэлли стерла с его лица почти всю кровь, но нижняя губа была опухшей, а нос покраснел. Также Вишес знал, что утром у него появится заметный синяк на виске. Будет забавно объяснять на работе причину своих травм.

Вишес шагнул в душевую кабину. Закрыв глаза, Хэлли стояла под потоками воды, и вид ее подрагивающих плеч глубоко его ранил. Он это сделал. Он начал спор и вырвал из нее уродливую правду. Он обвинил ее в ужасных поступках.

— Прости меня, Хэлли, — Вишес обнял ее обеими руками и уткнулся лицом ей в шею. — Прости.

Она повернула голову, но не посмотрела на него.

— Как ты мог подумать, что я тебе изменила?

— Я не горжусь собой, Хэлли. Я услышал обрывок разговора и пришел к неверным выводам, — ему самому не верилось, насколько эмоционально он отреагировал. Раньше он сначала нашел бы подтверждения. Почему он просто не спросил Хэлли?

— Я знаю, как это звучало. Но я на самом деле всего лишь попросила Террора снять перепачканные штаны, чтобы остановить кровотечение, — она задрожала в руках Вишеса. — Нам с ним очень повезло, что рана была неглубокой. Если бы стекло задело артерию, Террор умер бы на месте, в том же самом гостиничном номере.

При мысли о возможном сценарии Вишесу подурнело. Хэлли осталась бы одна разбираться с двумя трупами и более чем реальной угрозой возмездия от людей Додсона.

— Ты больше никуда не поедешь с Террором.

— Мы с ним тоже решили, что так будет лучше, — с ее губ сорвался смешок. — Мне бы не хотелось снова кого-нибудь убивать.

— Я знаю, как тебе сложно, Хэлли, — у Вишеса болело за нее сердце. — В первый раз всегда труднее всего.

— Террор сказал то же самое. Очевидно, с обретением опыта становится легче.

— Для некоторых людей, возможно, и легче, — осторожно согласился Вишес. — Для меня? Нет. Я все еще чувствую груз убийств, совершенных мной в сражении. Особенно тяжело нести на своих плечах жизни людей, убитых в ближнем бою.

— Мне жаль, что тебя не было там со мной, — Хэлли осела в его руках. — Я так в тебе нуждалась, но рядом был только Террор. Он пытался помочь, однако не очень хорошо умеет успокаивать. В основном он советовал мне забить и забыть.

— Я не должен был игнорировать твои звонки, — вздрогнул Вишес. — Прости, Хэлли.

— Это не так уж важно. Я бы ничего не рассказала по видеосвязи. Мне просто нужно было услышать твой голос и увидеть твое лицо.

Тоска в ее голосе убивала его.

— Как думаешь, сможешь когда-нибудь меня простить? — спросил он после некоторых колебаний.

— Я уже простила, — медленно развернувшись в его руках, Хэлли положила голову ему на грудь.

Глубина ее любви и прощения поразили Вишеса. Он не заслуживал доброты или великодушия. Окажись он на месте Хэлли и, вне всяких сомнений, долго таил бы обиду. Вишес не гордился собой, однако признавал правду.