Мари Ардмир - Белый варвар

- Доброго дня, Ариша.

- Доброго, - я спустилась с крыльца тетиного дома и поправила на плече сумку.

- Спешишь? - полюбопытствовала Упа, та из них, которая говорить умеет складно и порченную шкуру может продать дороже прочих.

- К кузнецу иду, свой заказ забрать.

- Случаем, не за поясом ли верности идешь?

Ах, это они похохмить пришли, видели, как я молодого плотника от себя спровадила, а первому красавцу улицы Зеленый Буг на улыбку улыбкой не ответила. За одно лишь это еще месяц косточки перемывать будут. Уверена, что говорить будут так, девка цену себе набивает и в руки здешних парней не идет. В городе я не первый день, отчего цепляются? Неужели других дел нет? Если и дальше так пойдет, плакать будут слезами горькими. Уж больше не отступлю и в душу плевать не позволю. А потому плечи расправила и отвечаю.

- Я за иглами. Но если нужно взять и ваш заказ, так прямо и скажите, заберу и его.

Упа смешком своим подавилась, растеряно переглянулась со второй. Матрена за товарку вступилась, подбородок вперед выдвинула, руки в боки уперла и с шипением пошла на меня.

- Ты что, девка, охамела?

- Как можно? - удивляюсь искренне, смотрю удивленно. - Подсобить, решила.

И уже к Упе обратилась с вопросом:

- Так вы его не заказывали? А я поняла…

- Поняла она! - фыркнула вторая. - За языком следи. Не маленькая, чтобы такие заявления отпускать. По головке никто не погладит.

- Постараюсь, - кивнула я и пошла своей дорогой.

- Смотри, на глаза не попадайся!

На такую заяву обернулась и ответила с улыбкой:

- Так вы сами пришли.

Отошла на добрые двадцать шагов и в спину полетело злобное:

- Шарка беззубая, а уже кусается!

Как не называйте, а я себя отстаивать буду. Мне стыдиться нечего, плохого не думала и не делала, сама от чужих хлопот пострадала. Там гордость не позволила с грязью семьи Вароса тягаться, здесь же я грязь к себе близко не подпущу. И Дерек меня во всем поддержал, сказал, чтобы себя отстаивала смело, как и раньше. А будут сложности, он их решит.

По заснеженным дорожкам к кварталу мастеров я поднялась быстро, завернула к кузнечной лавке и, остановилась, как вкопанная. Мой давешний ухажер - городской плотник со своими друзьями стоит у самого входа в лавку и тихо переговаривается. Поджидает кого-то, зубы скалит, гогочет через слово. Не меня ли ждут? Не хочется ссоры. Но если задела гордость своим отказам, пусть простит. Потупившись со скромной улыбкой глупышки, подошла ближе.

- Добрый день.

И не дав им слова ответить, залепетала возмущенно:

-Что же вы на холоде стоите? Замерзнете и заболеете. Кто потом лечить будет?

В ответ удивленное молчание, один Савелий чуть ли не рычит. Правильно, я же его уловку использовала. Это он по причине крайнего холода ко мне обниматься полез, согреть решился. Подножку получил и на снегу разлегся, как так и надо. Сейчас, видимо, вспомнил детали двухдневной давности, покраснел, желваки на щеках заходили, ноздри гневно раздулись.

- Ой, что это я! Видно же, жарко. Красный вот весь, явно любовь греет с утра до ночи. Счастливый...

Взгляд с молодого плотника перевела на его друзей: - А вы не знаете, кузнец еще принимает? Или нет?

Опять слова вставить не дала, торопливо залепетала.

- Я так спешила, так спешила, боялась к нему не успеть… Если договорились встретиться, так надо вовремя. Люди работящие ждать не любят, каждую секунду ценят, и каждый час. А я вот иду к нему за иглами по специальному заказу. Смешно звучит - спец заказ. Сразу и не понять о чем речь идет, а ведь дело хоть и хитрое, но простое. Всего-то изготовить иглы изогнутые с толстым ушком.

Изумленно молчат, я дальше продолжаю:

- Как кузнец сказал, тут такими мало кто интересуется, в основном шило заказывают. И не одно, а множество и совершенно разные. Ну, так это для животной шкуры, мне ж для человечьей кожи…

По мере моих слов лица у молодых вытягиваются, а глаза от удивления увеличиваются. И уже не столько на меня смотрят, сколько на Савелия недоуменно косятся.

- Пока в Берите гощу надо чем-нибудь руки занять. Так вот шить буду. Только не платья и не платочки всякие с цветочками и ленточками, а раны рваные, порезы, проколы. Если кто-нибудь в капкан наступил или с дерева рухнул, брюхо вспорол, или ноги изрезал, но жив остался, так это ко мне. Но на примерки не напрашивайтесь. - И с шальной улыбкой добавила. - Мне в руки лучше не попадаться. Целее будете. То есть не из-за меня, а от… ну вы же поняли.

Дождалась их рассеянных кивков и радостно переспросила:

- Ну, так что принимает кузнец или нет?

- Принимает.

- Какая радость! Я все же успела. А то думала, что в этом часу уже…

- Принимает-принимает, - ответили поспешно, лишь бы тараторить перестала, и дорогу мне уступили. - Иди, а то не поспеешь.

- Да? Ой, ну тогда ладно, поспешу. - Руками замахала и с улыбкой поблагодарила.- Спасибо. Доброго дня вам.

Я в лавке скрыться не успела, слышу, как парни у плотника спрашивают:

- Это она?

- Она, - Савелий в ответ чуть ли не прошипел, - дурой прикидывается.

Пусть и дурой, зато лишних претензий не появится. Что с наивной глупышки взять? Ничего.

Поначалу думала, что зря я им про иглы рассказала, потом просчитала свои возможности заработка и пустила слух через торговок, что в помощницы к повитухе с радостью пойду.

Двух дней не прошло, врачевательница Людора меня к себе позвала среди ночи. Известник, прибежавший ко двору моей тети, был бледен и напуган. Сразу поняла, что дело серьезное не разговаривать зовут. Все свои травы и настойки взяла, иглы, жилы и тряпки, какие имелись, мазей намешать еще не успела, но и к ним ингредиенты прихватила.

К дому повитухи шла пешком, оттого опоздала и встретила Людору около ее дома. Видимо беда не в один дом постучалась, если бойкая Людора уже запыхалась и измучалась. Ей было за шестьдесят, такие помнят войну, видели, как в наше предгорье пришли оборотни и знают неспокойную жизнь без звероподобных. Худая, статная и уже седая, как белый снег, она смотрела на меня пристально, словно все еще не решилась принять помощь.

Но вот я стала напротив и прямо посмотрела в ее глаза. И пусть не знаю войны так, как она, но за жизнь биться умею. Женщина, оглядев меня, улыбнулась, кивнула своим мыслям и сразу к делу перешла:

- Я к роженице, живет тут через дорогу. Девчонка вторые сутки никак не разродится. Худая как щепка, а зачала от богатыря. - Кутаясь в тонкий плащ на меху, она протяжно вздохнула: - Ты едешь в дом нашего градоправителя.

- К Суро?

- А других градоправителей в Берите и нет.

Повитуха прошла к калитке, тяжело ее открыла и пропустила вперед меня:

- Не пугайся, не одна ты там будешь, у него уже трое лекарей. Но шить, как сама знаешь, не могут, предлагают тряпками стягивать.