Татьяна Уревич - Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

— Но разве ОН, Вы-понимаете-Кто, уже знает? — поразился Северус.

— Если и не знает, то скоро почувствует, — уверенно сказал тот.

— Значит, Ваш ответ НЕТ? — насупился Снегг.

— Я бы предпочёл нейтралитет, — незамедлительно ответил Георгий Алекссевич. — Моим братьям под сенью таёжных елей бояться нечего. Но моя вотчина послужит удобной мишенью для мести Тёмного Лорда. Так что оптимальным решением будет… принятие под своё крыло ЕГО воспитанников… В конце этой недели я отправляюсь в Москву на заседание священного Синода. Надеюсь, что привезу для Вас необходимые верительные грамоты. Ходатайство на опеку у Вас с собой?

Снегг протянул ему свиток. Миргородский поморщился.

— И Вы ещё упрекали меня в несовременности! Подобным образом дела не оформляют уже полвека — как минимум. Ну, ладно, я всё исправлю… Вам ведь всё равно под какой фамилией выступать сыном церкви?

— Пожалуй, — согласился Северус.

— Я дам знать, когда что-то прояснится, — попрощался священник, запирая за ними двери.

Во дворе монастыря они расстались и с Барином. Тому не терпелось скорее повидаться с Гарри.

— Будешь трансгрессировать через океан? — неодобрительно спросил его Снегг.

— Я не трансгрессирую. Просто перемещаюсь. Мне не страшны ни влага, ни расстояние, — просветил его Будогорский, исчезая.

А Северусу ничего не оставалось, как именно ТРАНСГРЕССИРОВАТЬ в свой непритязательный тупик. Поразмыслив, он отправил сову с письмом для Тёмного Лорда, прося у него аудиенции. Сам же отправился спать.

— Поздравляю Вас, Северус! Вы войдёте в историю магии, как создатель Любовного эликсира! — заговорил Дамблдор.

— Но Вы говорили, что я только возвращаю формулу, — напомнил Снегг. — В любом случае, меня волнует не это. Как, когда и кому я должен передать Эликсир?

— Всё очень просто. Вы передаёте только формулу — желательно с подробными комментариями. Как Вы, наверное, уже успели заметить, готовый эликсир быстро выдыхается. А в виде полуфабриката также никуда не годен.

— Кому я должен отдать формулу?

— Конечно же, Ростиславу Апполинарьевичу Будогорскому. Он распространит её. И поможет с изготовлением.

— Хм… — выразил недоверие Северус, но вслух ничего не сказал. — Как же быть с кровью Юлии?

— То есть? — удивился Дамблдор.

— На мужчин эликсир не действует — так сказал Будогорский. Тут, вероятно, нужна толика женской крови, — объяснил Снегг.

— У каждого СВОЯ возлюбленная, — заметил Дамблдор.

— А у кого её нет?

— Значит, есть ангел-хранитель.

— Что-то я не слыхал, чтобы ангелы делились со смертными своей кровью… если она у них есть.

— Собственно, это уже не Ваша забота, — усмехнулся Альбус.- Однако кое в чём Вы можете быть полезным: попробуйте найти способ, дабы каждый, для кого приготовляется Эликсир, мог связаться со своим Ангелом-хранителем. Как Вы изволили заметить, „не у каждого есть возлюбленная“, а своего Ангела-защитника беспечные люди порой даже не замечают, уже не говоря о том, что знают его в лицо.

— Ещё один вопрос! — взмолился Северус. Но обращался уже к пустому месту: Дамблдора за столом не было.

„Эх, так я и не успел спросить Учителя, какую программу он предпринял, обучив его в одночасье иностранному языку… — Северус проснулся с чувством горечи. — Первый раз мы встретились за столом и вели диалог! Когда ещё представится такая возможность?!“ Что помешало связи на сей раз, спрашивать не было нужды: в закрытое окно долбилась сова. Она принесла ответное письмо от Волан-де-Морта.

„Прошу ко мне“, — значилось в нём. Внизу — размашистая подпись Тёмного Лорда.

Вздохнув, Северус облачился в костюм и отбыл к своему Повелителю. Первым, кого он увидел в замке Волан-де-Морта, был повизгивающий Хвост, ничком лежащий у дверей своего Хозяина. Северус переступил через него, не преминув вытереть о его мантию ноги, и постучал.

— Войдите! — раздался глас Лорда.

Северус собрался было приветствовать его в обычной манере, но отшатнулся, увидав протянутую для поцелуя осклизлую лапу (по виду, дементорскую).

— Что, зрелище не из приятных? — зло зашипел Волан-де-Морт.

— Что с Вами? — участливо спросил Северус, стараясь глядеть ему прямо в глаза.

Что-то показалось ему странным и в лице Тёмного Лорда: кожа будто посерела, а голова слегка покачивалась на непомерно длинной шее.

— ЭТО может значить только одно. Кто-то из смертных вплотную приблизился к моей ТАЙНЕ, — заговорил он леденящим шёпотом, со свистом втягивая в себя воздух.

Хлоп! Снегг увидел фигуру, до странности напоминающую ему… самого себя. Раздались хлюпающие звуки — Тёмный Лорд смеялся.

— Это богарт, Северус, — с этими словами он запустил в фигуру его двойника фиолетовый шар — та разлетелась в клочья. — Вы боитесь самого себя… с чего бы это?

Волан-де-Морт размял шею, которая была теперь на редкость гуттаперчева.

— Рассказывайте! — приказал он.

Снегг поведал, что приют для детей-сирот, по-видимому, найден. Как только лично для него будут подготовлены документы, он готов выехать в Россию.

— Что ж, хоть в этом всё идёт по установленному плану, — размеренно произнёс Волан-де-Морт. — Завтра я собираю друзей… Вы присоединитесь?

— Завтра я обещал миссис Малфой навестить девочку, — сказал он полуправду.

— Вам нравится Нарцисса? — Тёмный Лорд растянул губы в безгубой улыбке.

— Скорее, я ей, — нескромно заявил Северус.

— Немного самонадеянно с Вашей стороны… Что ж, было бы не по-джентльменски разочаровывать прекрасную Цисси. Я освобождаю Вас от пирушки. Но знайте, сам я силён только потому, что не подвержен превратностям любви. И постараюсь уберечь от этих пут ещё оставшихся мне верных людей, — угрожающе закончил Волан-де-Морт.

— Помилуйте, сэр, я не собираюсь влюбляться в Нарциссу!

— Было бы непростительной глупостью с Вашей стороны увлечься столь пустой особой. Посмотрите, как она дрожит за своего слабака-сына… Никакого самообладания!

— Это участь всех матерей, — Снегг решился замолвить словечко за Нарциссу.

— Именно об этом я и веду речь. Только свобода делает нас неуязвимыми. Я — живое тому доказательство.

Северус вспоминал потом это смелое заявление о „неуязвимости“ с усмешкой. „Вот, что имел в виду Миргородский. Тёмный Лорд, лишившись большей половины крестражей, почувствовал недомогание… Хорошо“, — подумал он, возвращаясь в свой прерванный сон.

Глава 10. Чаша Пуффендуй.

В день, когда предстояло добыть Чашу Пуффендуй, Гарри встал раньше Будогорского. Он вышел на опушку леса и впервые самостоятельно почувствовал необходимость размяться. После традиционной разминки, которая на сей раз, действительно, показалась лёгкой, Гарри с удовольствием вдохнул пряный запах осенней листвы. Потом на цыпочках прошёл в дом и стал перебирать волшебные вещи, ещё раз мысленно проговаривая четверостишия — обращения к ним.