Татьяна Уревич - Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

Хагрид замер, навострив уши.

— Ладно, — проворчал он. — Приходите, значится… в субботу. В три часа дня.

Потом развернулся и потопал к своей хижине.

Гарри удивился — с чего это вдруг такая пунктуальность? Но, по большому счёту, какого-либо значения этому факту не придал. А зря. Потому что, когда они с Роном и Гермионой явились в субботу к трём, увидели нечто небывалое. Жилище Хагрида разукрасили подобно пряничному домику. На улицу выставили столы со всякой снедью. А рядом с этим великолепием прохаживался неузнаваемый Хагрид. Он был…. во фраке! Неведомо, кто сварганил ему подобный прикид, но сидел он на нём отменно. Кудлатая голова Лесничего тоже была приведена в порядок. А сам он постоянно поглядывал на ручные часы размером с хороший будильник. Всё прояснилось в тот момент, когда в небе появились точки, которые, по мере приближения, превратились в знаменитую колесницу madam Maxim. Хагрид помог сойти этой величественной женщине со ступеней кареты со всей почтительностью. И со всей своей немного неуклюжей предупредительностью подвёл её к столу.

— Друзья мои! — обратился Хагрид к собравшимся (тут, к удивлению Гарри, был весь педсостав Хогвартса). — В этот торжественный день… нет, не так… САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ день я объявляю вам всем, что Олимпия согласилась стать моей женой!

— Ура! — грянул хор преподавательских голосов, перемежающихся с хлопками открывающегося шампанского и аплодисментами.

Хагрид, как это за ним водится, всплакнул, прижав к глазам белоснежный (?!) платок. После чего чмокнул в щёку порозовевшую невесту.

Рон, открыв рот, наблюдал эту мизансцену.

— Чёрте что! — наконец вымолвил он. — Какая-то эпидемия свадеб: Билл, потом Люпин, теперь вот Хагрид. Кто на очереди?

Глава 11. WHO IS YOUR ANGEL?

А на очереди был, как бы кому-то не показалось это странным, Северус Снегг. Ничего он не хотел столь страстно, как узаконить свои отношения с Юлией (дабы закрепить своё право на неё). Но сие было невозможно сразу по нескольким причинам. Во-первых, Юля не желала выходить за него замуж, когда он вовсе не он, а некто Черных Иван Григорьевич (такие уж документы на сей раз достал ему Миргородский вкупе с внешностью дебелого украинца с залихватскими усищами и толстущими ляжками). Во-вторых, препятствием к свадьбе была какая-никакая предосторожность. Отправив его в Россию, Тёмный Лорд мог вести за ним наблюдение. Хоть Снегг и научился нескольким фокусам, помогающим установить заслон от всяких там „тарелочек с голубой каёмочкой“ и её аналогам (Будогорский рассказывал, что Баба Яга владеет секретом обращения воды в подобие такого зеркала — для этого только надобен специальный котёл, которых по свету раз, два — да обчёлся). Ну, а в-третьих, Северус втайне мечтал о большой свадьбе. Когда он, реабилитированный, сможет отпраздновать её с размахом. Собственно, он всегда жил скромно, даже аскетично. В связи с чем у него скопилось достаточно средств. Можно даже сказать, состояние. Часть его он с удовольствием пустил бы на организацию роскошной женитьбы. На берегу океана, например. Или в какой-нибудь экзотической стране. Десятки приглашённых, фейерверк…. А что? Пусть! Глядя на Юлию, он испытывал восхищение и страх. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, и она поймёт, как она ошиблась в своём выборе. Что он — это всего лишь он. Он, которого никогда не любили. Обижали в детстве. Дразнили в отрочестве. В юности попросту отворачивались. Что по его вине погибла Лили. А ещё он ходил на сборища, устраиваемые Тёмным Лордом. Если Юля узнает об этом, она наверняка его бросит. И он снова будет один. Только это будет во сто крат хуже, чем ДО встречи с ней. Он разом останется без её глаз, в свете которых он теперь живёт, без её нежной кожи, лёгкого дыхания, мягких ароматных волос, звука её жизнерадостного голоса… Нет, эти мысли непереносимы! Бывали моменты, когда Северус хотел опоить её каким-нибудь приворотным зельем. И, по правде говоря, останавливало его только сознание, что вечного приворота не бывает. Так получалось, что он хотел жениться… и в то же время не хотел. Испытывая постоянные муки ревности и неуверенности, он настоял на знакомстве с Юлькиными родителями. Её отец и мать были простыми людьми (раньше бы он сказал „маглами“). Но мать — так же, как и дочь, — обладала высокоразвитой интуицией и предвиденьем. Отец — очень добрый, интеллигентный человек — не обладал никаким даром вовсе. Брат — молодой учёный, специалист в области компьютерных технологий, тоже никакой не волшебник. Большой неожиданностью явился для Снегга тот факт, что у Юлии есть сын. Более того, взрослый сын. Студент университета и уже жених. По последней причине они и не познакомились ранее — Юра жил у своей невесты (тоже студентки). Так Северус узнал, что его будущей жене лет больше, чем ему самому. А на вопрос „не в морозильной ли камере она сохранила свою молодость и красоту“ выдала на-гора сверхсшибательную теорию: дескать, злобствующие ненавистники всегда выглядят старше своих лет, в то время как люди, „возлюбившие ближнего своего“ (как советуют божьи заповеди), живут долго, оставаясь при этом молодыми и лицом, и душой, и телом. И приводила в пример волшебников. Впрочем, пример этот весьма спорный. Волшебники, действительно, живут долго. Но только и добрые, и злые (Волан-де-Морту уже за семьдесят — а разве скажешь?). Вместе с Юлькой они фантазировали о будущей школе Северуса. Наверно, потому, что у самой было педагогическое образование, она горячо поддерживала его педагогические начинания. Выслушав, ЧЕМУ и КАК учат молодых волшебников, Юлия заявила, что освоит это экстерном. С тех пор по вечерам у них вошли в систему занятия магией. Сначала Северус посмеивался над её самоуверенностью. Но вскоре был вынужден признать, что более толковой ученицы у него не было за всю его педагогическую практику. Даже его собственная волшебная палочка слушалась Юлию безоговорочно. По выходным к ним присоединялся Будогорский, и они совместно принимались разрабатывать программу, коей должны овладеть юные чародеи. Юлька утверждала, что помимо специальных предметов детей необходимо учить тысячам вещей, которые расширили бы кругозор ребят и обогатили бы опыт общения с миром: естествознанию, истории мировой культуры, информатике… Будогорский также обучал Юлию. Русское волшебное наследие Юля вообще улавливала на ходу, попутно совершенствуя его. Так, к примеру, она теперь могла засунуть то или иное кулинарное изделие в навороченные ультрасовременные прибамбасы по одному только щелчку или хлопку и так же ловко управляться с кухонной утварью.

— Слушай, — говорил ей Северус, — у волшебников так не принято. Ты или пользуешься магией во всём или не пользуешься ей вовсе.