Юлия Шолох - Адаптация

Он чертыхнулся и дал команду отходить. Я помахала им на прощание рукой и вздохнула, признавая свою несостоятельность в делах торговых. Всё я врала. Дело совсем не в выгоде, просто я не могла предать кисейцев ещё раз. Его не могла предать, неизвестного мне Парфена. Может, для остальных игроков это было бы не предательство, но по моим меркам – очень даже.

Чёрт! Неприятно, когда цель не соответствует данным личности, в частности, совести, не желающей закрывать глаза по дороге к цели. Да, мне нужны деньги, но так я тоже не могу.

О, а нотации от самой себя вообще слушать не желаю!

Прошло больше часа, а ни один из кисейцев так и не появился. Тогда я отправилась на кухню за напитком. Классная штука, кстати, оказалась, похожая цветом и консистенцией на густой черничный сок, только освежающий и бодрящий. В общем, приятный напиток.

И вот, сижу я, значит, наслаждаясь очередной порцией, покачиваю лениво ногой и ни о чём не думаю, как из лесу выносится длинная воздушная машина, белоснежная, с черными панелями, похожая формой на катер, и опускается аккурат на площадке перед палаткой.

Я, конечно, подскочила и насторожилась, потому что машина явно не из тех, которые выдавали игрокам. Явно частная. Да и разнообразные нежданные гости, внезапно выскакивающие из лесу, начинают надоедать.

Силовой щит, судя по моим подсчётам, уже перестал действовать.

И точно – на землю из кабинки легко спрыгнула и спокойно прошла границу, которую не смогли переступить грабители, тонкая девушка в тщательно отутюженном платье, покрытом, наверное, миллионом аккуратных складочек и с раскраской на лице. Кисейка.

То есть точно я не уверена. Ну а кто еще? Раскраска такая же, только более тонкая, изящная, более гладко вписанная в мягкий женский образ. Гибкие движения, гордо вскинутая голова с яркими светло-карими глазами, оглядывающими меня с ленивым прищуром.

Молча обойдя меня стороной, кисейка присела под навес на краешек стула и лениво застучала пальчиками по своему браслету. Кого-то вызывает на связь. Её руки были затянуты в тончайшие перчатки, сквозь плетение нитей которых даже можно было разглядеть маникюр.

Ладно. Изображу миролюбие и гостеприимство.

- Добрый день, - я подошла вплотную, болтая полупустым стаканом, и криво присела в подобии реверанса. – Разрешите представиться, Айя. А вы кто?

Она неприязненно покосилась на меня и сообщила:

- Я ищу наследника. Он тут?

В голове немедленно застучали молоточки, а стакан чуть не треснул от сжатия. Ну давай же, Айка, соображай быстрее!

- Парфена? – быстро поинтересовалась я.

- Почему Парфена? – удивилась она. – Я же сказала… А… Подожди-ка… - тут она улыбнулась, расслабилась и даже отвела руку от браслета. – А ты… дай-ка я тебя рассмотрю. Встань тут. Так ты та, - протянула она завораживающе мягким голосом, - та землянка, которая отказала его интересу. Ну точно. Причёска та же, косметики нет, как не узнать? Такой позор – предъявить интерес чужачке и оказаться отвергнутым.

Кисейка рассмеялась.

- Так ему и надо, – вкрадчиво продолжала то ли шептать, то ли гипнотизировать непонятно дружелюбным голосом, которым она говорила далеко самые не дружелюбные вещи. – Слишком уж Парфен переборчивый. Всегда таким был. То одна ему не угодила, то другая ему не мила. Всё капризничал да перебирал, вот и получил теперь по заслугам! Ах, как интересно! Землянка – и в лагере кисейской команды. Надо об этом подумать, - теперь в её голосе тонко шипело что-то вроде насмешливой угрозы.

Я хлопала глазами, не в силах ничего ответить.

Вот вам и знакомство с женской представительницей племени кисейцев!

Она, восторженно чему-то улыбаясь, вернулась к браслету. Теперь я уже не мешала ей устанавливать связь, раздумывая, не поприветствовать ли её как подобает – растрепать прическу да полить платье соком. Сок только жалко.

На раскрывшемся тем временем экране показался Зеленец, слегка лохматый и местами грязный. Он бежал под темно-серыми деревьями и, увидев кисейку, удивлено замер на месте.

- Затол, где наследник? – спросила она. – Я жду его в лагере, мне нужно подписать бумаги. И где…

Зеленец вдруг быстро заговорил на своём языке, перебивая дальнейшие вопросы. Кисейка послушно замолчала и слушала его, наклонив голову.

Затол. Его имя Затол!

Выходит, это не Зеленец. Не идентифицированных кисейцев осталось семеро.

Не думала, что буду так сильно радоваться такой мелочи. Значит, не Зеленец. Хорошо. Точно не мой тип, нервный и дерганый заучка, с чрезмерно раздутой совестливостью и горящими праведным гневом глазами. Не-е.

Интересно, удастся ли выудить у кисейки имена остальных? Судя по голосу командира, нет. Видимо, раз перешёл на свой язык, то выговаривает её за чрезмерную болтливость. А странно, кстати, кисейка не виновата, но не спорит, хотя не скажешь, что она позволит кому-то себя обижать. Кисейка сделала скучное лицо и что-то ответила нейтральным тоном. Зеленец коротко рявкнул и отключился.

Ну и ладно. Всё понятно. Ей строго-настрого запрещено со мной болтать, судя по тому, как она раскатала из трубочки похожие на пергамент мелко исписанные бумажки и принялась их изучать, всем видом своим выражая крайнюю степень занятости. Видимо, Зеленец сильно рассердился.

В общем, пока я раздумывала над различными вариантами, способными помочь мне заставить непрошеную гостью раскрыть карты и выложить как на духу, кто есть Парфен (и останавливало меня только то, что основным вариантом после очередного перебора неизменно оказывалось воздействие с помощью силы, а я не была уверена в своей победе, потому что не знала границы физических возможностей кисейки, и поэтому медлила), вернулись Белок с Желтком и Синем. Стали болтать с ней на своём языке, а я тем временем удалилась за очередной порцией напитка, всё равно о чём речь, непонятно. Когда я вышла из палатки с полным стаканом, кисейка взглянула на мою руку и улыбнулась ещё шире. Она уже не сидела, а стояла, скручивая свои драгоценные бумажки, а ряды кисейцев пополнились Алоем, Пеплом и Фиолетом.

- Разрешите откланяться, - перешла кисейка на однёрку и слегка присела, наклонив голову. Потом подошла ко мне и, смотря мимо моего лица, мило улыбнулась.

- Они бы не осмелились привезти настоящую кисейку в лагерь. Это было бы позором, - промурлыкала девица. – Но это, конечно, не касается тебя, А-й-я.

Легко подбежав к своей машине и вскочив на подножку, кисейка нырнула в кабину и унеслась в лес, а кисейцы всей своей дружной компанией развернулись и снова уставились на меня. Я уселась в походное кресло, привычно сложив ноги на пуфик и вздохнула. Прямо как в старые добрые времена, вернее, как в старых добрых несбыточных мечтах – всё мужское внимание – и мне одной.