Юлия Шолох - Адаптация

Я растрогалась, непроизвольно хлюпая носом. Бедняжечки мои, всё неправильно поняли. Подумали, я расстроилась из-за грязных намеков кисейки. Ха! Да она в нашем районе ни дня ни жила, сразу видно. Я уже слова «шикарный бампер» сразу как комплимент воспринимаю, а всё остальное просто пропускаю мимо ушей. Даже сложно сходу сказать, какие слова могут меня оскорбить. А они, горемычные, подумали, я страдаю. А вот не надо подсматривать да подслушивать, тогда и… Постойте-ка! Это же чудно, что они так подумали! Очень даже вовремя.

Я быстро опустила голову, скрывая свои предательски бегающие глаза. Это же отлично, что они раскаиваются над своим поведением.

- Кто из вас Парфен? – тут же спросила я скорбным тоном, стараясь не смотреть им в лица, чтобы случайно не выдать алчный блеск своих глаз.

- Прости, - Зеленец замялся, но продолжил твёрдо. – Но это всё же останется нашим секретом. Он имеет право остаться инкогнито, как ты имеешь право возвратиться домой.

- Ладно, - я надула губы и принялась наслаждаться их серьезными и даже торжественными лицами, с которыми они извинялись. Боже, как приятно всё-таки!

- Раз я сегодня ещё здесь, значит с вас две унции радия, плюс ещё одна в виде материальной компенсации, - быстро заявила я.

И вынуждена признать, не знаю, чего они там от меня ожидали, но точно не такого заявления. Зеленец снова ошарашено забегал глазами между Белком и Фиолетом.

- Э…

- И не будем больше упоминать мою подмоченную репутацию, - мрачным голосом закончила я.

- Согласен, - Зеленец сник. – Твоя взяла.

В этот момент я поняла – сегодня мой день!

Как оказалось в ближайшие часы, сегодня был также день кисейцев. По крайне мере, чем ещё объяснить, что они без потерь взяли самый редкий в игре рудник с никелевой рудой, а возвращаясь на базу, наткнулись на один из складов команды псевдо-хомеров, охраняемый всего одним игроком противника и подчистую его вынесли? Склад, в смысле, оставив связанного охранника на месте. Чем объяснить? Только удачей.

Радостных грабителей с несколькими ящиками ресурсов, которые напоминают небольшие кирпичики и квадратики, сделанные из разных материалов (кстати, вода тоже выглядит как крошечный прозрачный водяной матрас, который очень приятно мять в руках) встретил дежурный по кухне Синь с подносом бокалов, наполненных вчерашним напитком. Еще одно очко в пользу сегодняшнего дня.

Между прочим, даже дежурный по кухне носил перчатки, не такие белые, как в остальное время, а бежевые, но всё равно - перчатки. Я даже не сразу сообразила, что это тоже не кожа, в голову просто не приходило, что кто-то станет в них готовить. А когда присмотрелась – точно, перчатки. У всех. В любое время суток. Вполне вероятно, и в душе они их не снимают, потому что и в штабе не снимали, и хотя я умирала от любопытства, причину спрашивать не стала, не хватало мне ещё одной загадки, на которую они не изволят ответить!

- С удачным грабежом! – поприветствовал Синь вернувшихся победителей и слегка поклонился.

- Ничего себе размах, не ожидал, - сказал Зеленец, потянувшись к бокалу и произнес нечто вроде тоста. – Пусть и дальше не оставит нас удача!

Все подхватили тост, закричали и выпили до дна. И я, естественно, тоже. До дна в смысле, а не закричала, ещё чего – кричать в их честь!

- Это Айка наш талисман, судя по всему, - заявил Пепел.

- Прям там, - фыркнул Синь. – Знаем мы эти удачи, если каждый раз, когда поблизости симпатичная девчонка, объявлять её удачей, придется завести гарем сразу из пары сотен кисеек. Говорят, в некоторых родах так можно - заводят себе если и не десяток, так несколько, а потом…

- А я согласен, - неожиданно для меня поддержал Пепла Алой. – Как она тут появилась, нам стало везти, не знаю уж, почему.

- Ладно, так и быть, на ужин тогда будет сладкое! – заявил Синь.

Это был хороший день, чистый, светлый, хотя и ленивый. По крайней мере, для меня. Я помогла, правда, Синю на кухне, а потом ещё помогла Зеленцу расставить на игровой карте флажки текущей принадлежности рудников и подсчитать диапазон выключения ресурсов, но большую часть дня бездельничала.

На ужин, кроме такого же как вчера рагу подали нечто вроде сладкого печенья. Не скажу, что восторг, но на безрыбье… Я, оказывается, скучала по земным сладостям. На адаптации выдавали или сотни пиалок, наполненных не пойми чем, или какие-то белесые безвкусные пасты, а такую еду, как дома, пожалуй, тут я впервые встретила именно у кисейцев. Эх, жалко расставаться и с ними, и с печеньками (а тем более с покорившим меня напитком), уже привыкла, пусть и недолго мы были вместе.

Это ещё одно моё свойство – быстро привязываться. Видимо, чтобы потом, при разлуке, можно было всласть пострадать.

А вечером, вскоре после ужина пошел дождь и резко похолодало. Вернее, пошёл ливень, или даже потоки воды. Пошёл водопад, так вернее всего.

Кисейцы спрятали под навес всю походную мебель и включили в штабе обогревательный контур, расселись по местам и занялись кто чем. Я слушала их современную музыку, которую мне включил Белок, и жалела, что смысл песен остаётся для меня загадкой. Зато уловила рычащие и мурчащие звуки, которыми изобиловали кисейские песни. Особенно пронизывающе это звучало в медленных и грустных, которые, наверняка о любви.

Время шло, за мной никто не приезжал. Я адаптантов понимаю, по такой погоде собаку на улицу не выгонишь, не то что потащишься за мало нужным членом команды к чёрту на кулички. От монотонных песен и плотного ужина накатывала сонная оторопь. Я то и дело проверяла коробок, торжественно врученный мне командой во время ужина, в котором сиротливо ютились три бруска иссиня-черного блестящего радия. Эх, надо было четыре просить!

От нечего делать я снова стала осматривать кисейцев. Будь дело в ожидании, я бы давно уже уснула. Но успокоиться не давала одна мысль, которая постепенно выползла-таки на поверхность и отказалась уползать обратно. Она мучила, тянула, предостерегала. Она грозила, что если я не воздам ей должное внимание и забуду, никогда больше не смогу узнать что-то крайне важное. У некоторых поиски занимают всю жизнь, а я так глупо, так нелепо разбрасываюсь подсказками и даже прямыми указаниями.

Ты будешь жалеть. Ты будешь жалеть и никогда себе не простишь, - шептала она. И, в конце концов, я сдалась и стала внимательно к ней прислушиваться.

Мне нужно было узнать, кто он. Кто Парфен.

Спрашивать, естественно, бесполезно, всё равно не признаются. И что я могу сделать? Чисто теоретически?

Пытать их, пока кто-нибудь не сломается? Сомнительный вариант, я не люблю вида крови и думаю, мне не понравится хруст сломанных костей. Хотя… если начать с Алоя…

Нет, до такого скатываться не буду.