Eve Aurton - Теряя себя

Просто померкла.

— Простите, — выдыхаю я, пока Рэми молча смотрит на меня, медленно-медленно сканируя лицо и цепляясь к каждой мелочи. Чувствую себя беззащитной перед ним и, постепенно покрываясь румянцем, пытаюсь унять нервное дыхание, из-за которого грудь ходит ходуном и сердце слишком сильно бьется внутри. Могу поспорить, еще немного, и оно сломает ребра, просто уберет ненужную преграду, мешающую ему жить.

— Твое сердце так стучит, ma idiote petite fille [30] ma idiote petite fille — фр. моя маленькая глупая девочка. , что я сильно сомневаюсь, справится ли оно с эмоциями, которые ты так отчаянно хочешь вернуть, — его дыхание ласкает кожу, он так близко, что я различаю как сужаются и расширяется его зрачки, почти слившиеся с сетчаткой и не имеющие четкого контура, отчего его глаза кажутся неестественно черными, демоническими и очевидно пугающими. Мне почти приятно ощущать тяжесть его тела, если бы не одно «но» — воспоминание о том, что он может причинить боль даже в момент наслаждения, в момент, когда я максимально открыта перед ним. — И смею предположить, что как только я верну их, ты сгоришь, Джил, сломаешься, утонешь… Так что не проси меня об этом. Ты можешь рассматривать это как мои извинения за то, что я потерял контроль над ситуацией и позволил Арушу лишить тебя сестры.

— Я никого не виню.

— Вот как? — его брови изгибаются от удивления, и Рэми устраивается поудобнее, явно не собираясь отпускать меня из плена. И, чтобы избавиться от давления на ноги, я не нахожу ничего лучшего, чем просто раздвинуть их, при этом поставив себя в неловкое положение, будто бы мне приятна его близость и я вовсе не против продолжения. — Значит, ты не винишь меня в смерти сестры, но при этом лишь несколько минут назад говорила о ненависти ко мне. В чем же причина?

— Хелен. Вы убили ее. Вы не могли знать о махинациях Аруша, но жизнь Хелен была в ваших руках.

— В твоих тоже, — Рэми резко перебивает, слегка поводя бедрами вперед и вынуждая меня нервно сглотнуть. Не хочу потерять нить столь серьезного разговора, но будто назло он вновь поводит бедрами, давая мне прочувствовать его просыпающееся возбуждение. Господи, ведь сейчас не время. — Но встреча с подругой оказалась важнее веры в тебя, Джиллиан.

— Я бы вернулась.

— Теперь я об этом знаю, но в тот момент, когда я приехал домой и не обнаружил тебя, подумал несколько иначе. А чтобы ты подумала на моем месте, la petite? — он замолкает, выжидающе смотря на меня, пока я мысленно ставлю себя на его место и действительно понимаю резонность его умозаключений. Предать веру легко — один необдуманный поступок, импульсивное желание, непростительная ошибка. Но… но ведь мы все ошибаемся, вот только не все ошибки приводят к таким последствиям.

— Я не убивала Хелен, не убивала, — повторяю это, словно уговаривая саму себя, а Господин, будто желая отвлечь меня от разговора, вытягивает руку вверх и переплетает наши пальцы, второй рукой начиная продвигаться вниз: к моей талии, затем бедру, по которому проводит прохладной ладонью и слегка сжимает его.

— Конечно нет, моя маленькая, ты не убивала. Это сделал я, только я, — он шепчет это томным голосом, склоняясь еще ниже и слегка прикусывая мой подбородок, после чего оставляет ласковый поцелуй на месте укуса и осторожно обхватывает мою нижнюю губу своими губами. Они мягкие, заботливые, нежные. — Так что, если тебе так удобно, ты можешь ненавидеть меня за смерть Хелен. Я не против, — всего мгновение он пристально смотрит в мои глаза, а потом целует, не пытаясь подавить, не сминая своим напором и не демонстрируя власть, а нежно и аккуратно, будто боясь сломить то, что еще осталось во мне, что едва теплится и чего он не хочет потерять. По крайне мере, я хочу так думать, хочу верить в то, что хоть что-то значу в этом отвратительно жестоком мире, так легко поглощающем жизни.

Рэми вновь поводит бедрами, на этот раз куда более откровенно, имитируя толчок и постепенно распаляя во мне желание. Я ощущаю грубость его брюк своей плотью и даже подаюсь навстречу, вызывая его несдержанный рык, который никак не вяжется с приторно ласковыми поцелуями, прикосновениями, осторожностью. Он прекращает поцелуй, просто зависая надо мной, и шепчет прямо в губы:

— Я так давно не был в тебе, Джиллиан.

Да, с того самого раза, когда секс между нами превратился в наказание. Я помню. И будто читая мои мысли, он продолжает:

— Я не причиню тебе боли, обещаю, — пару секунд смотрит в мои глаза, подтверждая обещание потеплевшим взглядом, и вновь целует, попутно сжимая бедро и имитируя толчки. Мурашки по коже от его прикосновений, и я не могу справиться с начинающейся дрожью, вытягиваясь под ним и изгибаясь. Закрываю глаза, свободной рукой зарываясь в волосы на его затылке, и чувствую поцелуи-покусывания на шее, ключицах, груди. С охотой обхватываю его палец, скользнувший по губам, а потом ахаю, когда этот самый палец касается самой чувствительной точки на моем теле и Рэми начинает ласкать меня там. Знаю, что Господин едва сдерживается, и даже на миг допускаю факт того, что за все это время он не был ни с одной женщиной, потому что его желание слишком откровенно, слишком сильно, слишком натянуто. — Ma fille, je ne te laisserai pas brûler, [31] Ma fille, je ne te laisserai pas brûler.- фр. Моя девочка, я не позволю тебе сгореть. — говорит он, наконец отпуская мою руку и перенося тяжесть своего тела на согнутый локоть. Его пальцы последний раз проводят по моим уже влажным складкам, обводят вход во влагалище, и Господин подносит их к своему лицу, делая глубокий вдох и впитывая мой запах. Его ноздри дрожат, он прикрывает глаза, вновь вдыхая, и, когда открывает их, то напоминает мне учуявшего свою добычу хищника, готовящегося к нападению. Его движения становятся нетерпеливее, сам он дрожит от напряжения, пока расстегивает ремень и справляется с ширинкой.

А потом злобно рычит, утыкаясь в мою грудь лбом и тяжело дыша.

— Твою мать, Леви, скажи, что это дело не требует отлагательств, — он произносит это, раздраженно вскидывая голову и поворачиваясь в сторону двери, а я ошарашенно распахиваю глаза по двум причинам: первая из них — он услышал приближение Леви до того, как тот дал о себе знать, вторая — впервые за все время, что я нахожусь с ним, я слышу ругательство из его уст, и это никак не вписывается в образ утонченного аристократа.

— Простите, Господин, но к вам посетитель, — слышится за дверью, и Хозяин шипит сквозь стиснутые зубы, вновь переводя внимание на меня.

— Так пусть подождет.

Не могу не признать комичность ситуации и поджимаю губы, пытаясь скрыть улыбку, потому что Рэми в данный момент напоминает разгневанного льва, у которого хотят забрать добычу. Одно неосторожное движение, и он порвет каждого, кто посягнет на нее, поэтому я тоже стараюсь не двигаться, чтобы ненароком не оказаться в его лапах. Хотя я уже в них, даже намного ближе.