Алина Зайкова - Приманка Минотавра (СИ)

Мы подошли к одному из самых живописных мест Лабиринта — к барельефам, и я с удовольствием услышала восхищенные возгласы клиентов. Кажется, эти барельефы были здесь задолго до основания Лабиринта, но откуда именно они появились — никто не знал. Зато, к моему сожалению, с нами был человек, который знал о них всё остальное. Крей. Я застонала, услышав разглагольствования нашего историка, но ему просто не терпелось поведать нам всё, что только можно.

— Надо же, эти барельефы известны во всём мире! Мы их изучали еще на втором курсе.

— Здесь мы видим рождение Эрихтония. Это сын древнегреческих богов Гефеста и Геи, воспитанник Афины, царь Афин, — Крей ловко принял на себя роль экскурсовода. Он рассказывал нам про древний мир, не забывая указывать, что большая часть из этого — легенды, не имеющие под собой оснований.

Мы подошли к центральной стене: там были изображён Минотавр. С одной стороны от него была изображена вереница беззащитных юных дев с печальными взглядами, с другой — юношей с мечами наперевес. И правее — барельеф с мужчиной, приставившим клинок к горлу чудовища.

— Минотавр… По легенде, плод запретной любви жены царя Миноса и быка. Чтобы его спрятать, был построен Кносский Лабиринт. Афины были обязаны каждый год присылать семь девушек на съедению чудовищу. По крайней мере, так говорят легенды.

Крей довольно хмыкнул: кажется, ему удалось привлечь внимание спутников. Он продолжил с долей самодовольства:

— Но на самом деле были найдены неопровержимые свидетельства того, что никаких девушек на остров Крит для пищи Минотавра не приходило. Были созданы слухи, что девушек уводят — но ни одного женского скелета не было обнаружено в лабиринте. Слухи распускались, чтобы афинские юноши, желающие спасти девушек, сами приходили в Кносский Лабиринт. Сестра Тезея пропала, и он готов был отправиться за ней. Ариадна, его возлюбленная и сестра Минотавра, знала правду, но не стала ему ничего говорить, хотя дала ему клубок ниток, чтобы он смог найти дорогу обратно. Он убил чудовище и с тех пор слухи перестали распространять.

Если честно, я впервые слышала такую трактовку и была безгранично удивлена ею. А ведь ловко! Не это ли провернули наши Правители, устроив Курорт? Только приманка другая — а так всё то же самое. Но Крей еще не закончил:

— По другой версии, Тавр был учителем Миноса, грубым и диким человеком. Он устраивал состязания, победителю доставались афинские мальчики — дань из Афин, до сражения находившиеся в Кносском лабиринте… Тавр обычно побеждал, и обходился с ними очень жестоко. Тезей, афинский царь, одержал победу над Тавром, что освободило Афины от уплаты дани.

Крей задумчиво почесал кончик носа, и продолжил рассказ:

— Что из этого правда — неизвестно. Наверное, она где-то посередине. Кстати, мы находимся где-то в сотне километров от места, где, по преданию, был Кносский лабиринт.

Теперь я перестала сомневаться. Скорее всего, именно информация о Лабиринте была тем, что подтолкнуло Правителей к созданию этого жуткого места.

Я окончательно поняла, что не хочу быть проводником. Не хочу, не могу. Ужасное место, ну неужели нельзя было придумать ничего другого! Только… если я уйду отсюда, то куда пойду? Правда в том, что я ничего, по сути, не умела, работать на низших обслуживающих должностях категорически не желала, а на Марс — мне уже дважды отказывали… И я, к сожалению, не Высший, чтобы иметь право не работать.

Поэтому, скорее всего, это было далеко не последнее моё путешествие. Меня передёрнуло — то ли от мыслей, то ли от холода.

Мы шли дальше. Крей снова продолжил рассказ, Крайя уточнила у него, уверен ли он, что его рассказ никому не мешает — видимо, Крае он успел порядком надоесть. На что Крей повернулся ко мне:

— Серая, тебе было интересно послушать про Тавра?

— Да, — машинально ответила я. И краем глаза заметила, как напряглась Аня, державшая Крея за руку. Возможно, ей не понравилось, что он спросил меня, а не её. Глупости. Вот зачем мне нужен этот историк-любитель? Ну ладно, даже пусть историк-профессионал. А главное, зачем я нужна ему? А учитывая, как он бережно помогал Ане спускаться по камням, этот вопрос был исключительно риторический.

— О! А здесь мы видим барельефы, посвященные Троянской войне… — продолжил свою лекцию рассказчик.

Анкин, 4 сентября 3340 года

Мы вышли минут через десять после Серой. Скиту, видимо, не терпелось поделиться со мной эмоциями, — иначе зачем, после моих многократных замечаний о любви к путешествиям в тишине, он снова начал разговаривать?

— Слушай, а у тебя с Серой же всё серьёзно?

— Я не хочу об этом говорить, Скит.

— Ну правда. Она тебе сильно нравится, да?

Я раздражённо повернулся к нему и, повысив голос, пояснил:

— Эта тема — закрыта. Навсегда. Ясно?

— Ясно, ясно, — он вздохнул. Вздохнул еще раз. Давит на жалость, явно. Но я всё же не выдержал:

— Ну, что? Что ты хочешь мне рассказать?

— Да мне просто запомнилась девушка из группы Серой…

Я промолчал, надеясь, что на этом наш разговор закончен. Если бы.

— Ты не запомнил её? Она такая… Она, правда, была с тем мужчиной, но ты сам понимаешь, что это на самом деле мало что значит, — он откашлялся, скинул гитару и запел:

— Твои чуть грубоватые черты

открыли совершенство красоты…

Как тебе?

— Музыка ничего, а вот стихи хромают, — я еле сдержался, чтобы не засмеяться. Наш герой-любовник действительно влюбился! — Попробуй что-нибудь менее пафосное и более простое.

Он задумался.

— Твои глаза — огонь во тьме ночной,

Мне снова освещают путь.

Позволь к тебе мне руку протянуть

И будь со мной.

— Скит, я не разбираюсь в стихах.

— Ну всё равно, как тебе?

— Вроде неплохо, но как-то у тебя с ритмом проблемы.

— Ничего ты не понимаешь, так и задумано!

Я промолчал. Надо было срочно перевести тему. Я не выдержу его стихов о любви.

— Слушай, а тебе не знакомы эти барельефы? — придумал я. — Кажется, про эти события и написана Илиада?

— Да нет, что ты. Илиада про… В общем, этого так не расскажешь. Слушай:

Пой, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,

Гнев проклятый, страданий без счета принесший ахейцам.

Много сильных душ героев пославший к Аиду,

Их же самих на съеденье отдавший добычею жадным

Птицам окрестным и псам…

Я вздохнул. Видимо, это судьба. Хотя я давно планировал ознакомиться с Илиадой, почему бы не сейчас? Особенно учитывая, что этот переход действительно один из самых безопасных…

Вокруг было тихо и очень красиво. Я всегда, когда проходил, восхищался этими барельефами; возможно, здесь не было зверушек и других опасностей именно чтобы «посетители» смогли без напряжения ознакомиться с ними. Мы снова встретили несколько встречных групп, они были испуганы, но на прямой вопрос про третью ответили, что там всё в порядке. А вот четвёртую все обходили. Одна из групп была большой — четыре человека, не считая проводника. Как выяснилось, двое из них присоединились к уже сформированной группе после того, как их проводник отправился разведывать четвёртую, и не вернулся. Странно, потому что их проводником была не кто иная, как Верия. Она, как и мы с Серой, была одной из лучших. И она не вернулась…