Ша Форд - Хрупкость тени (ЛП)

- Благодарность? – Бренд покачал головой. – Великаны не благодарят, долг решают делами. Однажды они спасут тебя, и все будет честно. Благодарность приводит к еще большим долгам, которые великан не может отплатить. И даже так, - он добавил, подмигнув, - многие великаны лучше умрут, чем отплатят его.

Каэл считал это глупым. Но он не успел ничего сказать, вмешался Деклан:

- Привяжи мешок, как я, - сказал он Каэлу. Он вышел из толпы и сооружал узел из лямок, укорачивая их до нужной длины.

Каэл повторял за ним, привязал мешок, и он уже свисал до бедер. Бренд повел их, и Деклан с Каэлом плелись за ним.

- Посмотрим, - Деклан потянулся к косе Каэла. Он изучал ее минуту, чуть сдвинув брови. – Хмм, так не пойдет. На лезвии трещина, - он вернул оружие. – Я отведу тебя к кузнецу, когда мы закончим.

- Хорошо, - сказал Каэл, Деклан не смотрел на него. Он намеренно смотрел на дорогу. Каэлу показалось, что он ведет себя немного странно. Но он не успел обдумать это, Бренд крикнул:

- Чувствуете запах?

Каэл после многих печальных случаев научился затыкать нос, когда слышит этот вопрос. Особенной опасностью был такой вопрос от Бренда.

- Нет, нет, - сказал он, смеясь. Он указал на дорогу, дым поднимался от башни в четверти мили вдали. – Они готовят хлеб, - Бренд глубоко вдохнул, Каэл видел, как раздулись его ноздри. – О, ностальгия. Сразу вспоминается милая матушка…

- Не надо говорить о маме, - сказал Деклан, ткнув его древком косы. – Ты будешь задумчивым, а нам нужно работать сегодня.

- Ты прав, - сказал Бренд. Каэл был потрясен при виде слез в его глаз. – Не могу я предаваться воспоминаниям. Кто-то должен следить, чтобы вы сеяли правильно!

По пути на поля они остановились у телеги Черла. Бочки с водой сменились бочками с семенами. Бренд заполнил свой мешок наполовину, а потом настоял, что наполнит мешки Деклана и Каэла.

- Этого должно хватить на поле. Не тратьте зря. Идемте, - рявкнул он.

К удивлению Каэла, Бренд был очень щепетильным касательно пшеницы. Он стоял скрестив руки, на поле, и пропускал только некоторых великанов сюда.

- Прочь отсюда, Таггарт! – вопил он на великана, идущего к ним. – Чтобы я не видел тебя возле своего зерна! Иди сажать репу!

Таггарт не обиделся, пожал плечами и пошел в другую сторону.

- Скоты, - фыркнул Бренд. – Неуклюжие идиоты. У них нет таланта для пшеницы. И если ты будешь возиться, - добавил он, грозя пальцем Каэлу, - я отправлю и тебя сажать репу. Не сомневайся.

Каэл пообещал постараться.

Как только их поле заполнилось, Бренд назначил по великану на ряд. А потом склонился к Каэлу.

- Наша пшеница растет группами, зимняя почти готова для урожая, так что пора садить весеннюю, - сказал он и повел Каэла к ряду на поле. – Это будет твой ряд сегодня – третий справа. Ты будешь на этом ряду на любом поле, куда мы пойдем. Это помогает не запутаться. Ты раньше садил пшеницу? Нет? Я так и думал. Смотри.

Бренд поднял косу одной рукой, так быстро, что Каэл вздрогнул, когда лезвие просвистело у его уха. На оружии снизу было несколько колец. Он думал, что это украшение, но кольца странно напоминали узор.

Он смотрел, как Бренд проводит по линии толстым пальцем.

- Это метка для весенней пшеницы, показывает, на какой глубине ее сажать, - он вонзил древко в рыхлую землю, оставляя ямку в почве, а потом он бросил туда зерно, засыпал землей и притоптал ногой. – Видел? Сильно не дави, иначе все испортишь.

Бренд заставил Каэла посадить несколько участков, останавливая его работу, чтобы кричать, где он ошибся.

- Нет, нет! Ты садишь слишком близко друг к другу. Это плохо, - Каэл начал расставлять зерна чуть дальше друг от друга. – Ты хочешь заморить нас голодом? Если так далеко их садить, мы не соберем и половины посаженого.

Когда Каэл смог сделать правильно, Бренд обрадовался. Он казался в этот день счастливее, чем во все остальные, и он не переставал насвистывать.

- Тебя плуг так не радовал, - отметил Каэл. Хотя он садил неплохо, размер косы был для него неудобным. Делать ею ямки было так же легко, как ужинать копьем.

Бренд быстро догнал его.

- Потому что мы вспахивали поля с овощами, - сказал он, словно это было очевидно. – Не важно, сколько у нас общих родственников, я могу быть наполовину Садовником, но в душе я – Зерновик!

- Бренд Зерновик? – Каэл растерялся от такого звучания. Было странно, что великаны так могли себя называть. Хотя это было лучше, чем быть без имени.

Они закончили второе поле и шли к третьему, где их ждал Финкс. Он опасно улыбался, пока они приближались.

- О, вы неплохо справляетесь сегодня, - Каэл почти ожидал, что его язык высунется изо рта, пока он говорит. – Но мы можем и лучше. Поиграем?

Игры Финкса настораживали. Великаны разошлись по рядам, как и раньше, но, чтобы было интереснее, Финкс шагал за их спинами и обещал, что расправится с теми, кто идет медленнее всех.

- И делайте все хорошо, твари, - он развернул хлыст и растянул в руках. – Никаких чар, просто удары жесткой кожи по заду. Начнем игру!

- Да, давай, – сказал Бренд. Его глаза сияли, он склонился, посмотрел на Деклана, а тот слабо кивнул. – Смотри, крыска. Мы сыграем в свою игру. И ты не отставай, - Бренд ударил древком косы по земле с тихим стуком.

Каэл ничего не понимал, но времени на размышления не было. Финкс шел за ним, явно надеясь, что Каэл будет идти медленнее остальных. Так и было.

- Двигай ножками, крыска! – кричал Финкс.

Его хлыст опустился и ударил по коже Каэла. Первый удар поразил его, он выгнул спину подальше от оружия и чуть не закричал. Последовал второй удар, третий. После четвертого он уже бежал за великанами, садя зерна так быстро, как мог. Но все равно отставал.

Он приготовился к пятому удару, но услышал, как Финкс ругает великана на другом ряду. Он возился с ямкой, и Каэлу получил шанс сбежать.

Его спина ужасно болела от ударов. Он чувствовал, как следы хлыста опухают под рубахой. Кожа горела, словно противная пчелка водила жалом по его спине и плечам. Но Каэл злился сильнее, чем испытывал боль.

Его гордость была уязвлена. Было унизительно терпеть избиения от гадкого Финкса, хуже, чем от его чар. Он был беззащитен. Боль делала то, что могли сделать слова. То, что его били, а не приказывали поспешить, заставляло ощущать себя менее человеком.

И больше животным.

Конечно, великаны были грубыми. Их били так долго, что удары сломили бы их, они не могли бы даже улыбаться. Они должны были давно потерять гордость, но этого не случилось.

За каждой улыбкой был вызов. Каждая шутка была бунтом. Если бы Каэл был в рабстве семнадцать лет… он вряд ли смог бы смеяться, как делали великаны. И он уже не был против того, чтобы они смеялись над ним.

Они шли по полю, и Каэл следил за игрой великанов. Он вскоре понял: великаны отставали намеренно, в задуманном порядке. Как только Финкс бросался на одного великана, ему нужно было бежать к другому, чаще всего в другом конце поля. Они заставляли его бегать туда-сюда, каждый великан получал всего пару ударов хлыстом.