Ксения Бунеева - Пыльными дорогами. Путница (СИ)

- Здесь? - я кивком указала на дверь. Узкую, деревянную с железными скобами.

- Здесь, - ответила Варвара. - Готова?

- Минуту дай...

Сердце колотилось бешено. Едва не выпрыгнет из груди.

Ох, светлые боги, Ларьян-батюшка, Вела-вещунья, Славша-странник, Ладьяра, духи предков моих, ох, страшно мне. Ох, помогите!

- Нельзя медлить, иди.

Я на миг прикрыла глаза.

- Помни, что увидишь - лишь твое, нет его в яви.

- Спасибо тебе, Варвара.

Она не ответила, только толкнула сильной рукой дверь. Та со скрипом медленно отворилась, и я шагнула во мрак. Мягкий будто перина и ласковый словно омут. Поглотил он меня вмиг и исчезло все.

«Что увидишь - лишь твое, нет его в яви...».

Недолго мрак надо мною царил. Прикрыла на миг глаза, а потом гляжу - стою я в лесу березовом. Солнышко ярко светит, пташки радостно поют, травка под ногами мягкая, шелковая.

Прошла я вперед, прислушалась - пусто, нет никого.

Странно это... надо бы разрешение у лесного хозяина спросить. Негоже в чужом дому без разрешения разгуливать.

Вытащила ленту из косы - алую, в тон узорам, на рукавах вышитым, повязала на тонкую березовую ветку. Подарочек будет от меня, больше ведь дать нечего. Дальше прошла, присела на траву, на небо чистое взглянула.

А и не чистое оно уже - тучи грозные ползут, солнышко заслоняют. Вмиг темно стало. Молонья быстрая небо на куски разорвала, и пролился дождь густой пеленой.

Спряталась я под веткой еловой. Промокшая, дрожащая, стою, к стволу теплому прижимаюсь.

«Что увидишь - лишь твое, нет его в яви...» Нет ли?

- Доченька! Помоги, родимая! - позвал кто-то.

Не глядя на дождь, вышла из-под елки. Смотрю - стоит на поляне старушка с вязанкой хвороста.

- Звала меня, бабушка?

- Звала, дочка, звала, - прошамкала та беззубым ртом. - Помоги уж, рыженькая, до хаты моей донести.

- Так а где хата твоя?

- Недалече, за лесом.

Подняла я вязанку. Ох и тяжеленная же та оказалась!

«...нет его в яви», - подумала. Нет, значит, без груза иду.

Подумала и мигом легко стало.

Нет хвороста, и бабки этой нет, и леса нет, и избушки...

А вот и она стоит. Я так и охнула.

- Тут живешь ли, бабушка?

- Тут, красавица, тут.

Старуха-то непростая, с клюкой, в лохмотьях, а глаза так и горят темным огнем. Изба ее вроде как простая да только уж больно высока - будто на ногах стоит. На курьих.

Решили что ль чародеи пошутить? Сказку старую предо мной показать? Это что ж выходит, бабка в печи меня изжарит что ли?

- Ну, помогла тебе и будет, - решительно сказала я. - Бывай, старуха.

Только уйти собралась, как она вслед:

- Стой, бедовая, дай хоть за работу заплачу?

- Не нужно мне платы твоей. Считай за так помогла.

- Нет уж, - строго ответила старуха. - Бери вот. Бери-бери, косу хоть причешешь, а то глядеть страшно!

Вот и новости!

Баба-Яга меня некрасивой назвала!

- Спасибо, бабка, - взяла из ее рук костяной гребень. - Избу-то зерном подкорми, а то вон какая тощая стала.

- Твоя правда, детка, твоя. Да больно переборчивая она нынче - простое зерно не ест, все пшеничное подавай.

Оглянулась я по сторонам. Лес, поле, трава после дождя мокрая.

- Скажи, бабка, куда идти мне дальше?

- А это, дочка, смотря чего ищешь?

- Испытание ищу.

- Испытание? - ее глаза округлились в насмешливом удивлении. - А какое? Легкое иль тяжелое?

Я только руками развела.

- Разве ж легко дается победа?

- И то верно. Иди вон по той тропке, что в чащу петляет. Не ошибешься. И вот что, гребень-то не бросай, пригодится.

Поблагодари я ее и пошла.

Что ж еще чародеи треклятые задумали? С Бабой-Ягой меня свести - свели. Может, дальше змей трехглавый будет? Или застава с богатырями могучими? Неужто Соловья-Разбойника усмирять придется?

Посмеялась тихонько и пошла.

Иду-иду неспеша, косу чешу гребнем новым, все по сторонкам смотрю - вдруг что выскочит страшное.

А как голову подняла - небо темное, вороны летают в нем. Каркают громко да перья черные изредка роняют. Дурные то вести - раз на вороновом крыле несутся.

Лес все темнее становится. Чаща непролазная, тропка узкая, уж все платье изорвала колючками, волосы то и дело за ветки цепляются. Отстригу косу - как есть отстригу!

«...в яви нет его».

И вправду, нет. Где ж там жуть такую найдешь? Только в сказаниях старых и услышишь.

Наконец вышла я на поляну круглую. Буреломом она со всех сторон завалена, от мира как огорожена. Стоишь и кажется будто кто смотрит на тебя, наблюдает.

Простояла немного - тишь кругом. Вороны и те наверху умолкли.

Страшно стало. Сжимая гребень в руке, а сама знай богам молитвы возношу. Чую, неспроста сюда меня завели. Ох, неспроста.

«... в яви нет его».

Треск веток послышался, потом рык раздался. Вороны вспугнутые с веток слетели и в разные стороны.

Одним прыжком из-за бурелома зверь предо мной очутился. Сердечко так и забилось в висках. А душа - та вовсе в пятки ушла. Никогда я зверей не боялась, всегда могла встретить и невредимой уйти. Тут, чую, не выйдет. Не простой зверь этот.

Кто он - назвать не смею. Ростом с крупного волка сойдет. Черный весь. Лапы мощные с когтями стальными. Морда тупая собачья, уши обвислые, шерсть густая длинная. Глаза красные, гнева полны. А зубы - тут уж вовсе сознания лишиться можно - клыки белые длинные. Из паст слюна капает.

- Нет в яви его, нет в яви его, - зашептала я.

Куда уж нет - вон стоит и сожрет меня заживо, не подавится - тварь темная.

Минуту он вглядывался в меня, лапой землю скреб. Приценивается, не иначе.

Я стояла, двинуться боясь. Что ж делать-то? Заклинателю усмирять его положено. Знала бы как, усмирила б давно.

Бежать нужно, подсказало что-то.

Шаг назад сделала.

Зверь рыкнул и на меня.

Светлые боги, как только увернуться успела, в сторону отскочить да гребень в холку ему воткнуть.

Вроде и взвыл зверь, а только гребень тот ему, что волу дробинка. Встряхнулся, откидывая мое единственное оружие, и снова на меня бросился.

Не успела я опомниться, как на земле лежала, могучими лапами придавленная. От боли все кровавым показалось, когда зубы впились в плечо.

Вцепилась в шею зверю, не давая себя укусить сильнее, постаралась оттолкнуть. Только он силен оказался - куда мне.

Из последних сил толкнула, вскрикнула, чуя, что проигрываю. Тут только и заметила тонкую золотую ниточку, что от сердца его тянулась. Вроде была она, а вроде и нет.

Схватилась и потянула.

Зверь вмиг застыл, отпустил меня, назад отошел и поклонился, припадая на передние лапы.

Я, не веря своим глазам, не отпускала волшебной нити. Та в руке моей светилась.

- В моей ты власти теперь, - сказала зверю. - Иди следом и охраняй меня.

Откинула нить в сторону и пошла прочь. Зверь за мной.

Тронула плечо - нет ран, крови на одежде и той нет.