Ксения Бунеева - Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Вот она любовь - силища какая! Врут люди, что злая, не верьте. То конец ее злым иной раз обернется да не у всех. А любовь, ежели только из сердца самого, та к звездам поднимает и душа с ней летит, а не по земле шагает, на посох опираясь.

Всеслав нынче хмурый был. Не улыбался, не шутил. Сидел только и старую летопись читал. С ним и Варвара с Тишкой притихли. То они все собачатся меж собой, а сегодня примолкли.

- Что смурной такой, Всеслав? - решилась спросить.

- Не всем же сиять медным грошем, как ты, лисица.

- А чего ж не сиять, коли повод найдется? - не смутилась я.

- А то-то и оно, что нет повода ладного.

- Случилось что?

- Давно уж случилось, Вёльма, давно. Гарнарцы треклятые поедом жрут, скельдианы надумали вон в войну ввязаться, нам помочь, а тут еще и ельнийцы, чтоб им пропасть на месте, в гости заявиться решились.

- Ельнийцы? - я едва сдержалась, чтоб свой восторг не выказать. Уж сколько я слышала про этот народ чудной, сколько сказок знаю мне б вот хоть одним глазком на ельнийца настоящего глянуть. Только Всеславу об этом ни намека. - Чего им понадобилось?

- Того ж, что и скельдианам, Беларде помочь.

- Разве ж плохо?

- Плохо-то неплохо, а не время сейчас князю почести гостям воздавать да красные дорожки разворачивать. Ельнийский королевич вознамерился на Сияне Мстиславовне жениться, как только Ихмета разобьем. Вот и решил он и доблестью воинской покрасоваться, и девицу просватать.

- Так вроде ж просватана, - не разобрала я.

- Мстислав наш и ельнийский король, имена у них - сама ушедшая заплутает, еще год назад об том говаривали. Теперь вроде и срок пришел. Да есть еще проблема одна. Сияна как и вся Беларда молодым богам поклоняется, а ельниец требует, чтоб девица его веру приняла.

- И князь согласен?

- Куда денется! Законы такие, а чтоб Беларду отстоять, Мстислав еще не на то решится.

Я только открыла рот и развела руками:

- Разве ж возможно такое? От богов, от веры своей отказаться! Грех ведь страшный, не будет покоя после.

Всеслав поглядел на меня и чуть улыбнулся - одними только глазами.

- Молода ты еще, Вёльма, видишь лишь то, о чем говорят. Боги - они едины для всего света. Это уж люди зовут их разными именами.

- Так если ж едины, чего Сияне в ельнийскую веру не перейти? - спросила, все еще не соглашаясь с Всеславом. Как же так, что едины? Выходит, ельнийцы в тех же богов верят? Нет уж. Наша вера правильная, а их нет.

- Сияна из княжеского рода. Простому-то от заветов предков отступить нельзя, а ей и подавно. К тому ж, представь себя на месте княжны - везут в чужой край, замуж выходить велят, а слова-то и не спросят.

- Жаль ее за это, - согласилась я. На своей шкуре испытала, что такое, когда принуждают за немилого идти. А Сияна та же девка только крови высокой. - Так а чем же тебе это аукнулось, Всеслав?

- Я, Вёльма, не только чародей, но и в советниках князя хожу. Мстислав велел ельнийцам почетный прием готовить и заодно про веру их узнать. А я в Ельнии так давно был, что и не помню толком.

Я придвинулась ближе к старику и заглянула в книгу.

- Так давай вместе готовиться? Не все ж в Ельнии бывали, кому-то и интересно будет.

Война с гарнарцами треклятыми за сотни верст от Трайты шла, а все же весточки печальные то и дело долетали. Воевода Далибор писал, что трудно ему рать вражескую сдерживать. Без волшбы кочевники силой великой владеют, а уж как шаманы их в бубны начнут бить, да кровь свою с зельями в котлах смешивать, так и вовсе тяжко нам против них стоять.

- Станут ли чародеи в войну вступать? - спросила я как-то у Всеслава, когда тот велел его грамоты разобрать. - Чего ж князь наш так медлит?

- Погоди, Вельма, не торопись. Князь не дурак, а Ростих, советчик ему, так тот и подавно. Чародеи наши посильнее гарнарских будут. Особенно те, кто боевому искусству обучен. Сам же Ростих таков. Да и ученик его, - заклинатель подмигнул мне, - Ладимир твой разлюбезный. Сильный он колдун, не чета нам с тобой. И знает много - ведун же.

Я зарделась и опустила глаза.

- Скажешь тоже, - проговорила. - Разве Ладимир тебя сильней?

- Теперь нет, а вот подучится да посох получит, так почитай равными станем. Должна же знать, на что твой полюбовник способен.

- Будет тебе, Всеслав, - совсем смутилась я.

Заклинатель рассмеялся.

- Ладно уж, не буду. И осуждать не стану - не мое право, богов.

- Откуда знаешь только? - лишь заикнулась я осторожно.

- А чего ж тут не знать, Вёлька? Стоит ему рядом встать, цветешь будто омела после грозы. И на Истомин день вас видел вдвоем. Ладно, хватит болтать, лисица! Давай-ка письма от послов на стол, а прошения отложи пока, после прочту.

Ни дня не проходило, чтоб Всеслав не научил меня чему-нибудь. Говорил, мол, стар он, медлить нельзя, того и гляди ушедшая за руку возьмет и к себе поманит. Я меж тем быстро схватывала и каждое слово ловила.

Одна лишь печаль на сердце легла. Уж седмица прошла, как я решилсь письмо в Растопшу отправить. Родным написала, что в Трайте живу и чтоб собирались и уходили они в Ножов-град, за крепостными стенами хорониться. Ответа так и не дождалась - видать обиду на меня затаили. Пусть и злятся, но слово послушают и живы будут.

Вчера после заката к Ладимиру сокол прилетел с письмом. Прочел он его и задумался крепко.

- Что стряслось? - спросила я, коснувшись его плеча рукой.

Ладимир обернулся.

- Арьяр пишет. В Подлесье люди Мстислава пришли. Больше половины мужиков забрали. Его самого в младшую дружину приняли. А как уходили, дед Ждан за ворота вышел и смерть им предрек.

Я невольно всплеснула руками и за сердце схватилась:

- Да как же это? Неужто так и сказал?

Арьяр...

Вспомнила его и страшно стало. Птица почитай несколько дней летела. Поди уж в южный земли он с войском ушел. Быть может, в этот миг с гарнарцами бьется. Оберегите его, светлые боги! Дай ему сил, Ларьян-батюшка, огради копьем своим острым от вражеской руки.

- Боишься за него? - спросил Ладимир.

- За тебя больше боюсь, - сказала и обняла его за плечи.

С Истомина дня уж две седмицы минуло и не было ночи, чтоб с Ладимиром не провела. Кругом все будто договорились - если и осуждали меня, то только изредка, взглядом. А я только того и ждала - не было в то время счастливей никого и не могло быть.

Ладимир день ото дня будто менялся. О том, чему Ростих его учил, не рассказывал да только чувствовала я, что прежнего, того, который из Подлесья выезжал нет больше. Силой новой от него веяло, незнакомой. Прав был Всеслав, время дай и Ладимир посильней самого Ростиха сделается.

Варвара по обыкновению сидела над каким-то узором. Она каждый раз занималась рукоделием, как только выпадала свободная минутка.

- И есть тебе охота каждый раз шить? - спросила я, видя, как чародейка вновь села за привычное бабье дело, лишенное всякой тайны и волшбы. - И так уж все наряды свои расшила - любая мастерица позавидует.