Ксения Бунеева - Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Шут не носился, не шутил, сидел спокойно на полу у моих ног и напевал под нос грустную песенку.

- Вот, испей, дрожь уймется, - подала кружку Варвара. - Давай помогу, не то расплещешь. Ох, светлые боги, вжизнь такого не было, чтоб чародеев били!

Шут широко улыбнулся и положил голову на мои колени.

- Давай я тебе сказку расскажу?

Поднял голову и сел, развернувшись ко мне лицом.

- Уйди, дурень, ей не до твои сказок!

- Злющая ты баба, Варька! - скривился шут. - Я ж как лучше хочу.

- Знаю я, как ты лучше делаешь! Шел бы уж к князю!

- И что ж это? - шут упер руки в бока. - Я уйду, а лисица горевать станет.

- Есть кому ее утешить!

Тишка фыркнул.

- Он ей сказку не расскажет.

Варвара только махнула рукой.

- Говори уж, окаянный!

Тишка важно надулся, напуская на себя умный вид. Я даже усмехнулась, завидев такое. Шут еще больше заважничал:

- Дед мой, старик беспамятный, которому надвое бабка сказала будто проживет он три сотни лет, сказ такой вел. Жила на краю села девка - ладная такая была, пригожая, всякий кто увидит, любовался только. Бедная та девка была - ни гроша за душой, ни платья в сундуке. Босая ходила, зарабатывала тем, что поденную рабоут у купца тамошнего выполняла.

Многие проезжие, кто видел ее, заглядывались на нее, на свидания в сумерках звали. Девка только смеялась, но ни к кому не ходила. Замуж многие звали ее - и кузнец Прон, и пастух Сёмка, и пахарь Неждан, да и сын того ж купца, Стоян. Той бы, дуре, согласиться да пойти. Оно и понятно - живет на отшибе, с матерью старой. Вышла бы замуж и будет ладно. Так нет же, все она отказывалась. Говорила, мол, судьбу свою ждать буду, не объедешь и на коне ее, родимую. Ну а как звали ту девку, дед мой запамятовал.

Здесь шут поерзал, сел удобнее и продолжил:

- В общем, год ждала, другой ждала, женихи уж на других женились, детей завели. В деревне все над девкой смеялись, мол, упустила счастье свое. А она им: «мое счастье посчастливей вашего будет, только на порог еще даже не ступало». Опять смеялись над ней. Прошел еще год, девке уж два десятка лет минуло. Селяне уж и думать о ней забыли - мол, умрет старой одинокой в нищете.

Зимой холодной, пока вьюга пела за окном свою песню, постучался в дверь крайне хаты гость - больной весь, замерзший, с дороги сбившийся. А в хате той как раз девка наша с мамкой своей жила. Приняли они гостя, обогрели. Тот на другой день взял и слег в горячке. И пока хворал он, вьюга ни на день не утихала. И как выдюжал ничуть не утихала, и как на ноги встал. Старики в селе говорили, не было сто лет такой лютой зимы.

Совсем ожил гость, по хозяйству помогать стал, отблагодарил хозяйку за заботу, а как уезжал, пообещал девке-красавице, мол, вернусь за тобой. И уехал.

Ждала она до лета, после до осени, до весны - не было гостя ее. В деревне все больше потешались над ней, а девка, знай смеялась. «Вам моего счастья не понять. Ждать его буду и пока не дождусь, с места не двинусь, не постарею, чтоб красавицей счастье встретить, не захвораю, чтоб здоровой быть, не умру случайной смертью, потому как на роду счастливой быть написано.»

В голос смеяться стали над ней, а меж тем примечали, что не хворала она, годы не властны над красотой были, сколько не случалось бед, ни в одной не страдала. Решили люди, что темным колдовством девка балуется, ведьмой прозвали.

Умолкли только когда через три года вернулся гость ее незваный. «Вернулся я к тебе, - сказал, - уж прости, что долго шел, так ведь князь на службу призвал, в земли далекие». Собралась девка и уехала, мать старую забрала. Люд только дивился, мол, вот как выходит иной раз.

Шут поглядел в потолок и добавил:

- А все оттого, что как веришь в счастье, так оно и приходит. Сильно веришь - большое счастье, слабо - стороной и малое обойдет. Ну как, понравилась сказка?

- Хорошая сказка, - кивнула я.

- Все бы тебе сказки говорить, - пожурила его Варвара. - Лучше б...

Не закончила. Дверь отворилась.

- Вот что, Вёльма, собирайся и домой пошли, натерпелась уж сегодня, - решительно проговорил Ладимир, садясь рядом со мной. - Будет тебе одной по улицам ходить.

Осторожно коснулся моего лица, раглядывая здоровенный синяк.

- Ясну бы сюда, - проговорил. - Она бы вмиг вылечила.

- Я и сама ее вылечу, - резко ответила Варвара. - А домой тебе и впрямь пора, Вёльма. Сейчас только снадобье с собой дам.

Василек открыл зеленый глаз, и с интересом взглянул на Ладимира.

- Сторож твой? - усмехнулся мой любимый.

- Навроде того - не даст в обиду.

Тишка прищурился и быстро поднялся. Поклонился.

- К князю пойду! - громко сообщил нам. Потом склонился к Ладимиру и добавил: - Холод ночной да огонь, смотри, сбереги лисицу!

Сказал и ушел.

- Вот так приятель у тебя, - вслед ему посмотрел ведун.

- Тот еще подлец, - ответила я.

Ладимир обнял меня и к себе прижал.

- Не отпущу тебя больше никуда, ни на минуту не отпущу.

Обняла я его, глаза закрыла, а по лицу слезы. Страшно, как же страшно мне теперь - за себя, за Ладимира, за близких, за друзей своих. Беда вон как близко ходит, как возьмет за плечо, так и не увернешься, не вырвешься из лап ее цепких.

***

Близился тот день, когда ельнийский королевич прибудет в Трайту, чтоб на Сияне Мстиславовне жениться. Прибыть он должен с малым сопровождением, без шума, а Всеславу прием скромный, но достойный оказать положено.

Верно Мстислав решил - Ельния Беларде хорошей помощницей станет. Гарнарская орда сильна и все сильнее становится. А у ельнийцев и армия крепкая, и чародеи сильные, и друзья-соседи надежные.

Саму Сияну я так и не видела. Всеслав, с детских лет знающий княжну, говорил будто очень она красива. Оттого видать так и назвали. А уж какова та по нраву, молчал. Да и не спрашивала я - мне-то что? Будто дружить собралась!

Наконец пришла весть с быстрым соколом о том, что через два дня прибудут ельнийцы в столицу. Всеслав тут же забегал, засуетился, князю доложил, мне готовиться к встрече велел - мол, чародеям полагается на приеме присутствовать.

« И тебя, Вёльма, возьму, только смотри ж не вычуди чего!».

Надела я лучшее платье, с вышивкой, что сама сделала, заплела косу, новый знак Дома Предсказаний надела. Всеслав на потерю мою рукой махнул и велел новый медальон дать - мол, разбойники своё получат, а ты не горюй. Погляделась в зеркало - та же рыжая девка, что и прежде. А после надела новое синее корзно с тонкой меховой оторочкой - Варвара подсказала купить, мол, будет тебе как деревенская оборванка бегать, чародейка ведь теперь. Хотела обидеться на такие слова да не стала - разве ж на правду обижаются?

Собрались мы в княжьем тереме, в зале, где Мстислав всегда послов встречал. Сам князь сидел на троне, с ним рядом советники, воеводы, чародеи. Ростих, Велимир по левую сторону, а следом Всеслав. Даже Зоран, темный жрец ушедшей пришел. Вернее, позволили. Обычно ведь нигде его не увидишь.