Лика Маррн - Ряска Правды

— Принесите мне болотных лягушек, сушеных гусениц, ягод бузины и сырые кроличьи языки!

Редж покрепил моё требование убийственным взглядом в сторону несчастного, отчего тот чуть не проглотил свой собственный язык. Король усмехнулся и покачал головой, отпивая из кубка — ситуация его, похоже, забавляла. Я бы тоже сочла её весьма смешной, если бы не тот факт, что мне предстояло съесть всю ту гадость, что я заказала.

— Пока твой нерадивый слуга исполняет то, что ему надлежало исполнить до трапезы, я соизволю проявить уважение к местным традициям и испробую ваши кушанья.

С этими словами я отломила малюсенький кусочек от поросёнка, и с выражением абсолютного отвращения на лице надкусила. Это. Было. Божественно.

Брезгливо поморщившись, я доела эту пищу богов с таким видом, будто бы это на вкус было ничуть не лучше обыкновенной грязи. Все это в абсолютной тишине, казалось, придворные даже не дышали, ловя каждую деталь происходящего.

И только я нацелилась на аппетитный мясной пирог, как дрожащий голос слуги пролепетал:

— В…в…ваше в…высочество, по в…вашему п…приказанию…

— Ну наконец-то! — вслух произнесла я, тихо ненавидя слугу за несвоевременное появление.

Слуга поставил поднос с моей, в общем-то, обычной пищей, передо мной, убрав тарелку с недоеденными вкусностями. Откуда он взял сушёных гусениц, ума не приложу. Но, тем не менее, они царственного покоились поверх абсолютно свежих лягушек. На моём лице появилась ухмылка.

— И парочку живых, если вас не затруднит.

В зале с грохотом упала вилка. Скрипки на секунду сбились.

Я же, изобразив на лице довольную улыбку, захрустела лягушками. Вкус был пресный, мясо сырое, но, как бы то ни было, это был вкус дома. Гусеницы были более противными, я раздавила пару ягод, чтобы макать туда сушеных насекомых. Обычно я ела такое зимой, вырыв приготовленные летом запасы из-под слоя ила и земли.

Никто не шелохнулся — я была главным представлением сегодняшнего дня. Чего бы я не сделала — мне все сойдёт с рук, напомнила я себе. Именно эта мысль окончательно утвердилась в моем мозгу, и дала позволение творить абсолютное безобразие.

И в этот момент слуга принес чан с живыми лягушками.

Решив удивить зал, я нарастила себе небольшие клычки и во весь рот улыбнулась слуге. Как он не выронил лягушек — ума не приложу. На его месте я бы с воплем ужаса сбежала подальше и больше не возвращалась. Следующий вопрос — что он такого видел в этом месте, что заставило его не бояться клыкастой кикиморы?

Невозмутимая я вынудила лягушку за лапку. Бедное создание трепыхалось, изо всех сил пытаясь вырваться, но этой точно была не судьба. А вот следующей…

Подняв лягушку высоко над головой, так сказать, на всеобщее обозрение, я начала медленно опускать её ко рту, дабы все успели хорошенько оценить зрелище. Признаюсь, я наслаждалась ситуацией насколько это было возможно.

Лягушка запищала от страха, и я мысленно попросила у неё прощения — обычно я не настолько жестока. Но зрелище требует жертв. В абсолютной тишине хруст несчастной звучал просто оглушающе. Клыкасто облизнувшись, я протянулась за второй, и поздравила себя, когда в толпе кто-то изумленно ахнул. И как я раньше до такого не додумалась? Все гениальное, видимо, приходит во время еды.

Я незаметно подмигнула Реджу, тот кивнул головой, дозволяя всё. Чего только не сделаешь, чтобы не выйти замуж за принца… С такими мыслями я уронила лягушку на ногу слуге, параллельно шибанув того искрами по пальцам. Чан разлетелся в дребезги, лягушки, почуяв свободу, рассыпались во все стороны. Каким же было моё удовлетворение, когда среди этих мельких, безобидных существ, гордо надуваясь и сдуваясь, сидели две огромные отвратительные жабы. Вернее, мне-то было как-то все равно, но люди считают их ужасными, и это было мне на руку.

Я уже упоминала, что мне подчиняются мелкие существа? Лягушек с жабами к анчуткам не отнесешь, конечно, но заставить их делать что бы то ни было не требует и малейшего напряжения.

Один взгляд — и жаба полетела в декольте пышной дамы. Дама была выбрана целью потому, что обладала особенно пышным бюстом, и жаба, попав в эти обширные владения, проскользнула куда-то вниз… Дама вскочила, с криком ужаса, опрокидывая кубок с ярко-красным вином… И, разумеется, мужчина, сидевший слева от неё, был одет в абсолютно белые одежды…

Лягушка, так удачно прыгнувшая в огромное блюдо с соусом, который тут же оказался на присутствующих, довершило общий хаос. Придворные выскочили, кто-то завизжал, и, разумеется, остальные подхватили. Позолота оказалась мгновенно заляпана едой. Лягушки летали во всех направлениях, но моих лягушаточек убить было не так-то просто!

Парадный ужин был сорван. Придворные носились от стены к стене, крича, будто их режут. Платья сорвались, камзолы оказались на полу, на прическах, громко квакая, сидели лягушки, которых нельзя было оттуда никак согнать. Реджинальд спрятал ухмылку за кубком. Королевская семья невозмутимо восседала, как будто царивший бардак их не касался. Мимо уха короля пролетела лягушка, распластав лапки. Выдержке можно было только позавидовать.

— Дорогой, прошу меня извинить, — вежливо склонила я голову. В пальце от меня пронёсся лакей, пытавшийся выловить жабу из бюста все той же визжайщей дамы. — Из-за шума у меня, право, разболелась голова.

— Ну что вы, ваше высочество, не извиняйтесь. Ваше здоровье для меня важно в первую очередь.

Редж был мил настолько, что помог мне встать — все лакеи были слишком заняты моими маленькими друзьями, чтобы кто-то мог отодвинуть мне стул.

Присев в небольшом поклонения, как учили, я "выразила свое почтение" Реджинальду и с королю, а затем направилась к выходу. Старый капельмейстер невозмутимо распахнул передо мной двери — похоже, на своём веку он видел в этой зале и не такое. Стало даже немного обидно.

Коридоры были пустынны, и никто не попался мне на пути до спальни. Я сохраняла на лице вежливое отстранение выражение лица, даже когда вежливым кивком отпустила служанок.

Когда дверь за ними закрылась, я подождала, пока послышится звук удаляющихся шагов, и лишь потом расхохоталась.

Платье полетело на землю, и я с чистой совестью и чувством выполненного долга бросилась к своему любимому болотцу.

Змейка встретила меня, плеснув по воде хвостиком. Она уже не была малюсенькой змеей, которая умещается на руке — я увеличила её до размеров ствола молодой ивы, так, что она теперь смотрела весьма устрашающе. Сделано это было с коварным умыслом — ни по каким иным причинам я бы не отказалась от своего живого украшения — за последние пару дней служанки повадились заглядывать ко мне в спальню, а одна даже отважилась забираться сюда, к прудику. Учитывая, что мы с Реджинальдом плели здесь хитроумные паутины коварных планов, и меня просто просвещали о реалиях дворца, посторонних здесь видеть мне не хотелось. А стоило любопытным девушкам наткнуться на огромную змею, которая широко открыла рот и облизала раздвоенным язычком клыки — желание возвращаться сюда отпало мгновенно.