Александра Апрельская - Маршал грозового мира

— Насколько я понимаю, — Тровен отложил в сторону прочитанное письмо, — вы также намерены снять с себя почетную должность центра круга?

Хор невозмутимо кивнул.

— Я не готов решать за других.

— Это делает честь вам, хоть и убирает любую определенность из дальнейших действий Кея, — Тровен ещё раз глянул на строки убийцы, выписанные почерком адмирала. — Впрочем, немалую важность имеет пункт про личную встречу. Если она состоится, это может быть прорыв во всем расследовании.

— Следует быть очень осторожными с этим, — предупреждающе заметил Байонис. — У нас опасный и непредсказуемый оппонент. Чем меньше он знает о наших успехах, тем лучше. Лучше его не провоцировать.

— Боюсь вас разочаровать, господин Маршал, — взгляд Тровена отчего-то сделался неприятным, — однако некоторые люди, не чувствуя за собой хвоста, начинают излишне наглеть. У нас есть два варианта. Либо преступник — лекарь, либо их в команде двое, и один убивает, а другой уродует тела, — вернулся к выстраиванию догадок майор. — Оба варианта имеют равную вероятность, хотя убийца в семье лекарей… Признаю, выглядит это жутковато.

— Не менее жутко, чем смерть Мэйла, — жестким тоном произнес Маршал. — В любом случае мы должны искать среди Аймалдэнов — преступника или его пособника.

— И в первую очередь среди Бьюкенена, Виррена и Маскэрэ Аймалдэнов, — уточнил Мальс. — В принципе, вызывает сомнения даже Тора, но её защищает то, что она спала в каюте адмирала, а хлопков двери не слышал никто.

— Если брать за истину то, что действуют два человека, то что же, выходит, — Байонис нахмурился, — они оба летели на «Рассекающей»? Или только убийца, а лекарь уже потом собрался что-нибудь… вырезать у Мэйла? В таком случае ни Виррен, ни Маскэрэ, ни Бьюкенен здесь ни при чем, а это только все путает. Я предлагаю пока принять первый вариант. Сомневаюсь, что владелец метода Хасдента захотел бы с кем-то делиться. Не говоря уже о том, что вырезание частей трупов в госпитале смотрится более чем странно — какой смысл проворачивать такое? Более реально, что убийца — лекарь и он сразу же после убийства резал тела. Хоть я до сих пор не знаю зачем, но все же это смотрится лучше. Поэтому я считаю, что Лейнора Зорренда пока надо отодвинуть. Займемся нашими лекарями.

— Как я уже говорил, Бьюкенен вызывает много вопросов, — не смог не встрять с любимой своей темой Хор. Наверное, в нем на всю жизнь осталось недоверие к тем, кого кто-либо называл Кеем.

— Виррен наиболее опытный из них, — попытался устроить противовес упрямым подозрениям ученика Байонис. — Кею Аймалдэну, — он, видимо, специально сказал именно так, — могло бы не хватить опыта на подобные сложные манипуляции.

— Скажите, майор, — Хор переключился с Маршала на Тровена, — а на каком счету у госпиталей все четверо подозреваемых-Аймалдэнов?

— На хорошем, — не замедлил обрадовать тот. — Виррен — главный врач центрального квемерского госпиталя и автор методики оздоровления. Бьюкенен — сильный лекарь, известный хирург. Маскэрэ для своих лет делает заметные успехи. Никаких особых жалоб на них не поступало, центрами скандалов они не становились.

— А Тора? — все же поинтересовался Хор.

— Она из них четырех наименее успешна, однако с необходимой программой справляется. Как видите, ни у одного из этих людей нет чего-то, за что можно было бы зацепиться. Кроме того, Виррен и Бьюкенен проводят много времени в госпиталях, и у них есть алиби на время столичных убийств. Это плюс. Но и минус. Потому что в больницах все друг друга знают и готовы выручить, если что. Солгать — из лучших побуждений. Судя по отзывам коллег, Виррена и Бьюкенена особенно любят, Маскэрэ уважают.

— А Тора? — опять спросил Хор.

— Её скорее терпят, — обстоятельно отвечал Тровен, хотя Байонису, кажется, не нравился ход разговора.

— К чему вопросы про Тору, если вы сами сказали, что её можно пока не рассматривать? — поинтересовался Маршал.

— Мне просто хочется составить всю картину, — пожал плечами Хор. — Эти четверо путешествовали вместе, они — семья. Какой бы гадостью ни был Кей — я говорю об убийце, — уточнил он из вредности, — но многие сдвиги в разуме идут именно из семьи.

— Это уже слишком глубоко пошло, — возразил Байонис. — Чтобы понять отношения в семье, следует копать по родителям каждого из подозреваемых, а сестра все же дело второстепенное, поскольку она младше и мало влияла на Маскэрэ с Бьюкененом. Вам не следует расплескиваться на все сразу, Мальс.

Хор только пожал плечами, отметив, что Байонис в последнее время уж слишком ретиво начал критиковать ученика. Счел нужным приступить к обязанностям наставника? Как знать, как знать…

За дверями послышался неясный шум, и Маршал чуть напрягся, отвлекаясь от чтения нотаций. Через пару минут шум вылился в возбужденные звучения по меньшей мере трех голосов, и в каюту двое солдат ввели юношу, которому едва-едва перевалило за двадцать.

— Рад вас приветствовать, господин Маршал, — сверкнул синими глазами внезапный гость. — Я извиняюсь за то, что не мог выразить свое почтение вам ранее.

Байонис не выглядел радостным: он смотрел на этого молодого человека, как на нашкодившего кота.

— Сколько же часов вы пробыли на корабле, господин Эссентессер? — подчеркнул обращение Маршал, и Хор чуть не присвистнул. Да, Объединенному Миру определенно не повезло почти со всеми преемниками правителей. Один — бунтарь, другой — шалопай, третий вообще погиб… — И что вы здесь делаете?

— Что я здесь делаю? — жизнерадостно спросил очередной неразумный преемник. Жизнерадостность его не напоминала сбивающую с толку приветливость Эвальда Мистераля, поскольку с самого начала предназначалась для издевки. — У меня было путешествие, но оно, увы, по всем известной причине сорвалось. Да будет земля пухом бедному адмиралу.

Юного Эссентессера вряд ли волновала смерть Иушнице, его куда более волновала собственная судьба. А Мальса, Маршала и Тровена — обстоятельства, при которых этот молодой человек очутился на борту «Рассекающей».

— А теперь потрудитесь объяснить, как протекало ваше путешествие и почему мы встретили вас только сейчас, — Байонис сохранял спокойствие, но Хор понимал: если проказник-преемник начнет наглеть, то ему устроят воспитательную беседу. Не очень приятную.

— Я делил с адмиралом его каюту, — честно признался шальной Эссентессер. — Вернее, сначала с адмиралом, а потом — с леди Торой. Я уговорил её никому об этом не говорить.

— Значит, никому не говорить? — сурово свел брови Маршал. — А что же сказал господин Магистр в ответ на вашу просьбу разрешить путешествие?

Хоуэрс Эссентессер — именно так звали преемника Магистра — не мог ответить на этот вопрос. Просто потому, что его никто никуда не отпускал: он сбежал сам, думая, что сможет укрыться благодаря помощи Иушнице, а тот возьми да стань жертвой таинственного убийцы. И сбежавший шалопай попался.