Александра Апрельская - Маршал грозового мира

Месяц назад в центре жизни непоколебимо стояла грядущая карьера в армии, и Хемена этим гордилась, противопоставляя себя ровесницам, которые побаивались войны. А теперь… теперь изменились строгие рамки, которые построил отец при помощи учителей и за которые она заставляла себя не выходить, чувствуя себя, впрочем, вполне удовлетворенной. В четкие правила и цели влилось беспокойным ручьем желание нарушать устоявшиеся традиции, не оправдывать ожиданий, зато оправдывать опасения. И за все это следовало благодарить именно Мальса Хора. У них было мало встреч и серьезных разговоров. Но даже несколько фраз зацепились в памяти, порой забредая в мысли и напоминая о своем существовании.

Хемена помнила, как её потрясли спокойные слова Хора о том, что он мог бы не пойти в ученики к Эссентессеру и мог бы вообще убраться из Центра, если бы сильно того захотел. Она слушала это, открыв рот, и постепенно осознавала, что за границами уготованной ей судьбы есть жизнь, есть что-то привлекательное, куда можно нырнуть с головой. Куда хотелось нырнуть с головой. Хемена побаивалась этого своего стремления, однако чувствовала: если обучение в Военной Академии в конце концов зайдет в тупик, то придется вырваться из золоченой клетки. Правда, южная птичка могла не приспособиться к климату столицы, а привыкшая к обеспеченности девушка могла не справиться самостоятельно, однако она верила, что все получится. В крайнем случае, ей бы немного помог Хор.

В последние дни в Академии главной темой разговоров стал новоявленный Мальс Эссентессер: его на все лады обсуждали, чаще ругали, чем хвалили, а многие вообще задавались вопросом, откуда он взялся и с какой такой стати занял место ученика при Маршале. Возмущались многие. Ещё бы — они столько трудились, чтобы приблизиться к роли Эссентессера, а её взял и прихватил никому не известный паренек, который даже в Академии не обучался! Паренек из Центра Одаренных! Ричардели гадали, что это за феномен такой. Мало кто мог подумать, что человек, имея крупный талант, по своей воле может избрать отличающуюся от него стезю, потому ученики и удивлялись: да, учился в детстве на военного, но ведь не прошел способностями. А он не прошел своей честностью и стремлением к свободе. Тем самым стремлением свободе, частичку которого Хор подарил Хемене.

Но сегодня разговоры в Академии шли другие. Пугающие. Одногруппники сообщили Хемене, что дирижабль «Рассекающая», на котором отправился в Грозовой Мир Хор, вернулся в Квемеру. Потому что его капитан, адмирал воздушного флота Мэйл Иушнице Ричардель, был убит. Новость упавшей скалой пригвоздила к земле, заставив снова вспомнить разговор с Кеем, свой выбор… Убийца не сидел сложа руки. Ещё одна смерть — и на этот раз уже никто не сомневался, что она носила криминальный характер. А что будет дальше? Что будет с Адилунд, с Хором, с ней самой?

Кей выполнил обещание. Новым центром круга стал Мальс Эссентессер.

Едва просидев занятия, во время которых она ещё дальше отошла от прежнего образа примерной ученицы, Хемена побежала в юго-восточный район Квемеры к воздушному порту, где приземлялись все дирижабли. «Рассекающая» находилась здесь, однако одинокая и безжизненная, лишь рядом стояли двое солдат, охраняя вход. Ах, да, место убийства… Она определенно опоздала, если хотела встретить здесь Хора, но смогла хотя бы узнать, где сейчас можно найти Байониса Эссентессера и его ученика.

Маршал с преемником находились в Главном Полицейском Управлении, где разбирались со всеми тонкостями произошедшего. Солдаты наотрез отказались говорить что-либо о погибшем адмирале, и Хемена отправилась в Управление, понимая, что её туда не пустят, но надеясь встретить Хора на выходе. Пусть и придется ждать долго. Ничего. Какая разница, проведет она эти волнительные часы на улице или в комнате своего общежития? Тем более что нынешняя тактика гарантировала встречу. Ученик Маршала имел немало хлопот и без своей подруги, он мог нескоро найти время, чтобы навестить её.

Главное Полицейское Управление находилась в пяти минутах ходьбы от часозвони, на которую Хемена уже не могла смотреть спокойно. Потому что в памяти моментально всплывали лица Хора и оскал Кея. Противники. Кто знает, вдруг слова убийцы ничего не значат, и роль «центра круга» не спасет Мальса, твердо идущего по следу, от смерти? Да, Кей обещал не трогать его, однако Хемена подозревала, что Маршал и его ученик рано или поздно приблизятся к таинственному преступнику настолько, что он же не сможет это игнорировать. Да и разве он кому-то обязан? Все эти слова насчет круга, центра, закономерностей — игра, насмешка, которую Кей может отбросить в сторону, если запахнет паленым.

Пятиэтажное здание Управления гордо высилось среди остальных домов. Его построили недавно, лет пятьдесят назад, поэтому все до сих пор выглядело, как новое, небольшая крепость посреди столицы. Совсем молодая, Квемера не имела стен, которые защищали бы её от врага. Небольшому городку в центре Облачного Мира это и не требовалось, а сейчас так тем более никто не угрожал внешним вторжением.

Сегодня возле Управления было достаточно многолюдно: видимо, сказывалось резонансное дело со смертью известного военного. Адмирал Иушнице обеспечил воздушному флоту несколько блестящих побед в последней войне, его называли героем, им гордились, его ставили в пример ученикам Академии. И вот теперь он погиб. Возможно, как раз из-за одной ученицы Академии. Ведь она, поставив центром круга Хора, сделала жертвами окружающих его людей, а адмирал попал именно в этот список.

Хемена спросила у дежуривших возле входа солдат о Маршале и получила четкий ответ: находится внутри, беспокоить его нельзя. Впрочем, она и не собиралась беспокоить погруженного в расследование Байониса Эссентессера.

— У вас какое-то дело к Маршалу? — прозвучал над ухом чей-то приятный баритон, правда, скучающе.

— Нет, у меня дело к его преемнику, — ответила Хемена, не совсем понимая, зачем это делает. Она могла посмотреть на осмелившегося заговорить незнакомца тем взглядом, каким осаживала одногруппников, однако сейчас говорить тянуло. Говорить — чтобы заполнить пустоту неясности и тревоги. Чтобы отвлечься.

— В любом случае, это надолго, — усмехнулся незнакомец.

Ему было лет тридцать или даже чуть меньше. Чуть прищуренные ярко-синие глаза с интересом оглядывали Хемену, лицо выражало лишь приветливость, хотя в этом человеке чувствовалось нечто, отличающее его от простого прохожего. Несмотря на едва-едва причесанные волосы, щетину на щеках и подчеркнуто небрежные жесты, Хемена с определенностью могла сказать, что он более внимательный и серьезный человек, чем Эвальд.