Ёрш Ника - Скользящая во снах

— Новообращенные не очень хорошо чувствуют себя при ярком свете.

Немного потоптавшись снаружи, я медленно вошла в комнатку. Вокруг было темно, поэтому, остановившись на самом пороге, позвала Рида.

— Я здесь, — раздались глухие шаги и меня, аккуратно взяв за руку, повели в центр помещения. — Присядь. Отец, дай нам немного света, ей не комфортно.

Мгновение, и мои глаза снова видят всё вокруг. Сижу на каком-то старом кресле, на полу постелена цигейка, окон нет. В углу выставлено несколько стульев, на которых развалился мужчина в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, рядом с ним прямо на полу небрежно валяются сюртук, жилет, и кожаный портфель. Это он, мой родственник с драконьих островов. Тэр Дарос Виннэр, родной брат моего отца. Смотрит на меня пристально и с нескрываемым любопытством, так что я, не выдержав, отвожу взгляд и натыкаюсь им на Вулфа. Тот по-прежнему подпирает собой входную дверь… то есть решетку. Ну а слева от меня стоят двое невероятно похожих мужчин: Ридъяр и его отец, Ворон (настоящего его имени я никогда не знала, да и видела его до этого всего пару раз). Так вот, сижу я в этой клетушке, и чувство складывается такое, будто мне здесь совсем не рады.

— Рид, я хотела поговорить с тобой, увидеть тебя перед отъездом… — Вспомнила вдруг, с кем мне предстоит уехать, и невольно скосила взгляд на Дароса, но того уже и след простыл. — Ого! А где он? Дракон. Только что сидел на стуле.

— Они с Вулфом только что вышли, — Ворон смотрел на меня снисходительно, и как-то даже жалостливо. — Я тоже выйду, пожалуй. Ненадолго. Постарайтесь закончить все это побыстрее.

Несколько секунд, и мы с Ридом остались одни, я повернулась к нему всем телом и взволнованно зашептала:

— Рид, как ты? Ты помнишь, как меня зовут? Знаешь, кто я? Ты…

— Гатька, остановись, — оборотень присел на подлокотник моего кресла и устало улыбнулся. — Я даже на том свете тебя не забуду. И очень рад тебя видеть… живой и невредимой. И я помню, как обратился, и как… Память у меня хорошая, мелкая, я не жалуюсь.

— Хорошо, это очень-очень хорошо, — я счастливо улыбнулась, различив нотки тепла в голосе парня, и тут же продолжила: — Меня увозят на драконий остров, на какое-то время нам придется расстаться, но расстояние ничего не значит! Я буду писать тебе каждый…

— Угомонись, тарахтелка! Я прекрасно знаю, куда и с какой целью ты уезжаешь. Всё хорошо, — Рид встал, приподнял меня с кресла и уселся сам, а меня пристроил на своих коленях. — Знаешь, я ведь только благодаря тебе выбрался из этого кошмара. Думал всё, зверь победил. Хаим нагнал на меня тьму, и я всё блуждал в тумане, и это было просто жутко, словами не передать. А потом будто провалился в прошлое, увидел тебя маленькой, как в ту нашу первую встречу, помнишь? Ты тогда мне отметину поставила и грозилась пирогами накормить… А проснулся уже человеком.

— Рид, я знаю, понимаешь я иногда во сне…

— Постой, дай же мне договорить! Мой отец приехал, чтобы забрать меня на обучение к нашим, в Гронидар. Я ведь всю жизнь ждал, когда перекинусь и стану полноценным, и вот свершилось. Пусть так, намного позже положенного, но значит такова была воля Богов. И теперь я смогу стать своим в родной стране. И ты уедешь к родным. Тэр Дарос не даст тебя в обиду! Он умный и смелый мужчина. Так что будет, кому присмотреть за нашим маленьким горюшком.

— Но я не хочу уезжать без тебя, Рид.

— Конечно, это потому что ты привыкла ко мне. Но теперь всё изменится. Так и должно быть, Агата. Жизнь рано или поздно расставляет все на свои места. Ты уедешь и выкинешь из головы свои бредни. Я смогу вздохнуть спокойно и займусь, наконец, своей личной жизнью. Найду себе достойную волчицу… Всё будет хорошо.

Я подскочила с его колен и яростно прокричала:

— Да что с тобой, Рид? Ты не даешь мне и слова вставить! Я не хочу так, я не хочу расставаться с тобой, я никогда не скрывала, что ты послан мне судьбой! Нам предначертано быть вместе, и не притворяйся, что не знал об этом! Зачем ты так со мной?!

Снова его вздох, будто несёт на себе что-то очень тяжелое, но никак не может решиться сбросить с себя этот груз.

— Агата, ты очень шумная и непримиримая, как, впрочем, и всегда. Но сегодня не тот день, когда я готов терпеть это. В меня впихнули чертову дюжину всяких отваров, но даже они не способны сейчас сдерживать мою ярость! — глаза Рида стали наливаться кровью, а на руках стремительно росли острые черные когти. — Ты никогда не оставляешь выбора! Слышишь только себя и жутко, поверь мне, жутко раздражаешь своей назойливостью! Я испытал за эти сутки такую боль, что тебе и не снилась, но нет! Тебе не до этого! Ты пришла, чтобы снова и снова пытать меня своей сказкой о предназначении и судьбе! Да меня уже тошнит от твоего вида, от твоего голоса, от одного упоминания о тебе!

Всё тело Рида содрогнулось в конвульсиях, и он упал на четвереньки. Мышцы его стали стремительно нарастать, лицо вытянулось, и во рту показались страшные большие клыки. Всю камеру заполнил жуткий рык наполовину перекинувшегося оборотня. Меня всю трясло, но не от страха. Давно я не чувствовала такого бешенства внутри, возможно даже никогда раньше… Он сказал мне, что ему нужна волчица! От меня его тошнит! Что ж, я покажу тебе, что такое боль! Сейчас…

Кто-то схватил меня за шкирку и волоком потащил на выход. Но уже у самой решетки, я вырвалась, извернулась и выставила собственную маг-защиту впереди. Путь в камеру ко мне и Риду был закрыт. Мне нужно выиграть всего лишь несколько секунд времени, а дальше — будь что будет!

Молниеносно развернувшись, наткнулась на безумные желтые глаза волка. Он скалился, выгнувшись передо мной дугой.

— Получай, тварь! — выбросив руку вперед, я послала огненный импульс с проклятьем прямо ему в лицо. Ого, почему-то я не подумала об отдаче, а ведь расстояние между нами слишком невелико, я бы сказала даже, что его и вовсе не было. В тот момент, когда я летела назад, решетка с визгом растворилась, и моё извивающееся от сильнейшей боли тело упало на кого-то большого и мягкого.

Вокруг поднялся невообразимый шум, который едва перекрывал истошный собачий визг. Все кричали, суетились, а я щурилась от яркого света и счастливо улыбалась. Меня подняли на руки, и в голове громом пробил знакомый голос:

— …Гатька! Ну, отомри, это же я, Гааатькааа! — Ратик заглядывал мне в лицо, и заставлял своим криком раскалываться мою голову на части. Я поняла, от меня ждут какой-то реакции и… расхохоталась. А по лицу потекли слёзы. Мне вдруг захотелось стать крошечной и совсем незаметной, чтобы никто не видел моего отчаяния…

На мои глаза положили что-то мокрое, к вискам прижались чьи-то руки, постепенно становилось легче.