Ксюша Ангел - Я - хищная. Возвращение к истокам

Эрик несколько секунд стоял в задумчивости, а потом кивнул.

— Хорошо, отходим.

От следующего удара, защита прогнулась, и я макушкой ощутила давление и жар от обжигающего оружия Первого.

Мы пытались. Не вышло. Так бывает.

— Уходим? Серьезно? — возмутилась Алиса. — Зачем мы вообще выходили тогда? Прячемся, как крысы! Лучше собраться и ударить вместе. Это же просто охотник.

«Не просто», — хотелось сказать мне, но я промолчала.

— Я сказал, отходим, — жестко оборвал Эрик и развернулся к дому.

Зря.

Наверное, если бы он немного помедлил, удалось бы ее остановить. Образумить. Впрочем, никто так до конца и не понял, что там произошло.

— К черту! — зло выдохнула Алиса и ударила чистым кеном. Уверена, она специально выбирала такую траекторию, чтобы пальнуть мимо меня.

Влад рванул меня в сторону, но куртку все равно задело, и кожу на рукаве сморщило, она разошлась и вспухла ржаво-черными волдырями.

Жалко. Я любила эту куртку.

А через секунду я поняла, что куртка — меньшая из зол.

Алиса действительно была сильна. Стремительна. И метко пробила столь тщательно поставленную защиту…

Прыткой змеей взвилось гибкое щупальце, проникая в дыру. Не давая залатать ее изнутри. Второе вцепилось в рваные края, растягивая. Третье вонзилось жалом в толпу растерянных нас.

— Дура, — на удивление спокойно заметил Глеб.

Защитный пузырь лопнул. Хаук улыбнулся, и улыбка эта вышла кривой, треснутой.

А потом он убил Алису.

Мир зазвенел, сузился до маленькой, скорченной фигуры, лежавшей на газоне, в грязи. До застывшего взгляда серых глаз, которые остекленело таращились в небо.

— Беги! — крикнул мне кто-то в самое ухо, отталкивая от места, на котором я стояла за секунду до того, как там молнией сверкнуло оружие охотника.

— Все в дом! Живо!

— Боги, помогите!

— Гектор, справа!

Выкрики сыпались со всех сторон, как горох из банки. Испуганные, сосредоточенные, визгливые, обреченные. Лишенные надежды, бьющиеся в агонии голоса.

Где-то на задворках сознания я понимала, что нужно бежать. Спасаться. Если сейчас погибну, остальные тоже умрут. Те, кто в доме.

Алан…

Я понимала это, но не могла сдвинуться с места. Мой мир обосновался в глазах Алисы, в которых вечным отпечатком остался образ Хаука. И тот, из глаз, казался мне намного страшнее реального, обвитого яркими щупальцами, как лозой.

Время застыло липкой смолой. Она облепила плечи, спину, руки, колени. Затекла в нос и рот, перекрыла гортань.

А потом меня из нее выдернули, резко рванув за руку, чуть не вывернув ее из сустава.

— Черт, пророчица, да беги же!

— Эрик, — рассеянно огляделась я. — Где Эрик?

Я нашла его на газоне, колдующего с Гектором над новой защитой. Чуть в стороне Даша с Никой держалась за руки.

«Беги в дом», — мысленно велел мне Эрик.

А вокруг меня падали люди. Прямо в грязь, в сочные, пузырящиеся лужи. Дождь поливал их сверху, будто пытался оживить.

Жаль, что с неба не льется живая вода.

— Кто-нибудь, защитите Гарди! — выкрикнул Эрик.

И уже на бегу, влекомая к крыльцу, я увидела ясновидца. И стоящих перед ним Рика и Лили — испуганные, жалкие, скорчившиеся фигурки, тщетно старающиеся защитить Первого. Хаук порвал их жилы на ходу, двигаясь быстро, ловко отражая удары, отмахиваясь от несущественных для него нападений.

И когда он подошел к Гарди, я остановилась, как вкопанная, останавливая и того, кто вел меня к спасительной защите дома. Шаг — и Хаук уже рядом с ясновидцем, нависает над спокойной, улыбающейся жертвой.

Мгновение, и его ладони обхватывают голову Первого — одна под подбородком, вторая на затылке. И противный хруст ломающейся шеи врывается в сознание. Он кажется странно тихим на фоне криков и стенаний, но я четко различаю его, как и удивленный вздох Иры в метре от меня и свист удаляющегося щупальца Хаука.

На глаза наворачиваются слезы — бестолковая реакция, и я понимаю это.

— Ира, — шепчу я. — Ну как же так…

— Идем, — велит Влад. — Скорее.

Я разворачиваюсь к крыльцу. До него несколько шагов, но они отчего-то кажутся марафонской дистанцией. Долгим путем, и я не уверена, что мне хватит сил его пройти.

У самой кромки защиты Алекс и Роб шепчут что-то и посылают в сторону Хаука незнакомые пассы. Прямо передо мной спины Риты и Глеба. Они бегут, держась за руки, а над ними карающим огнем — щупальце Хаука. Приближается неминуемой смертью.

— Глеб! — кричу я. Не знаю, зачем. Наверное, это бессмысленная попытка спасти, помешать убийце. Только вот крики не умеют останавливать Первых охотников…

Зато кое-что другое умеет.

Рита развернулась, раскрыла ладони и швырнула в щупальце пламенем — чистый огонь, который тут же охватил оружие охотника, заставил замедлиться. Отпрянуть. Несколько мгновений, спасающих жизнь. Шаг — и Рита с Глебом за стеной защиты, запыхавшиеся, но живые.

Три широких шага Влада и пять моих — и мы присоединяемся к ним, и я тут же утопаю в крепких объятиях Глеба.

— Никогда, — горячо шепчет он, — никогда меня так не пугай больше, слышишь!

Я киваю и плачу. Мне страшно. Холодно. Промокшая одежда облепила тело. Меня трясет. Рита плачет рядом, вернувшись в свое обычное состояние не-героини.

— Гектор! — кричит кто-то из оставшихся на поле битвы.

Глеб резко отстраняет меня, приникает к границе защиты и явно борется с желанием выскочить туда, в дождь, в бушующую стихию смерти. Бежать, уворачиваясь от пляшущих щупалец, рискнуть всем, чтобы успеть.

Ника стояла на газоне и не глядела в нашу сторону. Смотрела на Гектора с мольбой, с надеждой, а у ее ног, склонив голову, отчего длинные, светлые волосы упали в грязь, на коленях стояла Даша.

Защитница вымоталась. Дышала рвано, глубоко и тяжело. А Ника и воительница альва остались без защиты. Алекс оставил Роба и бросился к ним.

— Потомок Херсира, — усмехнулся Хаук и направился туда же.

— Чертов зверек! — выругался Богдан. Он уже стоял на крыльце, в надежных объятиях защиты, но покинул его без сожалений. Рванул вниз, под дождь, побежал к газону, разбрызгивая лужи.

Все произошло слишком быстро, молниеносно даже, но каждое движение в этой сцене врезалось мне в память.

Размашистые шаги Хаука. Губы Алекса в тонкой линии. Ладони Даши, утонувшие в грязи, в мокрой траве. Застывшие в скорбных позах головки пионов.

Пасс Алекса. Обуглившееся щупальце Первого, недоумение на его лице, сменяющееся злостью. Эмоции Хаука — карикатурные слайды.

И мне вспомнилось, что Алекс никогда не умел рассказывать смешные анекдоты. Смеялся раньше, чем успевал проговорить концовку.

В этот момент только он был на первом плане. Остальные, даже Гектор, ковылявший к ним, волоча правую ногу, даже Эрик, восстановивший, наконец, защиту, даже Богдан, схвативший Дашу за плечи, оторвавший ее от земли — «Давай, блондиночка, вставай! Ты не умрешь вот так» — даже Хаук, разом померкли, вышли из фокуса, размылись дождем.