Марийка Вольф - Академия БДиМ. Мы никогда не спим

Два часа пролетели незаметно. И что удивительно, мы за них ни разу не поругались. Все было волшебно. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Везувиан нанял экипаж и лично доставил к библиотечной башне. Рита уже вовсю трудилась, но когда я вошла, склонила голову к плечу, расплываясь в хитрой улыбке, и долго буравила взглядом.

— Ничего не было. — Фыркнула я, занимая то же место что и вчера.

— А украшения просто так подарил?

— За экзамен.

— Как скучно.

— Раз скучно, может, делом займемся?

— Мне нужен перерыв. — Рита отмахнулась. — И я требую подробностей.

Настроение все равно рабочим не было, да и с кем еще делиться радостью, как не с подругой. Рита слушала довольно внимательно, изредка покачивая головой и посмеиваясь.

— Ру, это не он изверг, а ты.

— С какой стати? — моментально ощерилась я.

— Думаешь, ему только смотреть на тебя такую красивую хочется? Ладно, забыли. О своем поведении на досуге подумаешь.

— То есть никогда.

— То есть когда-нибудь. — Поправила Нефрита сурово, взывая к вечно спящей совести. — Часы показывай. Только не снимай и держи за цепочку.

Я повиновалась, а подруга извлекла из сумки набор оценщика и свои журналы и очень пристально через волшебную лупу изучала драгоценность, а потом хмыкнула, обращаясь к одной из записных книжек.

— Хитро.

— Что именно?

— Переплетение заклинаний поиска и чтения мыслей.

— Что?! — возмущению не было предела, а желание, сорвать с себя часы и бросить их Везувиану в лицо, стало нестерпимым.

— Успокойся. — А вот Рита оставалась совершенно невозмутимой и очень быстро перерисовывала к себе схему. — Пока не трогаешь, не действуют. Можешь снять, он не узнает.

Приятного оказалось мало. Это получается, что Виан хочет меня контролировать. Он будет знать каждый шаг и все, что происходит в моей голове. Ведь и часа не проходит, чтобы я не теребила подвеску. Особенно на нудных занятиях. И уж лучше никому не знать, о чем я на них думаю.

Нефрита всерьез взялась за изучение украшений. Но часам досталась львиная доля интереса, ибо кольцо и сережки оказались вполне обычными. Она и так вертела подвеску и эдак, рассматривала под разными углами, стараясь не трогать сам подвес, а потом и вовсе затребовала у вчерашнего парнишки еще с дюжину всяких справочников и каталогов. Апогеем стало мое возмущение тем, что она собиралась их поцарапать и разобрать, но и тут Рита отмахнулась, что переживу, а ей это нужно для дела. И дабы больше не терзать себе душу, созерцая, как подруга гробит единственную вещь, оставшуюся в память о матери, я старательно пыталась заниматься своими делами.

— Интересно. — Выдохнула она после очень продолжительного молчания. — А откуда у тебя эти часики?

— Они со мной всю жизнь. Папа говорил, что подарил их маме на свадьбу, лет за пять до моего рождения.

— Едва ли. — Рита усмехнулась так, будто я сказала какую-то глупость. — Они не старше тебя. И я думаю, их специально для тебя и изготовили.

— Невозможно. У мамы на портрете были точно такие же.

— На портрете могли и позже дорисовать. Или сделать реплику. Но этим часам не больше семнадцати лет.

— Да с чего такие выводы?! — я сорвалась, не веря, что папа мог мне солгать.

— Технология серебрения энвиля.

— Энвиля? Зачем папе дарить часы, поглощающие магию?

— Этого я не знаю. Одно могу сказать точно, эти часы — двухуровневая печать, хоть с энвилем, хоть без него. Но какая именно, надо проверять.

— А если Брагденвиль их подменил? — я откровенно хваталась за соломинку. По мнению рассудка лучше разочароваться в Везувиане, чем в собственном отце.

Рита смерила таким злым взглядом, что я не на шутку испугалась за свою жизнь. Видимо не следовало сомневаться в ее способностях артефактора.

— Не менял. Поколдовал, да. Отремонтировал, возможно, сам. Подвесочку добавил. И все. Ру, это те же часы, что подарил отец, но если их когда-то и носила твоя мать, то в последние месяцы перед твоим рождением. И это подтвердит любой артефактор из общества.

— И что теперь? — подняла я жалобные глазки на безжалостную подругу. — Не носить, потому что они вытягивают силу?

— Двухуровневая печать, Ру! — Рита всполошилась. — Может и не постоянно, но пока ничего не знаем, лучше носи. Сомневаюсь, что твой отец прятал за ней обычную силу. Да еще и перестраховался энвилем.

Стало тошно. Столько лет я считала себя никудышной ведьмой, и даже не знала, что ношу на себе какую-то печать. И не удивилась бы, если узнала, что за этим стоит кто-нибудь из Брагденвилей, но отец… Он же сам говорил, чтобы берегла их и без необходимости не снимала, а я как любящая дочь исполняла папин наказ. И все же печать объясняла очень многое. Вопрос только, какую силу за ней прятали. А от вопросов я откровенно устала. Мне нужны были ответы. Любые. Самые бредовые и невероятные. Подруга тем временем, собрала часики и сама застегнула цепочку, чтобы я не забросила их куда подальше.

— Хоть одно объяснение мы получили. — Рита попробовала меня утешить.

— Одно из тысячи. — Буркнула я.

— Вообще-то два. Везувиан тебя и вправду любит, не забыла?

— Нет. Но ответов все равно маловато, не находишь? И где вообще Сердолика?

— Она не придет. — Нефрита уставилась в книгу, изображая равнодушие.

— А это еще почему?

— Потому что я ей не сказала, где мы.

— Повторю вопрос, почему? — я напряглась и подалась вперед, удивляясь нетипичному поведению подруги.

И удивилась еще больше, когда Рита хлопнула по столу от злости и заявила, что больше ей не верит. И причина этому слишком подозрительные вопросы Райдолина, что провел в обществе нашей рыжей соседки почти весь вчерашний день. А конкретно расспрашивал проклятый светлый о турнире, и что же мы на счет него планируем. Нефрита отговорилась полуправдой, что мы только прощупываем почву, чтобы выявить интересы рынка и по возможности заработать, а сами участвовать не собираемся. Идея соблазнительная, но вряд ли того стоит. Да и какой турнир, когда нас ждут учебники, и нет никакой уверенности, что на следующей неделе мы не попадем в число худших и не окажемся наказаны.

— И они клюнули?

— Я же не дура. — Подруга презрительно фыркнула. — Поизображала интерес к турниру, не каждый же раз он на Версте проходит, к призам, хотя вряд ли там что-то ценное есть. Спросила, не собирается ли Пренитий участвовать. Сказал, что ради забавы, мог бы косточки размять.

— Может это он сам, и Сере не причем? — слабый аргумент, но не спросить никак нельзя.

— Все равно. Слишком рискованно. Да и странные у них отношения.

— Милые бранятся…

— Да никакие они не милые! — сорвалась Рита. — И близко этим не пахнет. Вот сама увидишь и поймешь. — Но после довольно скептического взгляда на меня, поправилась. — Хотя нет, ты не поймешь.