Виктория Миш - О том, как жена захотела изменить своему мужу

Глава 20

Татьяна шагала по длинному узкому коридору дворца и чертыхалась. Надо же ей было выйти в тот момент, когда полуголая красотка собиралась прыгнуть в постель к мужу Мариам.

Кажется, он сопротивлялся, потому что внезапное появление Татьяны встретил с облегчением. А вот в лице черноокой красавицы она приобрела злейшего врага.

Девушка мигом умчалась, притворно смутившись, а вот Татьяне пришлось объяснять причину столько позднего визита.

Вышло не очень, и она сама удивилась, почему застеснялась. Уж вид обнаженного мужского торса никогда не лишал ее дыхания, что же случилось на этот раз?

Наверное, переход все-таки воздействует на нервную систему.

— Вы очень вовремя, — в который раз благодарил Рональд и смущенно натягивал рубашку, — С тех пор, как Мариам пропала, они устроили настоящую осаду. Даже в туалет спокойно не выйти.

— А вы?…

— Не хочу изменять, — подтвердил он, — чтобы она там не говорила, я люблю ее. И женился не из-за денег или положения.

— А что, много давали?

— Прилично, — натянул носки рец и встал с кровати: — А вы разве не с ней пришли?

— Откуда в нем столько дружелюбия? — недоумевала Татьяна и пыталась понять, в чем подвох.

Он позовет стражу? Ее закуют в кандалы и отправят на казнь за похищение? Или все-таки здесь не дремучее средневековье?

В последнее свое пребывание, она так и не удосужилась ознакомиться с имеющимися порядками.

— Нет, я пришла одна. Мариам не хочет возвращаться.

Рональд вздохнул и плюхнулся обратно на кровать.

— А ведь он еще мальчик, — подумала она и почему-то ободряюще улыбнулась:

— Не волнуйся, все наладится. Судя по всему, ты хороший муж, и скоро она это поймет.

— Вы так думаете? — с надеждой спросил тот и криво улыбнулся: — А я не уверен, что смог рассказать ей всё о своей любви. Как-то не до того было. Когда делал предложение, сказал, конечно: «Люблю» и все такое. Но вот сейчас, когда она сбежала, я задумался: а не мало ли я говорил?

Татьяна почувствовала себя неудобно. Она ни разу не слышала признаний в любви к другим женщинам, всегда говорили только ей. И это странное чувство — когда не знаешь, как отреагировать, нервировало ее.

— Ну, жизнь все расставит на свои места, — протянула она и тут же себя одернула:

— Что я говорю? Она никогда не вернется. Зачем давать несбыточную надежду мальчику? Вроде неплохому…

Она искоса взглянула на мужчину. Он сидел такой трогательный, взлохмаченный и помятый, что ей даже стало его жалко.

— Вот же негодяйка, — подумала она, но криво улыбнулась и вслух сказала: — Ты не переживай и постарайся понять: в жизни не все гладко. Может, тебе повезло, что она ушла и освободила место для кого-то получше. Кто будет искренне любить тебя.

Он задумался.

— Но почему она не хочет жить со мной?

Татьяна вздохнула и постаралась собраться с мыслями. Как объяснить противоречивость женской души? Ее постоянные страхи, желания и стремления? Нельзя сказать, что Мариам руководствовалась жаждой материальной наживы. У нее все есть. Да и в легкомысленном желании поменять перчатки тоже упрекнуть — нечестно.

Это именно неясное стремление к чему-то лучшему. К идеальному. Преступно ли это?

Татьяна не могла согласиться, потому что похожее испытывала сама. Еще несколько месяцев назад Марк был для нее воплощением идеального на Земле. Да и сейчас, чего уже скрывать, переливался разноцветными красками.

— Наверное, она просто не знает, чего хочет, — с трудом выдавила она.

— Тогда бы и не делала ничего, — возразил Рональд.

Некоторое время они молчали. Татьяна снова почувствовала неловкость: будто она стоит в неправильном месте и в неправильное время. Не зная, как начать разговор и побыстрее уйти, она перешла сразу к делу:

— Кассандра во дворце?

Рональд кивнул. Его отсутствующий взгляд изучал потолок, и вся поза выражала отчаяние. Что-то неприятно кольнуло Татьяну в сердце.

Раньше она редко испытывала жалость. Почему же сейчас, так некстати?

— Как мне найти ее? — спросила она изменившимся голосом.

Все эти новые чувства сильно расстраивали ее и немного нервировали.

Мужчина махнул рукой:

— Она обсуждает с королем, как вернуть Мариам.

Невнятно попрощавшись, Татьяна мигом вылетела из спальни.

Прислонившись к закрытой двери, она постаралась восстановить дыхание и убрать пляшущие перед глазами звездочки.

Это все напряжение последних дней. И переход. Поэтому и бьется сердце невпопад, как сумасшедшее, а жалость разливается по грудной клетке.

Она сильная и уверенная в себе женщина. Почему же ее трясет?

Татьяна взбила волосы и пару раз глубоко вздохнула. Теперь нужно пройти вперед по темному коридору и не набить шишек. Коридор не освещался и больше напоминал тайный ход, нежели королевский коридор.

Кажется, нужно было идти не в эту дверь, а в ту, что показал Рональд.

Но она же уверенная в себе женщина. С какого перепуга она будет доверять полуголому типу?

Коридор был не очень длинным, и вскоре она увидела свет, пробивающийся из-под полуоткрытой двери.

— Вне всякого сомнения, она нуждается в помощи. Не понимаю вашего спокойствия, — раздался неприятный голос ведьмы, — Они не кровные родственники, и только Провидение знает, что может случиться…

Татьяна резко распахнула дверь. Свет ударил в глаза, и вокруг раздались удивленные возгласы.

Когда глаза чуть попривыкли, она с удивлением обнаружила себя не в королевской опочивальне, как предполагала, а в настоящей комнате переговоров с овальным деревянным столом и народом за ним.

Четверо мужчин в костюмах, отороченных серебряной и золотой вышивкой, чинно сидели и писали что-то на бумаге. Ведьма в темно-синем платье стояла по правую руку от господина в необычной шапочке, похожей на тюбетейку.

Татьяне заломили руки прежде, чем она успела возразить. Двое амбалов — охранников, не замеченных вначале, молниеносно оказались за спиной.

— Оставьте, милейший, — лениво протянула Кассандра и улыбнулась: — Ты как нельзя вовремя. Теперь я могу дать стопроцентную гарантию, что смогу выстроить переход к Марку. Ты же от него, да?

Женщина улыбнулась и высокомерно ответила:

— Я пришла договориться и предложить помощь.

— И что вы можете, уважаемая, нам предложить? — заинтересовался седеющий господин в роскошной одежде.

***

Во мне пела радость, и хотелось совершить что-то очень-очень прекрасное, громадной важности. Как минимум прокричать на весь мир, как я счастлива.

И вроде бы между нами ничего не было, кроме обычного поцелуя, но надежда и робкое предвкушение будущего переполняли меня.

Выглянув в окно, я улыбнулась солнечному дню и, пританцовывая, бросилась в душ. Сегодня новый день и я сама должная быть обновленной.