Ольга Паг - Я все исправлю

По ее телу прокатилась дрожь и девушка, покачнувшись, упала с подоконника на кафельный пол, сильно ударившись спиной. Это привело ее в чувство. Злость ушла, а вместе с ней и эротические мысли. Имос уже не казался ей прекрасным и соблазнительным, а все мужчины представлялись только в виде рабочей силы. Стеша заплакала от обиды за себя. Она шмыгала носом, растирая слезы по щекам, и всхлипывала, как ребенок. "Я уже провалила задание, — причитала она. — Я глупая девчонка, а не пилот". Она медленно встала, и собралась, уже было, нацепить свое дурацкое платье, как вдруг ее взгляд упал на бутылки с водой. И ее осенило: "Вода! Все это происходит, когда я пью воду, — она взяла в руки одну бутылку. — Что же вы туда пихаете, страшилки?" На этикетке был нарисован силуэт женщины в золотом балахоне. Правда женщина в ней угадывается только по этому одеянию. В уголке перечеркнутый контур, стоящего на коленях раба и надпись "Яд".

— Вот почему тот раб испугался этой бутылки. Они пьют что-то другое. — Вслух произнесла Стеша, надела платье и радостно вышла из комнаты. "Это уже что-то. Начало положено" — подумала она

Стеша хотела продолжить обход дома, но вспомнила про бедного садовника. Она взяла аптечку и спустилась в сад, где ее второй раб уже убрал осколки бутылки и продолжал стричь кусты. Его руки были в ссадинах, а коленки в крови. Увидев хозяйку, парень отложил ножницы, и поклонился. Стеша толком и не рассмотрела его на рынке. Сейчас перед ней стоял юноша лет восемнадцати, белокурый, худой и с бледной кожей.

— Как зовут тебя, раб? — спросила Стеша, — говори, не бойся.

— Иван.

— Ого! — удивилась девушка. — Откуда такое имя?

— Его мне дали на острове.

— Опять как-то остров, — подумала Стеша, — надо будет разнюхать.

— Я хочу, что бы ты лег на траву.

Иван повиновался и улегся лицом вниз прямо на клумбу.

— Нет, не так. Ложись на спину. Я хочу обработать твои раны.

В отличии от других рабов этот совсем не сопротивлялся прикосновениям Стеши. Он закрыл глаза, и молча, терпел, пока Стеша смазывала йодом его царапины.

— Иван, иди, поспи. Я знаю, что вы с Имосом очень устали. И опять адекватная реакция: раб встал и побрел в свой подвал.

А у Стеши появилось страстное желание увидеть, как устроился Имос. Она поднялась на второй этаж и нашла комнату раба. Это была маленькая конура без окна: пустые стены, маленький стол со стулом и деревянная кровать без постельного белья с грубым одеялом. На этой кровати спало Стешино чудо. Сладко, крепко. Зеленые штаны аккуратно сложены на стуле. Значит…

Он лежал на спине, раскинув руки. Обнаженная грудь поднималась и опускалась в такт ровному спокойному дыханию. Девушка залюбовалась им: "Как же ты хорош!" Искушение поднять одеяло было велико, живот опять скрутило от сладостной боли, но Стеша задумала проверить свою гипотезу на счет воды. Она закрылась в своей комнате, бросила ключ под кровать и выпила бутылку воды. Все повторилось. Уже через минуту она носилась по комнате, срывая занавески и покрывала, все желания моментально покинули ее. Позже, успокоившись, она рыдала, забившись в угол, осознавая, что ее гипотеза верна и не понимая, что ей с этим открытием делать.

Успокоившись, Стеша спустилась вниз, и осмотрела кухню. Адина постаралась: полки ломились от продуктов. Она нашла кастрюлю и сварила рисовую кашу на молоке. Это было одно из немногих блюд, которые Стеша умела готовить. Хорошо сдобрив кашу маслом, она отнесла кастрюлю в свою спальню и укутала ее одеялом. Так делала ее бабушка и еще приговаривала: "Кашку, Стешенька, надо, как и мужика, держать в тепле до упревания. А потом достать и кушать ложкой не торопясь, но остывать не давать, для сохранения аромата".

Парней Стеша будить пока не хотела и решила осмотреть кабинет. В нем был стол, удобное кресло и диван. Девушка вспомнила, что еще ни разу не видела что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее компьютер или телевизор. Не было их и здесь. Зато на столе лежали рукописные книги и листок, на котором четким мелким почерком было написано: "Надеюсь это поможет моей пациентке вспомнить себя".

— Врачиха все-таки исполнила свое обещание, — пролистав книги, обрадовалась Стеша. — Сегодня ночью будет, чем заняться. От этих мыслей ее отвлек шорох в соседней комнате, где, видимо, проснулся Имос. Стеша выглянула из кабинета и увидела, как он, стараясь не шуметь, идет по лестнице вниз.

— Выспался? — со смехом крикнула Стеша. — Только не падай на колени. — Но ее просьба не попала в цель. Раб попытался поклониться и, не устояв на узких ступеньках, съехал вниз, пересчитав оставшиеся своими зелеными штанами. Стеша захохотала и бросилась по лестнице к пострадавшему, но каким-то образом запуталась в своем балахоне и с криком полетела за ним. Имос уже поднялся, однако Стеша снова сбила его с ног и упала на распростертое тело в очень многообещающей позе. От неожиданности Имос обнял ее и на какой-то момент глаза их встретились. Стеша опять засмеялась: "Спасибо за спасение". В глазах раба отразился ужас, он резко убрал руки с талии хозяйки и снова залепетал про прощение и наказание.

— Заткнись, а! — тихо сказала Стеша и прикрыла ладонью его губы. Он перестал дышать, раскинул руки и зажмурился. — Ты к смерти, что ли приготовился?

Вдруг она вспомнила о чипе на своем пальце. Девушка вскочила, схватила нож на кухне и вернулась, к продолжавшему лежать на полу, Имосу.

— Открой глаза, — старого приказала Стеша. Раб повиновался. — Я никогда не буду наказывать ни тебя, ни Ивана. Стеша резанула себя по пальцу и вытащила маленький, размером с семечко мака, чип.

— Госпожа, у вас кровь, — Имос на коленях подполз к хозяйке и, схватив ее за руку, прижался губами к ранке. Во всем этом не было ни грамма эротического, скорее это был порыв благодарного раба, но дрожь по телу Стеши пробежала. Чтобы не пугать начинающего выздоравливать мужчину, она провела другой рукой по его волосам и сказала:

— Видишь, совсем не страшно. Я хочу с тобой поговорить. Можно?

— Приказывайте, моя госпожа.

Стеша вздохнула и приказала ему подняться.

— Ладно, наверно еще рано. Разбуди Ивана. Пусть придет сюда.

— Ему сюда нельзя. Он садовник.

— Пусть придет, — рявкнула Стеша.

Раб поклонился и спустился по лестнице в подвал.

Когда Стеша вошла на кухню с кастрюлей каши парни, уже стояли у дверей и о чем-то шептались. Она услышала слово "сумасшедшая". Конечно, рабы не имели права обсуждать хозяек, но Стеша улыбнувшись, промолчала. Нельзя сейчас было качать права — упадут на колени и будут просить прощения, а это в ее планы не входило. Нужно показать, что она им не враг и что отношения могут быть не такими, к каким они привыкли.

Рабы замолчали и, потупив взгляд, ждали приказов хозяйки.