Элизабет Нотон - Очарование

— Но ты так и не ушла. Почему?

Орфей не мог себе представить, каково это — посвятить жизнь кому бы то ни было. Проклятие, он три сотни лет злился на богов, не позволивших ему служить с аргонавтами, хоть Орфей и являлся старшим в роду Персея, а сейчас, получив знаки, не желал связываться с воинами. И конечно, не собирался отдать им двадцать пять сотен лет, даже если бы и мог.

Скайла пожала плечами. Провела пальцами по его ребрам.

— Просто не было причин.

И вновь он почувствовал, что она недоговаривает.

А боль, мелькнувшая на ее лице, прежде чем Скайла сумела скрыть эмоции, четко сообщила: нечто темное в прошлом сирены явилось причиной того, что она спряталась за орденом и не решилась выйти в настоящую жизнь.

Хотя кто Орфей такой, чтобы ее судить? Разве он не делает то же самое? Не использует своего демона, чтобы продолжать закрываться от остальных и не пытаться искать какое-то счастье в жизни? Орфей знал, что оно существует. Проклятие, раз уж кто-то смог полюбить Деметрия, то все возможно.

Его сердцебиение участилось, а тело вновь охватил жар.

Но на этот раз арголейца охватила не паника и даже не желание, а нечто другое. Нечто, заполнившее в его груди пустоту, с которой Орфей жил с того дня, как пропал Грифон. Нечто, с чем он не вполне готов был встретиться.

— Я не собиралась говорить Афине, где мы или куда направляемся дальше. — Сексуальный голос Скайлы прервал его раздумья. — Я лишь пыталась отметиться, чтобы она не посылала за нами других сирен.

— Почему?

На этот раз она твердо встретила его взгляд. Ни страха, ни тревоги — в аметистовых глазах сверкала лишь решимость.

— Потому что она послала меня на задание, и я его выполняю.

Орфей знал, что этот ответ можно интерпретировать по-разному.

Она не сказала, что выдаст его, но и не обещала противоположного. Или что не убьет его, если решит, будто это надо сделать.

Скайла зевнула и вновь прижалась к нему.

— Дадим Мэйлии поспать час-два, а потом уже станем расспрашивать. Когда я уходила, она выглядела измученной. Мэйлия мне нравится, демон. Она словно нетерпеливый, раздражительный подросток, но чем больше времени я провожу с ней, тем больше привязываюсь.

Ее глаза закрылись, лицо расслабилось. Орфей понял, что вымоталась не только Мэйлия. Его сирена выглядела так, словно способна проспать неделю.

Его. Впервые в мыслях он назвал ее своей. Хотя она не принадлежит ему. И никогда не будет. Они в разных лагерях в войне, которая только начинается. И нынешний момент истины лишь подчеркивает это.

Осознав это, Орфей почувствовал боль в груди, и пока Скайла засыпала в его объятиях, тот уголок внутри, который заполнился всего несколько минут назад, опустел. Арголеец лежал неподвижно, пытаясь успокоить пульс, чтобы вернуться из стратосферы и собраться с мыслями. Соображал, что же делать дальше.

Одно он знал наверняка.

Его цель не Скайла, а сфера. Все зависит от нее. И пора об этом вспомнить.

***

Стуча ботинками, Орфей шел по темному коридору к комнате, предоставленной Мэйлии. Он до жути надеялся, что Вампирочка на месте, и сирена солгала, сказав, что спрятала ее. У него нет ни времени, ни настроения для игры в прятки.

В голову просочились мысли об обнаженной, лежащей в лунном свете Скайле с разметавшимися волосами и закрытыми во сне глазами, но он отринул этот образ. Уйти от нее этой ночью — первый разумный поступок со времени их встречи. Хватит вести себя как дурак. Неважно, насколько великолепен их секс, неважно, насколько хочется вернуться и начать все сначала, это не стоит отказа от цели. Ее образы вертелись в его голове, когда он кончал? Он называл ее своей? Отличные примеры того, насколько извращенным становится его мозг с каждой минутой, проведенной в обществе сирены.

Он почуял Мэйлию из-за двери, еще не войдя в комнату. В душе беглянки боролись те же свет и тьма, что он заметил в первую ночь, но на этот раз свет не оттолкнул его демона. Орфей почувствовал движение демона внутри, но вопреки обыкновению, чудовище не рвануло с воплями на амбразуру. Не пытаясь ничего сделать, оно лежало и спало, что было невероятно странно.

Орфей не понимал, что с ним происходит, но знал: Скайла права. Его глаза не зеленели с тех пор, как они одолели адских гончих после крушения поезда. И хотя арголеец знал, что его демон по-прежнему где-то внутри, взывать к его силе становилось все труднее и труднее.

Он взглянул на часы. Два тридцать два пополуночи. Вампирочка, возможно, спит, но ему необходима информация. И если он не получит ее сейчас, придется иметь дело с сиреной.

А со Скайлой он завязал. Окончательно.

Орфей поднял кулак и постучал. Несколько секунд прошли в тишине, затем тихий голос сказал:

— Войдите.

В комнате было темно, но в лунном свете, льющемся в высокие окна, Орфей увидел Мэйлию, сидящую на кровати по-турецки в широкой белой ночной рубашке. Длинные черные волосы шелковыми лентами ниспадали Вампирочке на плечи. При его появлении на ее пепельном лице не возникло и следа удивления. Конечно, она ведь дочь Зевса и Персефоны. Если аргонавт ее чувствовал, вероятно, Мэйлия обладала теми же свойствами.

Орфей закрыл за собой дверь.

— Не устала?

— Я мало сплю.

« Значит, не я один такой ».

Он почесал голову. Попытался забыть о пальцах Скайлы, зарывшихся в его волосы на затылке, когда он целовал ее после крушения поезда, и об электрическом разряде, прошившем тело.

— Я пришел поговорить с тобой о…

— Это правда?

— Что?

— О твоем брате? Правда, что его отправили в преисподнюю, и ты ищешь сферу, чтобы спасти его?

Изадора, чтоб ее. Королева самым мерзким образом продолжала совать свой нос в то, что ее не касалось.

— Это так, да? — продолжала настаивать Мэйлия, когда он не ответил. — Тебе нужна сфера, чтобы выручить брата.

Орфею совсем не нравилось, что все, похоже, знали о его планах еще до того, как он их разработал. С чего они решили, будто он чем-то отличается от своего раздраженного демона?

Изадора, Скайла, теперь Мэйлия. Все они считают его каким-то героем, а правда в том, что внутри он такой же, что и всегда.

Орфей подбоченился, бросил на собеседницу самый порочный взгляд. Но по выжидательному выражению ее лица понял, что она его больше не боится. И это лишь сильнее разозлило Орфея.

— Где она?

Он стиснул зубы. Кулаки просто чесались что-нибудь стукнуть. Но не желая пугать Вампирочку и нуждаясь в ее помощи, Орфей подавил этот порыв.

Она взглянула на свои изящные руки, лежавшие на коленях.

— Тьма тебя покидает. Сперва я думала, что это тебя я должна… — Ее голос затих, она сглотнула. — Но довольно быстро поняла, что это не так. Скоро она уйдет. Ты не чувствуешь в себе пустоту?