Элизабет Нотон - Очарование

Орфей ощущал то же самое. Волосы на его затылке встали дыбом.

— Слушай, Гриф, нам пора идти. Обещаю, ничего плохого не случится.

Грифон поднял укрытые руки и с силой сшиб Орфея на землю.

— Нет!

Затем метнулся мимо брата и помчался в поле.

Он был настоящий. По крайней мере, здесь, внизу, его душа обладала массой. Испытывая головокружение от удара, Орфей перекатился на живот и встал. Скайла бросилась вслед за Грифоном и настигла его возле зарослей травы, которые путники пересекли ранее. Сирена рванулась вперед и схватила беглеца за пояс. Оба со стуком свалились на землю и исчезли из вида.

Орфей с трудом поднялся и помчался следом. Когда он добрался до зарослей, Скайла вдавила колено в голую грудь Грифона, чтобы удержать его, а ладонями прижимала к земле руки несчастного.

Орфей замедлил бег и в пораженном неверии приближался к паре, чувствуя, как сердце окутал туман, а голова не в силах воспринять увиденное.

Его сильный, гордый, неуязвимый брат плакал.

Скайла взглянула на Орфея.

— Помоги мне! Он ужасно силен.

Орфей опустился на колени рядом с ней, трясущимися руками поймал Грифона за запястья. Боги… Эти проклятые боги.

— Мы поможем тебе, Грифон, — сказал он дрожащим голосом. — Обещаю, адельфос. Обещаю, с тобой больше ничего не случится. Мы здесь, чтобы вытащить тебя. Клянусь.

Глаза Грифона расширились. Он прекратил борьбу.

Его полный ужаса взгляд метался по сторонам.

— Она идет. Она идет. Они оба идут…

Его слова эхом пронеслись по округе. Орфей бросил взгляд на Скайлу. И увидел в ее глазах отражение своих безрадостных мыслей. Кто бы ни были «она» и «они», надо убраться отсюда задолго до того, как кто-то появится.

Вместе они подняли Грифона на ноги. Пока его укутывали в одеяло, он отчаянно шептал, выплевывал бессмысленные слова, бросал по сторонам нервные взгляды. Поскольку с его окровавленными ногами ничего нельзя было сделать, Орфей обхватил спину брата и закинул его руку себе на плечо.

На обратном пути по равнинам Скайла шла первой, держа наготове лук и стрелы.

Всего через двадцать минут шарканье и бессознательное бормотание Грифона сменились борьбой. Он попытался вырваться от Орфея с криком:

— Нет! Я не дамся!

Одеяло упало на землю. Грифон вывернулся из рук Орфея и бросился бежать обратно к деревьям, но его ноги подломились, и он рухнул лицом в грязь.

— Скайла!

Орфей тут же очутился рядом с братом, перевернул его на спину, попытался поймать беспорядочно молотящие руки. Грифон был крупным парнем, но ослабел, а безумное, истеричное выражение его глаз показывало, что он не совсем ясно мыслит.

Боги, а кто бы смог мыслить ясно в этой проклятой дыре?

— Грифон, прекрати. Хватит! — Орфей схватил его за запястья и прижал их к земле над головой брата. — Я сказал, хватит!

Грифон приподнял голову от земли и, не прекращая борьбы с Орфеем, прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Я тебе не дамся!

Скайла скользнула к Орфею, опустила лук.

— Он тебя не узнает.

— Проклятие. Как, Аид побери, нам вытаскивать его отсюда, если он с нами борется? Мы ж так всех демонов в округе привлечем.

Скайла опустилась на колени и принялась напевать тихую колыбельную сродни той, которой прежде усмирила Цербера.

Грифон прекратил отчаянно извиваться и стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда идет музыка.

Колыбельная превратилась в приятную балладу о надежде, обещаниях и обретении своего места в жизни. И пока сирена пела, пока ее чистый, чарующий голос поднимался над равниной, Грифон медленно расслаблял мышцы.

Наконец, он осел на землю и закрыл глаза.

Орфей был слишком ошеломлен, чтобы говорить. Он мог лишь наблюдать, как сирена взяла лук и встала.

— Пойдем, прежде чем появится тот, с кем мы точно не захотим встретиться.

С теплом в груди — и не от сферы — Орфей обхватил Грифона. Теперь брат повис на нем мертвым грузом, но это было не страшно. Пока Грофон не боролся с ними и не привлекал внимания, Орфей мог справиться. А таща аргонавта, весящего больше центнера, он отвлекался от других мыслей. Например, какие у Скайлы удивительные способности и что с ней делать, когда они выберутся из этой передряги.

Они со Скайлой молчали, спускаясь с крутого хребта и проходя через Проклятые болота. Время от времени Грифон вздрагивал, сирена снова принималась напевать, и он расслаблялся на плече Орфея.

Один раз, когда они проходили мимо пытаемой души, — ее привязали к столбу и выпускали в нее одну стрелу за другой, — Скайла застыла в ужасе. Но когда Орфей позвал ее, быстро двинулась следом. Лишь через несколько часов, достигнув основания зазубренных гор, отделявших Тартар от полей Асфоделия, они остановились на отдых.

Орфей прислонил Грифона к скале. Тот уронил голову на плечо брата. Одеяло обвивало худые бока, все такую же чистую мускулистую обнаженную грудь, но аргонавта, которого знал Орфей, больше не существовало.

Пульс тяжело стучал в венах Орфея. Он все еще видел Грифона на том поле — с расширенными глазами, обезумевшего от страха, боящегося даже брата. Орфей утер потное лицо, уронил ладонь на грудь. Его пальцы нащупали воплощение стихии земли.

— Даже не думай об этом.

Лук Скайлы лежал возле ее ног, а бутылка воды — в ладони.

— Не думать о чем?

— О части сферы. Ты не можешь отдать Грифону воплощение стихии земли.

— Камень ему нужен. Грифон слабее…

Скайла встала перед аргонавтом, закрывая ему обзор.

— Он душа, Орфей. Душа, которую здесь пытал Аид и бог знает, кто еще. Возможно, отдав ему камень, ты сделаешь именно то, чего они хотят. — Ее взгляд метнулся от одной зазубренной скалы к другой. — Что-то наблюдает за нами. И ждет. Я это чувствую.

Орфей огляделся. Он тоже чувствовал. Только не знал, в чем дело.

Пальцы сирены, сомкнувшиеся на его собственных, вновь переключили его внимание на нее. Теплые, живые, успокаивающие пальцы.

— Держи эту часть у себя. Пусть она придаст тебе сил. Ты можешь нести брата дальше, или нужно передохнуть?

— Никакого отдыха, — хрипло ответил Орфей. — Двигаемся дальше. Я хочу выбраться из этой чертовой дыры.

Скайла согласно кивнула, отпустила его ладонь и передала бутылку с водой. Потеря контакта поразила его, словно безжизненный ветер, гонявший жар над землей.

— Думаю, шесть, возможно, семь часов, и мы доберемся до Стикса. Конечно, если продолжим в том же темпе.

Орфей вновь оглянулся и осмотрел холмы. Ощущение слежки вызывало покалывание в позвоночнике.

Да еще и дежавю. Кажется, он был здесь прежде. И уже делал это. И поражение неизбежно.

***

Когда Скайла увидела брата Орфея, свисающего с того cучковатого дряхлого дерева, ее сердце подпрыгнуло к горлу. А при виде женщины, привязанной к столбу и расстреливаемой из лука, забилось быстрее.