Рианнон Томас - Грешные дела

Кто-то постучал в дверь.

— Проходите!

Дверь скрипнула, и Изабель проскользнула в узкую щель.

— Изабель? Что ты тут делаешь?

— Прости! — быстро воскликнула она, почти споткнувшись о свои собственные ноги и поспешив к двери. — Я не хотела тебя беспокоить… Я просто подумала…

— Нет! — Аврора поспешно закрыла дверь, прежде чем Изабель успела окончательно сбежать. — Ты просто меня удивила. У тебя нет уроков?

Изабель посмотрела в землю. Безусловно, она не должна была быть здесь.

— Только история, — тихо сказала она, — госпожа Бенсон хотела испытать меня.

— Похоже, ты стремишься пропустить это.

— Это скучно, — вздохнула Изабель. — Я предпочитаю разговаривать с тобой.

— Ты не любишь историю? — Изабель покачала головой. — Я думала, истории тебе по вкусу.

— Я люблю истории! — сказала она, и энергия появилась в выражении её лица практически в то же мгновение. — Людоеды, романтика, и… и всё! Но не такую историю, — она склонила голову, внимательно глядя на Аврору. — За исключением тебя, — добавила она. — Без людодедов и всевозможных фей. Но ты не история, ведь ты стоишь тут, передо мной.

— Всё, что есть в истории, однажды было тут, — сказала Аврора. — Это то, что делает мир интересным, — Изабель, казалось, так не думала. — Моя любимая история правдива, — добавила она. Или, по крайней мере, это всегда казалось для неё правдой, когда она корпела над страницами, заучивая каждое слово. Когда она делала вид, будто она великая королева Алиссайя, одна в своей комнате. — Ты слышала историю об Алиссайе?

Изабель вздохнула, слишком болезненно и устало для восьми лет.

— Алиссайя была одной из первых поселенцев в Алиссайнии, — монотонно проговорила она. — Она сделала эти земли гостеприимными и была великой королевой.

— Ах! — Аврора схватила за руки Изабель и потянула её в сторону кресла в центре комнаты. — Но знаешь ли ты реальную историю?

Изабель покачала головой. Аврора глубокомысленно кивнула и опустилась на стул. Изабель устроилась у её ног, и её юбка волнами растеклась вокруг неё. Книга была на полке рядом с другими, совершенными и непрочитанными, но Аврора в ней не нуждалась. Она всё ещё могла вспомнить каждое слово.

— Давным-давно, — сказала она, пробежав по волосам Изабель пальцами, — люди жили не в Алиссайнии, а за морем, на земле металла и дыма. Земля была красива и полна волшебства, но злые короли душили красоту, а магия очень скоро угасла и пропала.

— Как тут!

— Да, — тихо подтвердила Аврора. — Как тут. Недовольные своими правителями и полные отчаяния, смелые искатели приключений отправились через море, пока не увидели землю, что, казалось, светилась природной силой. Очарованные её грозовым небом, дикими лесами, озёрами, что были похожи на настоящее стекло, они решились поселиться на этой земле, назвав её в честь красивой юной дочери своего лидера, Алиссайи. Но у земли был свой разум, — продолжила она. — Вырубка деревьев, казалось, повернула существ против них, и земля словно больше требовала, чем поддавалась. Если бы они не поняли, как завоевать Алиссайнию, как подчинить её, то точно б умерли, но никто, ни одна душа не знала, что делать. Вот только Алиссайя отличалась от всех. Она была твоего возраста, ты знаешь, когда пошла в лес и сказала, что слышит шёпот деревьев. И она знала, как нашептать им обратно.

— С помощью магии?

— Своего рода магии, я думаю, — подтвердила её предположение Аврора. — Она успокаивала путь для своего народа и вела его всё глубже и глубже в лес, указывая на каждое место, где они могли бы жить. Не в городах, не замурованные и запертые — а в маленьких деревнях и одном замке, скрытом среди деревьев, где никто не мог причинить им ни капельки вреда…

Рассказывая историю о хорошей, терпеливой, добросердечной Алиссайе, которая принесла мир на земле и сделала всё возможное для этого, Аврора чувствовала, что знакомые прежде слова стали какими-то скрученными, спрятанными и иностранными. Словно они не подходили для этого окружающего воздуха. Алиссайя всегда казалась такой сильной ей, ребёнку — будущей королеве, которую все любили, которая встретилась с авантюристом на новой земле, что понял её. Она была так хороша. Так нежна. Все царственные черты её матери когда-то оставляли для неё такое огромное впечатление…

— Что с нею случилось? — спросила Изабель.

— Она пропала. Говорят, в один прекрасный день она бродила по лесу и исчезла в тумане. Лес забрал её к себе, словно свою собственность…

Всё это чушь, как теперь подумала Аврора. Она умерла. Все умерли.

— Она вернётся?

— Никто не знает.

— Может быть, она — это ты. Все говорят, что ты собираешься нас спасти! — воскликнула Изабель, подпрыгивая на месте. — Что ты вернёшь в наш мир магию!

Магия. Впервые она услышала это слово и почувствовала, как в её животе всё скручивалось от странных ощущений. С такой властью, с таким влиянием… это грешно. Тем не менее, она не могла отрицать, что чувствовала странное удовлетворение при мысли о магии. Казалось, это имело важное значение — истинная власть позволила бы ей делать всё, что только захочется.

Конечно же, это невозможно. Она не была возродившейся королевой, которая, насамом деле, давно умерла, и, скорее всего, она не могла восстановить магию, как не могла вновь увидеть своих родителей. Но она и не могла разбить мечты Изабель. Она не могла подавить в себе это ощущение.

— Может быть, — прошептала она, — может быть…

В тот же вечер весь двор собрался в банкетном зале для того, чтобы отпраздновать помолвку. Шёлковый занавес проходил через всю комнату, скрывая импровизированную сцену от посторонних взглядов. Присутствующие ждали на наклонных деревянных скамейках, шептались и шутили между собой. Скамейки формировали странную форму, похожую на галочку, с двумя красно-золотыми тронами в центре для почётных гостей. Аврора сидела слева, сложив руки на коленях, а рядом с нею Родрик возился со своим рукавом. Никто не разговаривал.

Финнеган сидел слева от Авроры. Она не смотрела на него, но чувствовала на себе его слишком острый взгляд.

Невысокий человек обошёл занавес и обратился к толпе:

— Здравствуйте! Это большая честь для меня сегодня выступать перед вами! По просьбе нашей прекрасной королевы, мы будем представлять пантомимический рассказ, который, уверен, каждый из вас прекрасно знает, чтобы возродить это в честь нашей принцессы, — он поклонился Авроре.

— Прекрасно, — крикнул король. — Начинайте!

Занавесь отодвинулась, открывая две фигуры, короля и королеву, в странных нарядах. Королева покачивала ребёнка на руках, из арфы рождалась странная мирная музыка. Аврора прижала руки к своим коленям ещё сильнее. Ей следовало ожидать этой слепой жестокости. Они собирались вновь продемонстрировать ей её же жизнь, словно это было лишь лёгким, простым развлечением.