Бек Макмастер - Узы тьмы

Люсьену стало обидно, потому что у нее появились близкие, а у него нет… Он никогда не понимал, чего ему не хватает, пока в его жизнь не ворвалась Ианта, но хотя она являлась виновницей его неприятностей, дело было не только в ней. Люсьен с мрачной гримасой оглядел темный подвал.

— Считай, что с возрастом я приобрела толику разума. — Ианта горько улыбнулась, но тут же обратила внимание на подвал. — Ну что ж… миленько.

Она пошла вперед под тяжелые готические арки, что поддерживали потолок, и провела ладонью по одной из стоявших на страже крупных каменных горгулий.

Люсьен едва ее слышал. Все его тело дрожало от осознания правды: он один. Сейчас всем на него наплевать. Сердце заныло.

Он попытался напустить на себя безразличный вид: не хотел показывать, что что-то не так.

— Ты не такая уж и старая.

— И сколько, по-твоему, мне лет?

Люсьен уперся рукой в арку, рассматривая Ианту от элегантного шиньона до кончиков пальцев на ногах.

— Я не такой дурак, чтобы ответить. Джентльмен никогда не комментирует возраст дамы.

— А я полагала, ты не джентльмен. Это ведь твои слова?

— Дело не в этикете, а в чистом самосохранении, ничего больше.

Улыбка Ианты стала нежнее. Тени чуть скрадывали ее черты, выделяя опасные глаза. Они напоминали темные тучи, постоянно меняющиеся, беспокойные и впечатляющие, как приближающаяся буря. Люсьен никогда не забывал, насколько Ианта красива. И не мог отвести от нее глаз, когда она повернулась к книгам на столе.

« Возможно, потому, что ты так долго не был с женщиной? »

Либо да, либо нет. Он слегка встревожился. Ианта напоминала ему самого себя. Они оба были практически сиротами при холодных и отстраненных отцах, но если она нашла место в жизни и преуспевала, он свое еще не отыскал. Люк восхищался силой воли Ианты и уважал ее.

И завидовал ей, если уж по-честному.

— Погоди, кажется, я что-то нашла, — произнесла Ианта, перелистывая книгу.

Лицо ее оживилось, и в груди Люсьена что-то сжалось.

— Это не дневник. Ой. — Ианта помрачнела, переворачивая страницы. — Весьма заурядно. Рассуждения по теософии, хотя лорд Ретберн вряд ли походил на просвещенного ученого. — Она поморщилась, разглядывая записи. — Боже мой, как скучно.

— А ты правильно его оценила.

Ианта продолжила рассматривать шкафы и книги в кожаном переплете на столе.

— Перевод «Эпоса о Гильгамеше», — шептала она, откладывая тома. — «Притча-аллегория». Шестая и Седьмая книги Моисея. Интересное собрание. Похоже, лорд Ретберн был скорее любителем, чем приверженцем определенной сферы учения… — Ианта заметила молчание Люка, пристально посмотрела на него и нахмурила брови. — Что такое? Что случилось?

« Ничего ».

Люк запаниковал.

— Ты можешь мне рассказать. Ведь тебе известны мои самые постыдные тайны. В какой-то мере… — Она глубоко вздохнула. — Знаю, мы не друзья, но я ощущаю странное родство с тобой. Мы оба нежеланные дети. И я никогда не открою другим то, что ты мне рассказал.

« Ты будешь не один, если отважишься рискнуть ».

Но Люсьен все равно колебался. Как давно он доверял кому бы то ни было?

Ответ пришел сразу же. Год. С тех пор прошел год. За это время Люк погряз в горечи и цинизме. И вдруг к своему удивлению осознал, что больше себя не узнает. Он стал очень настороженно относиться к миру.

— Правда сложно доверить кому-то свои секреты? Или свое тело, надеясь, что не обидят? — заметила Ианта.

Люсьен вскинул голову. Она переживала из-за его намерений, когда отдалась ему?

— Ты меня не боялась.

— Конечно, боялась, Люсьен. Я тебя почти не знала, а ты сам признался в желании отомстить. Оно и сейчас никуда не делось. Но ты не причинил мне боли. Я рискнула и не пожалела, а теперь тебе известны еще и некоторые мои тайны…

Ее предложение повисло между ними, такое же хрупкое, как мир между воюющими армиями. Люсьен подозревал, что в случае отказа Ианта больше ничего не скажет.

« Соглашайся или нет… »

— Мне тут не по себе, я словно в тени лорда Ретберна, — признался он в том, что давно держал в себе.

Ианта осмотрелась, но Люсьен знал, что с этой комнатой у нее не связано никаких тяжких воспоминаний. Она видела лишь шкафы и громоздкий стол.

Тот самый стол, за которым лорд Ретберн провел большую часть жизни, выводя записи в проклятом дневнике, что Ианта сейчас держала в руках. Лорд не обращал внимания на маленького Люсьена, вместо этого уделяя внимание его коренастому и испорченному кузену Роберту, коим всегда был доволен. Почему-то тот во всем считался лучше Люсьена, как бы последний ни старался угодить «отцу».

Тут все было пропитано воспоминаниями: большой череп на столе, песочные часы, потертый рабочий стол, где Ретберн проводил алхимические опыты; ящик с ремнем, которым лорд лупил Люсьена по малейшему поводу; серебряный круг на полу, где Люк стоял, призывая демона…

Грудь сдавило. Он раздул ноздри, зажмурился и отвернулся.

— Именно тут… я призвал демона.

Люсьену стало не по себе. Вот тут его жизнь изменилась, и не к лучшему. В прошлый раз повсюду были раскиданы куски тела лорда Ретберна. Управляющее кольцо взорвалось от удара, и Люку удалось избавиться от ошейника. Он очнулся в крови и грязи, ощущая на душе метку демона и зная, что нельзя здесь оставаться. Надо бежать, куда угодно…

И вот, три дня спустя, Ианта нашла его в гостинице «Гросвенор».

— Это всего лишь комната, Люсьен, — прошептала она. — Воспоминания. — Он поднял голову, и Ианта зажмурила свои красивые глаза. — У нас всех они есть. Без сомнения, твои, как и мои, не сахар.

Она закрыла и отложила книгу, и направилась к Люку, легко шелестя юбками. Она будто видела его насквозь.

— Ретберн, на этот раз ты не один.

Ее слова помогли ему прийти в себя. Люсьен склонил голову, желая прикосновений Ианты, но не в силах о них попросить.

— Я всегда был одинок. Всегда сам по себе.

« А мне, черт побери, так нужен кто-то близкий ».

— Отбрось воспоминания, — шепнула она, проводя рукой по его щеке. — И осмотрись еще раз. Это всего лишь комната.

Люсьен выдохнул. Ианта права. Он накрыл ладонью ее руку. Недостаточно. Ему хотелось прижаться к ней всем телом, обнять, уткнуться лицом в шею.

Ианта неуверенно обняла его и поначалу напряглась, но потом расслабилась, словно ей тоже хотелось прикосновений. Люсьен чуть попятился и наткнулся на стол. Оказался в плену юбок и запаха сирени. Восхитительная тюрьма, которую ему не хотелось покидать.

Никогда.

Несколько долгих мгновений они просто стояли. Ее грудь поднималась, его опадала. В сравнении с прохладой в помещении тепло тела Ианты казалось благословением. Член напрягся, но Люсьен заставил себя думать о другом. Покой, который она ему дарила, был таким же ценным, как и близость в постели. Впервые за много месяцев он ощутил спокойствие. И пусть все лишь притворство, но… Люк даже не догадывался, как ему этого не хватало.