Татьяна Мирная - Снегирь и волк (СИ)

В дверь осторожно постучали:

— Полина, я могу помочь.

— Уходи, пожалуйста.

— Полина, маленькая моя, не мучайся и меня не мучай, — голос мужчины словно истекал мёдом.

Женщина застонала, чувствуя почти непреодолимое желание уступить. Рвано выдохнула:

— Нет!!! Я хочу оказаться с мужчиной в одной постели не потому, что у меня выброс феромонов, а потому что я его выбрала сама!

Тихие шаги по коридору, а она уже шла открывать двери. На подкосившихся ногах села на пол, всхлипнула:

— Да когда же это кончится?!

А потом дёрнулась, заметив тень в окне. Грис без труда попал в комнату, даже не пытаясь открыть запертую на ключ и подпёртую комодом дверь. Полина не стала уточнять, как именно он попал на второй этаж. Ей было всё равно. А оборотень вдохнул яркий, манящий запах текущей самки.

— Божественный аромат!

— Отвали! — сквозь зубы огрызнулась оборотница.

Каждый вынужденный вдох наполнял лёгкие соблазнительным мужским запахом. Полина зажала нос. Ян, смеясь, сбросил брюки вместе с трусами.

— На цепь бы тебя за подобный тон в обращении к альфе.

Женщина вздрогнула, чувствуя его прикосновения — и поняла, что пропала. Рванулась в сторону последним усилием воли, но тут же была прижата к тёплой обнажённой груди смеющегося оборотня. Скользнула носом по бархатистой коже, жадно вдыхая запах.

— Ты пахнешь лесом… травой, сосновой смолой, и полынью… и ещё что-то, не разберу.

— Нравится? — тёплые губы скользнули по виску к губам.

Жалобно всхлипнув, Полина капитулировала:

— Очень.

Мужчина, не спеша, растягивая удовольствие, целовал мягкие губы. Руки ласкали покорно подставляемое тело, ощущая каждую косточку, каждую напряжённую мышцу. Язык прочертил влажную дорожку вниз к вздымающейся груди. Губы обхватили напрягшийся сосок. Ян потирался о бедро женщины, а пальцы уже скользнули к влажному лону. Оборотень чуть не свихнулся от её влаги и тепла. Полина потянула его к себе, целуя жадно, исступленно, моля о большем. Мужчина всего лишь на миг задумался и потянулся к прикроватной тумбочке.

Женщина довольно застонала, чувствуя чужое проникновение. Шире раздвинула ноги, словно приглашая. Опираясь на руки, Грис сделал пару медленных толчков, словно изучал, наблюдал за лицом Полины. Она заметила. Смутилась. Мужчина лёг сверху, скользнул языком в приоткрытый рот, целовал глубоко, жадно. Чувствовал, как женские пальцы путаются в его волосах, как льнёт к нему сама волчица. Торжество! Победа! И никаких сомнений! Глубокие, сильные проникновения. Рваные вдохи — выдохи.

— Обними меня ногами, — попросил Ян шёпотом.

Полина закинула ноги ему на спину, позволяя проникнуть ещё глубже, выгибаясь навстречу. И, как вспышка, по телу прокатилась волна острого наслаждения, за ней вторая. Женщина вцепилась в плечи альфы, чувствуя, как дрожат собственные ноги, как заходится от восторга сердце. Закрыла глаза, ловя угасающие всполохи наслаждения.

Ян довольно глянул на притихшую женщину, убрал с вспотевших висков прилипшую прядь:

— Полина, Полинушка!

Хотел поцеловать в губы, ловя её сбившееся дыхание, но скользнул губами по щеке. Женщина повернулась набок, откатываясь от него. Чувство вины за случившееся долбануло по темечку кузнечным молотом. Полина молча шмыгнула в ванную, даже не глянув на нахмурившегося оборотня.

Грис бесшумно пошёл следом. Женщина мыла лицо.

— Плачешь? Почему? Ведь всё было хорошо. Тебе понравилось.

— Понравилось? — переспросила Полина, выпрямляясь. И Ян понял, что ошибся: она не плакала, просто хотела успокоиться. Женщина нервно хихикнула: — Я тебе больше скажу. За тринадцать лет замужества у меня ни разу такого не было с мужем. Ты рад? Я польстила твоему мужскому эго?

Альфа повернул её к себе, заметив проступившие засосы на груди и шее. Вот ведь неженка!

— Тогда чего ты скисла?

— Я мужу изменила.

Грис не сдержался и выругался. Сколько ещё она будет носиться с этими мыслями?!

— Да нет у тебя больше мужа!

И Полина впервые за всё время почти заплакала. Подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. Мужчина разозлился:

— Наплачешься — возвращайся.

— Уходи!

— Куда? — рявкнул альфа. — Тебя через пару часов опять начнёт плющить от желания.

— О господи! — волчица обречённо опустила голову.

Ян пришёл за Полиной сам через полчаса, устав слушать приглушённые, тяжёлые вздохи. Там же, стоя у стены, занялся с ней любовью. Все сомнения и угрызения совести были смыты волной желания, когда оборотница увидела обнажённого мужчину в дверях. Единственное, что удивило Полину, это то, что он не кончил в неё, выскочил в последний момент. В ответ на изумлённый взгляд Грис подтолкнул женщину к душевой кабине. Молча помыл её, потом сполоснулся сам. И лишь оказавшись в постели, Полина всё-таки не утерпела, кивнула на упаковку презервативов на прикроватной тумбочке:

— Почему?

Оборотень усмехнулся, устало потянувшись:

— Я не хочу, чтобы глядя на нашего волчонка, ты вспоминала, как сопротивлялась мне, как плакала, мучаясь от чувства вины. Детёныш должен быть желанным двумя родителями.

— Спасибо, — выдохнула женщина.

— Надеюсь, к следующей течке ты будешь готова подарить мне сильного, здорового наследника.

Что-то кольнуло после его слов, деловой тон или прагматизм в голосе. Но Полина промолчала, наслаждаясь умиротворением, что-то подсказывало что недолгим. И альфа это подтвердил:

— Поспи, набирайся сил. Ещё четыре-пять дня такого сексуального марафона.

— О господи!

Оборотень улыбнулся, прижимая женщину к себе. Вот его, к слову, всё устраивало!

Чего не предполагал альфа, так это того, что Полина откажется пустить его в его же спальню навсегда. Как только течка закончилась, и вид мужчины больше не сносил мозги, Яну мягко намекнули, что пора бы и честь знать.

Грис разозлился:

— Никуда ты от меня не денешься!

— Даже не планировала, — спокойно ответила женщина обиженному оборотню, — но спать с тобой я не буду.

— Ты уже спала! И не жаловалась, кстати!

— Угу! — кивнула оборотница. — Сколько таких, как я, спали с тобой и не жаловались?

— А то, что я хочу, чтобы именно ты родила мне сына, тебя ни на какие мысли не наводит?

— Наводит, — снова кивнула невозмутимая женщина. — Ты сам любезно просветил, насколько нужна моя «свежая кровь».

Оборотень в сердцах сплюнул:

— Чего ты хочешь?

— Не поверишь! Покоя.

— Вечного?! — съязвил Ян.

— Нет. Пока только отдохнуть от одного сексуально озабоченного альфы, — не осталась в долгу Полина.

Вот так они и жили с тех пор: под одной крышей, деля кров и пищу, но не постель. До того дождливого осеннего дня, когда Нора принесла конверт с витиеватой надписью. Ян прочёл и выругался. Полина заволновалась: