Татьяна Мирная - Снегирь и волк (СИ)

— Миленькая татуировочка!

Потом выпрямилась, легко оторвала от своего платья подол, превратив наряд в мини, и швырнула оторванный кусок волчице.

— Xilo sa xilo sa bytan sa togli! — прошелестело в воздухе заклинание.

И Полина почувствовала, как ткань шевельнулась, потом стала увеличиваться, заворачиваясь вокруг тела. Не прошло и минуты, а женщина красовалась в тёмно-красном бархатном платье. Ведьма критически осмотрела свою работу:

— Неплохо. И цвет тебе идёт. Сейчас ещё согревающее заклинание кину.

Полина, наконец, ожила:

— Что сейчас было? Ты зачем так поступила?

— Это тебе урок на будущее. Не всем ведьмам и ведьмакам стоит верить. Среди нас тоже всяких хватает. Но ты… реально классная. За меня ещё никто не вступался. Мужчины пробовали пару раз, и то, надеясь на благодарность, — ведьма на миг скривилась, а потом восхищённо глянула на Полину: — Но чтобы с ноги — и в пьяную харю борову на голову выше себя!.. Круть просто! Давай дружить!

Женщина не сдержала нервного смешка:

— Мы не дети. Так быстро не подружимся.

— С чего того надо начинать, — резонно заметила брюнетка.

— Это верно. Пообещай, что больше не будешь ездить на мне, — потребовала оборотница.

— Я объяснила, почему это сделала, — ведьма шагнула по тротуару. — Меня зовут Лилея, кстати.

— Полина.

Они вышли на оживлённую улицу. Лилея быстро огляделась:

— Так, тут мы расходимся, Полина. До пансиона доберёшься сама, вон он, за углом. А мне пора восвояси.

Она щёлкнула пальцами — и протянула оборотнице визитку.

— Позвони мне как-нибудь на досуге. Поболтаем.

Полина подозрительно глянула на новоиспечённую подругу. Ведьма колдовала легко, не задумываясь, не собираясь с силами. Так как сталось так, что она не справилась с двумя пьянтосами? И всё ли так просто с теми мужчинами?

— Лилея, чего от тебя хотели те парни?

— А что непонятно? — хохотнула та, демонстрируя роскошное декольте.

Но женщина недоверчиво фыркнула:

— Ты меня скрутила в два счёта. Что помешало тоже самое проделать с ними?

Ведьма нахмурилась:

— Они маги, Полина. Не самые сильные, но всё-таки. Примени я ведьминскую ворожбу, тут через секунду была бы толпа их товарищей. А с магами, особенно боевыми, лучше не связываться.

— Вообще ничего не понимаю.

— Ой, да что тут непонятного!? — не вытерпела ведьма. — Мальчики сделали для меня одну работку и гонорар просили… романтический вечер, переходящий в страстную ночь.

— Ты обещала переспать с ними?! С двумя сразу?!

— Ну ты, и зануда!.. — надулась Лилея, но ненадолго. — Да! Я же не виновата, что эти придурки повелись! А теперь ступай, я и так с тобой много времени потеряла.

Оборотница и ведьма пошли в разные стороны, обдумывая случившееся. Лилея чему-то улыбнулась и чуть притормозила. Волчица даже не заметила, как в её сторону полетело тёмно-синее кружево заклинания, осыпалось на волосы, плечи и впиталось в кожу.

В пансионе и следа не осталось от драки. Оборотница облегчённо выдохнула и почти бегом вернулась в свой номер. Сварн безмятежно дрых, а бета ещё не вернулся. Женщина нырнула под одеяло и на удивление быстро уснула.

А утром Родик вынес мозг сначала Сварну за то, что пустил волчицу в бар одну, а потом и Полине:

— Гулять ходила? Полина, мать твою, ты смерти моей хочешь?

— Нет.

— Так, всё! Уходим на охоту. Что хочешь делай, но чтобы добыча сегодня была.

Три волка бежали по снегу, выслеживая добычу. Дул холодный, пронизывающий ветер. Из пасти валил пар. Вдруг Сварн замер:

— Северные олени.

Родик фыркнул, одобрительно поглядывая на Серого. Хорошая ищейка! Они выслеживали стадо несколько часов. В голове волчицы звучал голос беты:

«Мы погоним стадо на тебя. В конце будут старые и больные. Они даже поблагодарят тебя, если ты их убьёшь. А то сдохнут от голода, пока зима кончится».

Но олени почуяли волков и кинулись прочь. Сварн и Родик гнали их в сторону замёрзшей реки. Полина присоединилась и бросилась к старой оленихе, бежавшей последней. Взгляд огромных глаз ударил словно обухом от топора.

«Только посмей!» — рыкнул бета, предчувствуя очередной отказ от охоты.

Полина ускорилась. «Галинган! Галинган!» — как мантру повторяла она. И будь что будет!..

Олени бежали по берегу, лишь некоторые вскочили на лёд, заскользили, теряя равновесие и превращаясь в лёгкую добычу.

Родик заметил их первый — четырёх Тёмных, видимо, тоже решивших полакомиться свежим мясом.

«Полина! Сварн! Ко мне!»

Но Каминский уже попался на глаза людоедам. Олени умчались прочь. А волки наступали друг на друга, приглядываясь, прицениваясь. Полина видела красные глаза зверя, приближающегося к ней.

«Какой странный запах!.. Сука?!» — Тёмный облизнулся и оскалился.

«Не убивай её сразу, Крив, — попросил сосед. — Хороша сучка!.. Хочу!»

Наверное, именно это — осознание, что её ждёт, — прогнало растерянность и ужас. Женщина вспомнила наказание Белой оборотницы на площади, представила себя на её месте. И страх отступил… Исчез страх волка перед сильным противником, остался лишь женский страх быть изнасилованной, использованной. Ни за что! Она или сдохнет, или победит. Рядом рыкнул Гилмор, чувствуя, как меняется её запах:

«Спокойнее, Снегирь! Он слишком уверен в себе, захочет поиграть сначала, кровь разгорячить. Бить будет несильно… Ты должна убить его сразу! Одним ударом, как я учил. Или проиграешь!»

Голос Родика исчез. Волчица нервно переступила, поджимая лапу. Огромный рыжий волк напротив вскинул голову:

«А ты красивая! Жалко будет отдавать тебя Шелу. Может не отдавать? А?»

Волчица угрожающе оскалилась. А рядом уже начался бой. Полина не думала, не переживала, как там Саврн и Родик против трёх людоедов, она видела только налитые кровью глаза Крива. Рыжий зверь бросился на неё. И оборотница в полной мере ощутила, что такое сила Тёмных. Волк играючи подбросил её, и пока оборотница вскакивала на лапы, обидно цапнул за хвост. Она торопливо прижала пятую конечность под мужской хохот. Новый бросок — теперь волчица успела отклониться и ударить в ответ. Это только раззадорила уверенного в своём превосходстве зверя. Полина знала, что время стремительно уходит. Ещё немного — и Крив поймёт, что она не слабая сучка, скрашивающая досуг волков, а боец. И тогда конец. Дрожь пробежала по волчьему телу. Крив понятливо хмыкнул:

«Боишься? Правильно делаешь!»

И прыгнул на волчицу. Полина догадалась, что он хочет сделать — ударить лапой по голове, излюбленный приём сильных волков. Так любил делать Никон Жалев. Как же сейчас пригодился тот опыт! Волчица извернулась и вцепилась в рыжую конечность. Крив махнул лапой, пытаясь избавиться от острых клыков, — и оборотница оказалась у него на спине. Всё, попался! Рыжий резко дёрнулся, пытаясь сбросить сучку. Но та, словно пиявка присосалась, вцепившись когтями в бока и раздирая шкуру. Крив взвыл, падая навзничь, чтобы придавить своим весом мелкую волчицу. От удара в глазах у Полины потемнело, но она впилась клыками в шею противника. Кровь кипела, адреналин зашкаливал. По морде текло что-то тёплое, попадая в горло и нос. Крив вырвался. Когда волк повернулся, оборотница не узнала его. Ничего разумного в глазах. Только смерть! Её смерть!