Джанин Фрост - Объятые пламенем

«Может, я связываюсь с тобой, чтобы понять, почему ты так много значишь для Влада, — рявкнул он в ответ. — Это какая-то загадка. Ты не красивее его предыдущих любовниц и гораздо глупее».

«Должно быть, дело в моей электрической составляющей», — невозмутимо произнесла я, но внутренне была заинтригована. Почему Мирсей выходит со мной на связь? Дело ведь не просто в оскорблениях.

Да, Мирсей превратился в вампира в подростковом возрасте, но это было больше пятисот лет назад. Более того, Мирсей был обычно доволен, когда использовал нашу связь для ментальных и физических оскорблений.

Сейчас же он звучал расстроено. Может быть достаточно, чтобы потерять свое хладнокровие и раскрыть то, что я смогу использовать против него?

Я решила дожать преимущество.

«За последние четыре месяца ты в шестой раз выходишь со мной на связь. Я привыкла думать, что ты испытываешь нашу связь, чтобы убедиться, что заклинание по-прежнему связывает нас плоть к плоти, кровь к крови, но тебе не нужно разговаривать со мной, чтобы тыкать ножом. Почему ты продолжаешь это делать? Тебе скучно? Или очень-очень одиноко?»

«Я тебе покажу почему», — рявкнул он в ответ. Мне не понравилось, как это прозвучало. Прежде чем удалось ответить, Мирсей удивленно произнес: «Что?», и наша связь резко оборвалась.

— Проклятье, — пробормотала я. Не то чтобы он мог сейчас меня слышать. Я не знала, откуда мне точно известно, что он покинул мой разум, но это походило на закрытие двери.

«Плевать», — решила я. Мирсей, вероятно, блефовал, когда собирался мне что-то «показать». В любом случае, сейчас мне нужно переодеться и уничтожить окровавленную тряпку. Если Влад ее увидит, то сильно разозлится, а он уже и так на взводе.

Если бы я была такой же мстительной, как Мирсей, то тоже резала его, как он меня. Но, несмотря на то, что одеяние уже превратилось в тряпку, я не стала этого делать. С одной стороны, я бы могла больше сегодня отомстить, но не была мазохисткой. Пока.

Я подошла к шкафу. Несколько минут спустя, когда я выбирала между бледно-голубым и лавандовым платьем, грудь пронзила новая боль. В отличие от предыдущей, эта боль была настолько сильной, что я рухнула на пол.

В следующее мгновение я обнаружила, что хватаю ртом воздух, в котором больше не нуждаюсь. Я узнала эту боль, и страх заставил меня попытаться доползти до двери, но конечности перестали меня слушаться. Все, что я могла, извиваться в агонии.

Сейчас не Мирсей мучил меня своими жестокими методами. Это было что-то гораздо хуже.

Голливуд все врал, когда дело касалось вампиров. Тебе не нужно втыкать в сердце деревянный кол, чтобы убить вампира. Это оставляло лишь неприятную ссадину и лишь усиливало гнев.

Вместо этого сруби его голову, сожги его дотла или уничтожь сердце серебром. Из того, что я сейчас чувствовала, Мирсей только что всадил себе — да и мне заодно — в сердце серебряный нож.

Единственная причина, по которой мы оба еще были живы в том, что он не повернул его. Пока.

Я попыталась позвать Влада. Он ничего не смог бы сделать, но какая-то отчаявшаяся часть меня нуждалась в том, чтобы увидеть его в последний раз. Но все, что я могла сделать, это хрипло шептать.

Может, у Влада и был сверх чуткий слух, но он был ниже на три этажа, а в конструкции левого крыла особняка были бесконечные шумы.

Все, что у меня было, это разум, хотя он был таким же замерзшим, как и конечности, но я призвала последние силы, чтобы установить связь, и крикнула:

«Влад!»

Комнату наполнила волна энергии, а затем эмоции врезались в меня. Это было гораздо эффективнее, чем дать понять, что он меня слышит. Несколько секунд спустя я увидела, как высокая, темная фигура мчится ко мне на всей скорости.

— Лейла. — Влад поднял меня, наклонился так близко, что его волосы создали вокруг нас чернильно-каштановую занавеску. — Что?..

Он замолк, увидев, как обмякли мои руки, открывающие кровавую дыру прямо в сердце. Шокированный, он выпустил волну эмоций, и эффекты нашей связи так сильно меня ударили, что я едва не потеряла сознание.

— Нет, — выдавил из себя Влад. — Нет!

Его крик эхом прошел сквозь каждую часть меня. Влад крепко прижимал меня к себе, печаль, паника и отчаяние цеплялись за нашу связь. В разгар всего этого ужаса, жгучей боли в груди, я ощутила что-то горячее на лице и не понимала что это, пока Влад не отодвинулся настолько, чтобы я его увидела.

Лицо его окрасили розовые дорожки. Должно быть, это слезы, но я не знала, что Влад способен плакать. А еще я никогда не видела оранжевых капелек, которые сейчас покрывали его кожу и прожигали мою одежду там, где ее касались.

Он потел огнем, поняла я, удивленная, пока смерть все глубже затягивала меня в свои объятия. «Я люблю тебя» хотелось мне сказать, но вышел только хрип.

Поэтому я смотрела на Влада, пытаясь сконцентрироваться на его лице, а не ужасном холоде, охватившем меня. Мне нравилась темная синева щетины на его подбородке, разлет черных бровей над медно-зелеными глазами и мужской, но чувственный рот.

Я любила его длинные черные волосы и покрытые шрамами руки, но больше всего я любила его свирепую, прекрасную душу. Хотелось бы мне обо всем этом ему рассказать, но язык не шевелился.

«Я люблю тебя, — подумала я, пытаясь протолкнуть эту мысль ему в голову. По свежей волне эмоций, прокатившейся по мне, я поняла, что Влад меня услышал. — Я люблю тебя», повторила я, и мой разум погрузился в темноту и все ускользнуло. «Всегда…»

Внезапно этот мучительный холод исчез. Мои конечности начали двигаться, как будто запоздало выполняя команды, которые я давала им ранее.

Влад отдернулся, печаль медленно сменялась недоверчивым облегчением, когда мы оба наблюдали, как восстанавливается кожа над глубокой дырой от ножа в моей груди.

Должно быть, вместо того, чтобы повернуть, Мирсей выдернул нож. Осознание того, что я не умру, наполнило такой радостью, что я рассмеялась. Влад прокричал что-то на румынском, затем поцеловал меня, потёрся губами о мои, и через нашу связь прошло ещё больше эмоций.

— И я тебя люблю. — Его голос вибрировал, когда Влад перестал покрывать поцелуями моё лицо. — Навечно. — Он снова поцеловал меня, но быстро отстранился.

— Убирайтесь, — произнёс он очень спокойным тоном.

Звук стремительно отдаляющихся шагов подсказал, что в комнате мы были не одни.

Верно, люди Влада ощущали его эмоции как я, а несколько минут назад он представлял собой водоворот горя и паники. Неудивительно, что некоторые прибежали узнать, в чем дело.

Облегчение Влада продолжало просачиваться в мое подсознание, хотя это уже была смесь возрастающего гнева. Я чувствовала, как он борется за контроль, поднимая щиты и все блокируя.