Марта Брокенброу - Игра в Любовь и Смерть

— Поберегись, Бишоп!

Генри отскочил с пути своего начальника Карла Уоттерса, который тащил на тележке бочку чернил мимо печатной машины.

— Неудивительно, что у тебя фонари под глазами. Ты такой неуклюжий!

Смущенный Генри убрал со лба мокрый от пота клок волос и вернулся к машине, которую должен был смазывать. Он положил тряпку в карман и закрутил пару болтов.

За спиной кто-то закричал, и Генри обернулся. В одно из открытых окон, впускавших в душное помещение хоть капельку свежего воздуха, влетел воробей. Птица — еще не причина останавливать печать, но если она залетит в машину, на дневном выпуске газеты окажутся кровь и перья, а у рабочих вычтут из зарплаты.

Генри взял деревянную палку с крюком на конце, которой они обычно открывали и закрывали окна, и попытался прогнать воробья, но птица упорхнула в угол, где работники собирали и складывали газеты. Генри последовал за ней и обогнул колонну. Глупое создание ведь вполне может капнуть на передовицу.

Вон она, сидит на карнизе над стопками газет. И тут же, словно Генри вежливо ее попросил, птица вылетела в открытое окно. Впервые за несколько дней почувствовав, что ему повезло, Генри приставил палку к колонне и вытер лоб грязным платком. Внезапно его внимание привлек заголовок.

ПОЖАР В НЕГРИТЯНСКОМ НОЧНОМ КЛУБЕ

Он тут же узнал на снятой днем фотографии «Домино». Здание выгорело полностью. Держа в трясущихся руках газету, Генри быстро просмотрел текст. Имя Флоры в заметке не упоминалось. Он стоял в ступоре, пока мистер Уоттерс не рявкнул прямо над ухом. Генри бросил газету и глянул на часы. До конца смены девяносто семь минут. Да к черту. Пусть увольняют, если хотят. Он снял холщовый фартук и швырнул на пол.

— Я доложу начальству! — бесновался Уоттерс. — Мне плевать, кто там тебя рекомендовал!

***

Выйдя на улицу, он повернул в сторону района, где жила Флора, но успел сделать всего три шага, когда услышал, что кто-то его зовет. Хелен. Она высовывалась из окна автомобиля мистера Торна, припаркованного на другой стороне улицы, и улыбалась, словно ничего не изменилось.

— Подвезти?

Генри посмотрел на свои измятые брюки и испачканные типографской краской ладони. Он сознавал, как выглядит его лицо после побоев, помнил о пятнах застарелого пота на спине и под мышками и даже с зажатым носом почуял бы, как от него пахнет. Он перешел улицу, чтобы не кричать, но остановился поодаль от автомобиля, чтобы Хелен поменьше увидела и унюхала.

— Неожиданно. — Ему не хотелось вселять в Хелен веру, что он рад ее видеть.

— Я была тут неподалеку, — объяснила она, заправляя локон за ухо. — Ой! Дурацкая булавка! — Она стянула перчатку и показала Генри палец, на котором набухала капля крови. — Иди сюда, поцелуй, чтобы прошло.

— Э-э, — замялся Генри.

— Не выносишь вида крови? — Она сунула палец в рот и облизала. Снова натянула перчатку и положила руку на руль. — Куда поедем?

Генри колебался. Денег на трамвай у него не было, а для пешей прогулки он слишком устал. Но ему не хотелось показываться Флоре в обществе Хелен, а также давать Хелен знать, куда он пошел. Это совсем не ее дело.

— Как насчет перекусить? Я жутко голодна.

Генри скривился. Даже при желании ему не хватит денег куда-нибудь ее сводить. Себе на хлеб едва хватало.

— Я угощаю, — предложила Хелен, похлопывая по сумочке. — У меня денег больше, чем я могу потратить.

Горячий обед. Почти ничего в мире так не хотелось, как полноценной еды. Почти.

— Я обойдусь, но спасибо.

— Давай уже садись, Генри, — прошипела Хелен. Она выглядела сердитой, почти опасной. — Некогда тут весь день лясы точить.

Тут его окликнул еще один знакомый голос, и Генри повернулся. Джеймс Бут стоял чуть дальше, держа плакат с надписью «РУКА ПОМОЩИ, А НЕ ПОДАЧКА».

— Ничего себе воссоединение, — заметил Джеймс.

— Какое совпадение, — процедила Хелен.

— Да уж, — кивнул Джеймс. — Неисповедимы пути и все такое. — Он смотрел на Хелен с не меньшей враждебностью, чем она на него.

Генри нестерпимо хотелось исчезнуть.

— Впрочем, я подумал, что лучше пройдусь. Мне недалеко.

— Не глупи, Генри, — возразила Хелен. — Позволь мне тебя накормить. Выглядишь полумертвым.

— Ну раз вы так щедры, — усмехнулся Джеймс, — я воспользуюсь вашим предложением.

— Не думаю, что это будет уместно, — ответила Хелен. — Я ведь приличная девушка.

— В таком случае нам будет вас не хватать, — сказал Джеймс, становясь между Генри и машиной. Хелен пристально уставилась на него, словно сочиняя хлесткую реплику, а затем молча захлопнула дверь и укатила.

— Куда идем? — поинтересовался Джеймс с улыбкой, давшей Генри понять, что странная перепалка ничуть не испортила мэру Гувервилля настроение.

Генри хотел остаться один, вдобавок ему не понравилось, как Джеймс и Хелен вели себя с ним: будто с игрушкой, за которую соперничали.

— Боюсь, я иду по личному делу.

— Личному? — спросил Джеймс. — Звучит интригующе.

— Прости, Джеймс. Ты так мне помог, но я правда не могу больше задерживаться. А свое дело я должен сделать сам.

Он удивился, заметив, что Джеймс не расстроился, а наоборот посветлел.

— Тогда желаю удачи, — сказал он. — Правда.

И Генри понял, что верит ему, даже несмотря свое желание поскорее распрощаться.

Флора хотела перестать думать о Генри. После недавних потрясений им обоим нужно перестроить свои жизни, по возможности обойдясь без шрамов. Она занимала себя подготовкой бабушкиных похорон, которые должны были состояться на следующий день. И она получила записку от Дока Хендерсона. Владелец «Мажестика» приглашал встретиться и обсудить концерт или два в его клубе. Флора была рада отвлечься от мыслей о бабушке и потере клуба, а также от бесполезных терзаний на тему, где сейчас Генри, что он делает и как себя чувствует.

— Я люблю тебя, — прошептала она, просто чтобы попробовать на вкус эти три слова, которые никогда ему не скажет.

Едва она взяла веник и начала подметать пол, как в дверь постучали. Флора сердито открыла, ожидая, что кто-то с благими намерениями принес ей запеканку. Запеканок натащили уже столько, что ей их вовек не съесть. Но человек на пороге стоял с пустыми руками. И это был Генри.

Несмотря на желание увидеться с ним, при его появлении Флора испугалась.

— Что ты здесь делаешь? Тебе не следовало приходить.

Генри отступил. Тень от козырька падала ему на лицо, но даже так Флора увидела, как сильно его задела.

— Прости, я не то хотела сказать. — Она коснулась его руки.

Генри сглотнул.

— Я слышал о пожаре в клубе и вот хотел выразить соболезнования.

— Что ж… — Флора выдохнула и глянула поверх его плеча, приветствуя жгучие лучи заходящего солнца. Генри подошел поближе, и она увидела, насколько он вымотался. Пригласить его войти и выпить стакан воды или отправить домой, пока она не сказала ничего, что навлечет на них неприятности или обидит Генри? В голове тут же раздался бабушкин голос: «Флора, помни о манерах! Пригласи юношу в дом!»